Книга Испания. Горы, херес и сиеста - Полли Эванс

Конечно, я не могу назвать себя знатоком старины, но реликты прошлого в Мериде действительно впечатляют, но только при отсутствии толп туристов, без которых, к сожалению, не обходится ни один крупный город.

В качестве памятных подарков в любом сувенирном магазине здесь можно купить точную копию бюста римлянина размером шесть дюймов, а еще магнитик на холодильник, украшенный мозаикой.

Ничто тут туристов особенно не напрягает — ни тебе экскурсий в аудиоформате на шести разных языках, ни гидов с флажками в руках.

При посещении древнего римского театра я обратила внимание, что все места рассчитаны на людей с крупными габаритами. У римлян, похоже, были большие попы, раз посадочное место пятьдесят шесть сантиметров шириной. Возможно, они любили хорошо поесть: наверняка в их рацион входили один или два жареных кабанчика. И уж точно после столь плотной трапезы они вряд ли садились на велосипед.

Но, несмотря на упитанность римлян и их откормленные попы, древнеримский театр сохранился очень хорошо. (На протяжении шестнадцати веков до раскопок он лежал под грудой камней.) Когда я попала в древнеримский театр, там находилась группа учеников начальной школы. Они забрались на театральные подмостки, установленные прямо на колоннах, и распевали какие-то песенки, кто во что горазд. Было очевидно, что учителя совершенно за ними не смотрели.

Я же поднялась вверх по ступеням амфитеатра и оказалась в относительном одиночестве. Усевшись на каменные ступени, представила себе, как две тысячи лет тому назад на этом же самом месте сидели римляне в тогах, а на арене на расстоянии не более метра ходили львы и тигры. Они неистово рычали, вступая в схватку с гладиаторами, облаченными в короткие мягкие туники, и, конечно, выходили из боя победителями. Добычи при этом им хватало на один зуб. (Должна сказать, что я не знаю, как выглядели на самом деле туники гладиаторов. Хотя, впрочем, некоторое представление о них я получила, посмотрев фильм «Гладиатор» с Расселом Кроу в главной роли. Если учесть, что туника позволила увидеть его накачанные мышцы, то мне даже страшно представить, как гладиаторы, тела которых были практически ничем не защищены, так мужественно сражались с хищниками. Думаю, ни одна, даже самая совершенная компьютерная игра не сможет нам помочь в этом.) Арена, на которой в те давние времена проходили бои гладиаторов, теперь выглядит по-другому: все здесь поросло травой, а каменные ступени за эти две тысячи лет подверглись эрозии, но тем не менее на них можно увидеть углубления — отпечатки лап голодных львов и тигров, которые, сердито рыча, томились в клетках в ожидании обеда. Теперь здесь нарушают тишину не дикие возгласы кровожадных римлян, а щебетанье сладкоголосых птиц. Трудно даже вообразить, какие толпы зрителей собирали гладиаторские бои и сколько храбрых, но обреченных на смерть мужчин погибло на этой арене. Дав волю воображению, я даже представила, будто слышу мужественный голос, слабым эхом разносившийся среди древних камней римского театра: «Меня зовут Максимус Декимус Меридиус, я воин, пришедший с севера…»

Но самое удивительное в Мериде — городской музей. Поскольку отношусь к скептикам, я рассчитывала увидеть здесь всего лишь пару черепков старинных горшков или, в лучшем случае, какие-нибудь непонятные обломки кирпича. Я планировала побродить по музею минут десять, не больше, поэтому меня ничуть не смутило то обстоятельство, что я приехала туда за сорок минут до закрытия. К тому же мои мысли были заняты другим: после беглого осмотра музея я собиралась отдохнуть в летнем кафе за кружкой пива.

Однако, к моему удивлению, в музее мне очень понравилось, и я сожалела, не могла побродить по нему часами. Особое впечатление на меня произвели огромные мозаики. Невероятно тонкая работа и нежные тона делали их необычайно красивыми. Я бродила по залам с отвисшей челюстью, словно жадный зверь с открытой пастью, изображенный на фресках музея. Каждый их фрагмент сохранился настолько хорошо, не говоря уже о яркости цвета, что гладиаторы в сценах боев с хищниками выглядели как живые. Помимо фресок и мозаик в музее имелось много скульптур. Не обошлось, конечно, и без фрагментов старинных горшков. Я уверена, что, даже если вы не особенно интересуетесь стариной и даже если вам придется добираться до Мериды окольными путями, как это случилось со мной, вам просто необходимо побывать здесь. Этот город стоит того.

На следующее утро, уезжая из Мериды, я подумала, что Эстремадуру явно недооценивают.

В этой местности я прожила целый год. По счету это был третий год моего обучения в университете, где я изучала испанский язык. Много раз в душе я посмеивалась над теми хитроумными городскими всезнайками, которые считали, что Эстремадура совершенно не заслуживает их внимания. Но в какой-то момент мне стало казаться, что у меня слишком заниженные требования и что виной этому местный джин «Лариос», не один литр которого я выпила за все время пребывания в этих местах. Однако, несмотря ни на что, о Эстремадуре у меня остались только приятные воспоминания. Тем не менее при каждом упоминании о годе, прожитом мною в Пласенсии, я видела, как у моих собеседников, в основном жителей крупных городов, удивленно приподнимались их идеально выщипанные брови и морщились напудренные носы. (Казалось, они говорили: как же дурно пахнет от этих ослов, пасущихся на полях Эстремадуры!) А затем с важным видом задавали мне один и тот же вопрос: «А где именно вы жили в Пласенсии?»

Можно подумать, что они собирались туда поехать!

Меня должны были направить в качестве ассистента преподавателя в среднюю школу, которая находилась в Саламанке, привлекающей своими архитектурными памятниками и яркой ночной жизнью. Впрочем, последнее меня даже очень интересовало. Правда, до поры до времени, пока не узнала, что такое похмелье и лишний вес. Однако все сложилось иначе. Министерство образования отправило меня в Пласенсию, в автономной области Эстремадура, южнее Саламанки, примерно в часе езды на машине. В Пласенсии, которая была совершенно не похожа на Саламанку, жил всего один англичанин по имени Стефан. Он работал водителем катафалка странного розового цвета. По-видимому, он использовал свою машину не только по назначению: ну скажем, для перевозки мебели.

Естественно, что я, будучи молодой англичанкой (мне было тогда двадцать лет), стала просто звездой этих мест. И вместо того чтобы заниматься изучением фиест в Эстремадуре, я тратила все свои силы на гулянки в Саламанке и возвращалась домой в четыре утра, поглотив при этом огромное количество пива и вдоволь напрактиковавшись в испанском языке.

Первая моя пирушка в Пласенсии была по случаю забоя свиней, или matanza. В сельских районах Испании это целое событие, чего не скажешь про Англию. Об этом можно разве что только прочитать в романах Томаса Харди. Мне посоветовали прийти попозже на эту пирушку, чтобы не видеть сам процесс забоя свиней, ведь это очень неприятное зрелище. Поэтому мы собрались только во второй половине дня и до позднего вечера сидели под лучами теплого январского солнца, потягивая бутылку за бутылкой пенистое пиво, в то время как кусочки свежей свинины жарились на гриле. После забоя свиней начались праздники, которые длились пять дней, и все это время люди пили и танцевали. Затем последовали romerías, то есть народные гулянья, во время которых в каждой деревне отмечается День святого покровителя.