Книга Другой мир. Том 2 - Наталия Янкович

Он оторвал свой взгляд от стола и в упор посмотрел на Семена.

– Они хотят создать колонию в далеком будущем. Колонию детей, особенных детей – сверхрасу, гениальных, совершенных бойцов… и с помощью них изменять историю…

Контор замолчал, но его взгляд продолжал буравить молодого человека. Семен сидел и пытался переварить услышанное. Наконец, спустя несколько минут до молодого человека дошло, что молчание слишком затянулось. С едва скрываемым волнением в голосе он поинтересовался:

– И вам это не нравится…

Контор усмехнулся одними уголками губ, потом его лицо приобрело совершенно ледяное выражение, и он выдавил:

– Мне это отвратительно…

Семен несколько раз глубоко вздохнул и, наконец-то, обрел способность говорить так же хладнокровно, как и Контор.

– Желание обрести власть, править миром… это не ново… Но о таком способе слышу впервые…

Семен говорил – и с каждым словом сердце его переполнялось решимостью действовать как можно скорее. Боже мой! Такие планы были поистине ужасны!

– А ты умеешь собой владеть… – прервал его мысли ученый. – Хотя о чем я говорю! Ты же специально этому учишься! Но кроме всего прочего… подозреваю, что служба охраны под лицом простака не распознала своевольный ум…

От его слов Семен недовольно поморщился. Для ученого Контор выказывал чудеса проницательности! Но говорить обратное и спорить молодой человек не стал. Глупо доказывать, что ты бестолковее, чем кажешься на самом деле.

Контор тем временем сделал еще глоток кофе и сосредоточенно сощурился. Видимо, все, что он сообщил, было не основной целью его беседы. И то, что он действительно намеревался поведать, являлось более сложным моментом.

Семен ждал.

– А как ТЫ относишься к такой перспективе? – наконец спросил Контор.

Вопрос угадывался заранее, поэтому Семен почти спокойно пожал плечами.

– Мое дело исполнять… – проронил он.

Рисковать и ввязываться в какую-то авантюру Контора ему сейчас не было никакого смысла.

На скулах ученого заиграли желваки, а взгляд похолодел до абсолютного нуля.

– Я не проверять тебя пришел! – процедил он сквозь зубы. – Я думал ты человек… Я хочу остаться человеком, а не стать межвременным террористом! И не говори, что я ошибся в выборе, когда решил пообщаться с тобой!

После этого он бросил на стол еще одну коробочку и резко бросил:

– На несколько секунд это может блокировать излучение препятствующее мыслечтению… Если не веришь, можешь воспользоваться!

Но Семен уже знал: все вышесказанное Контором – чистая правда.

– Нет необходимости, – отозвался молодой человек, сделал очередную глубокую затяжку и аккуратно выдохнул тонкую струйку дыма вверх.

Несколько мгновений Контор не шевелился, а потом весело улыбнулся и хохотнул.

– Так и думал, что это излучение для тебя не проблема!

– Скажем так, «не проблема», а досадное неудобство! – отозвался Семен.

Ученый быстро кивнул.

– Ну, так что? Собираешься продолжать в том же духе и быть совершенно безучастным?

Семен неопределенно пожал плечами. Хотелось бы ему рассказать Контору, что все беспокойства напрасны, решение уже принято… Да только доводить до инфаркта ученого совсем не хотелось. Несмотря на все его страстные высказывания относительно желания оставаться человеком… Перед лицом смерти возможны проявления самых низменных наклонностей, только бы выжить.

Контор в ответ недовольно кашлянул.

– Видно, я ошибся в союзнике, – быстро сказал он и собрался уходить. – Говорить о сегодняшнем не советую. В охране мои люди, так что не выкрутишься…

И тут десятое чувство заставило Семена остановить ученого.

– А чего же вы хотели от меня? – спросил он.

Контор застыл, потом резко повернулся и произнес:

– Помощи.

– И что я могу?

Ученый несколько секунд сомневался, затем сел обратно и вполголоса заговорил:

– Ты наш основной экстрасенс. Все, кто есть тебе на замену, слабое подобие… С ними придется работать месяцы, прежде чем появится возможность добиться хоть каких-то результатов. Твои же способности уникальны. Да через какое-то время мы научимся записывать излучения твоего мозга, а затем с их помощью управлять оборудованием… Но до этого пройдет слишком много времени. Возможно, год, может быть, два или три. А до тех пор всякое путешествие во времени целиком и полностью зависит от тебя… Если ты вдруг неожиданно заявишь, что путешествовать в тридцатое тысячелетие… слишком сложно и ты не можешь на нем сконцентрироваться… им ничего не останется сделать, как прекратить эксперимент…

– Тридцатое тысячелетие? – переспросил Семен. Ему и без притворства было уже трудно охватить такой промежуток времени. – Но почему тридцатое, а не пятое, седьмое или десятое?

Контор смущенно замялся.

– Потому что они еще заселены людьми, – наконец ответил он. – А потом, после двадцать девятого люди исчезают. Но условия жизни остаются абсолютно пригодными…

– То есть как? – Семен несколько растерянно поднял брови.

Ученый с видимой натяжкой улыбнулся. Семен не пошевелился и принялся ждать объяснений.

– Ты же знаешь, что перед твоим появлением заменили почти всех сотрудников красного сектора… – неохотно начал Контор. – Так вот. Это было вызвано не их провинностями или прихотями руководства. Эксперименты с группой экстрасенсов велись уже достаточно давно, мы многое изучили в будущем и прошлом. Переправлять людей мы, правда, еще не могли, зато могли наблюдать события… И один из экспериментов… В общем, случилось непредвиденное… Эксперимент вышел из-под контроля, но результаты остались… Стало известно, что 30 001 год пуст…

Семен откинулся на спинку дивана и мрачно молчал.

– Я остался в живых чудом… – как бы оправдываясь, пояснил Контор.

– Хорошо, – односложно бросил молодой человек.

– Значит, сделаешь? – недоверчиво проговорил ученый.

Семен кивнул, в душе не понимая, какого рожна ему взбрело в голову согласиться с Контором, а потом час выслушивать дикие подробности так называемых экспериментов. Все сказанное ученым уже не имело никакого значения, он только потерял время.

Но тут Контор, вместо того чтобы уйти удовлетворенным результатом, закурил очередную сигарету.

– Это еще не все, – сказал он. Затем нервно затеребил тугой галстук. Контору подобное поведение было совсем не свойственно. – Видишь ли… Я абсолютно случайно узнал еще кое-что и совершенно не понимаю как быть. Мне в руки, попали одни отчеты… Несмотря на мой кругозор, понять, на каком языке они сделаны, мне так и не удалось… Забавно, да? Я промолчал и никому не сообщил о своей находке. Только стал более наблюдательным. И однажды эту же папку я заметил в руках… – Контор судорожно сглотнул. Видимо, этот разговор давался ему с трудом. – … эту папку я увидел у Карла… Карла Кролла… Я опять промолчал. Помню, в тот момент меня раздирало любопытство, на какую же страну мы все-таки работаем. До того момента я был в полной уверенности, что нас финансируют русские компании, а возможно, через них – правительство. Но язык предназначался явно нерусским финансистам… Кролл же всегда убеждал меня в обратном… Забавно, но все же я патриот, может, и своеобразный, но патриот. Образование я получил российское, родители у меня русские, а поэтому считаю, что все, чего мы достигли, должно принадлежать и моей Родине.