Книга Незнакомец - Портиа да Коста

– А что, если мы вначале выпьем вместе с хозяином, а после освежимся? – предложил он, подняв брови. – Но, разумеется, я к вашим услугам, миссис Марвуд.

Губы его изогнулись в улыбке, от которой Клодия снова затрепетала всем телом и на секунду даже пожалела, что они не дома, в ванной, с бутылкой охлажденного белого вина и большой мочалкой, но потом решила, что это вполне может подождать до завтра.

Клодия пронзила его взглядом.

– Отличная идея, – отозвалась она, подозревая, что ему доставит удовольствие эта намеренная двусмысленность.

Затем Клодия повернулась к Беатрис.

– Мы бы хотели познакомиться с хозяином, и лично я не отказалась бы от бокала вина.

– Прекрасно, – одобрила их решение Беатрис и прихватила пару бокалов с подноса проходившего мимо официанта. – Вот, попробуйте. Полагаю, это с собственных виноградников Саши.

Ее, похоже, ничуть не волновало, что молодой человек, разносивший напитки, был полностью обнажен, не считая маски и грозного вида ремней, удерживающих его член прижатым к животу. Быть может, персонал на вечеринках графа всегда был в некотором смысле сдержан? Это имело бы смысл, если все гости отличались такой же непосредственностью, как сама Беатрис.

– Прошу сюда, – сказала доктор Куин и, вручив каждому по бокалу вина, повела их к группе людей неподалеку.

Держа Пола за руку одной рукой и бокал вина в другой, Клодия сообразила, что оставила где-то сумочку и веер. И еще поняла, что ей наплевать.

– Наш хозяин, – пробормотала Беатрис, когда они приблизились к живописной сценке, которую нагая девушка и видный господин разыгрывали на парчовой тахте рядом с бассейном.

И по костюму – Франция восемнадцатого века, – и по тому, что делал граф Д’Эронвилль – крепко шлепал ладонью несчастную девицу, лежавшую у него на коленях, – сразу становилось ясно, кого он изображает. Казалось, один галльский аристократ вознамерился усмирить дух другого. Донатьен Альфонс Франсуа, маркиз де Сад собственной персоной, в современном воплощении.

И Клодия обнаружила, что несмотря на столь возмутительное поведение, она находит Сашу Д’Эронвилля крайне привлекательным. Он принадлежал именно к тому типу мужчин, которые ей нравились. В холодных, резких чертах лица, наполовину скрытых маской, читалась сила, а гибкое тело в черных бриджах и атласном жилете выглядело внушительно. Белый напудренный парик отсутствовал, но густые серебристо-белые волосы были зачесаны назад, как львиная грива.

«Он как Пол в те минуты, когда уходит в себя и становится не от мира сего», – подумала Клодия, когда они подошли ближе, целиком и полностью сосредоточенный и отстраненный от происходившего вокруг. Сосредоточенность графа на выполняемой им работе – и девушке – напомнила Клодии ее гостя в те минуты, когда он трудился над расчетами. Поразительно, насколько может возбуждать такая отстраненность!

Но едва только она определила графа Д’Эронвилля как холодного и отчужденного, он поднял глаза и послал ей сдержанную, но крайне привлекательную улыбку.

– Мадам Марвуд, – произнес хозяин, демонстрируя ровные белые зубы. Рука его при этом не прекращала неумолимую работу. – Очень рад познакомиться с вами. Я бы встал, но, как вы сами видите, работа с Алексой еще далеко не закончена.

Вместо рукопожатия он кивнул посеребренной головой.

Насколько Клодия знала, Д’Эронвиллем они никогда прежде не встречались, но, по всей видимости, Беатрис что-то рассказывала о ней хозяину вечеринки.

– Месье граф, – отозвалась она настолько любезно, насколько смогла в данной ситуации, учитывая распростертую между ними голую женщину, – разрешите представить вам моего друга мистера Пола Бича… который гостит сейчас у меня.

Два джентльмена приветствовали друг друга. Д’Эронвилль держался несколько настороженно, хотя трудно было понять, обычная ли это для него манера. Пол, с другой стороны, принял роль защитника, словно почувствовал интерес Клодии к знатному французу. И еще его совершенно очевидно интересовала и заводила извивавшаяся Алекса и ее красный горящий зад.

Д’Эронвилль это заметил.

– Прошу вас, мой друг, наслаждайтесь представлением, – любезно предложил он, не прекращая равномерных неумолимых шлепков. – Возможно, вы пожелаете занять мое место, когда у меня устанет рука? Порой свежая рука – как раз то, что нужно.

«Нужно для чего?» – подумала Клодия, невольно ставя себя в положение девушки. Алекса, облаченная в костюм кошки там, у дверей, показалась ей красивой и живой, но сейчас, нагая, с красным от шлепков задом и блестящей промежностью, юная брюнетка, бесспорно, была соблазнительной.

А кем бы ей хотелось быть: Алексой или тем, кто ее наказывает? Клодия ощутила сильное желание самой отшлепать девушку; однако мысль о том, чтобы подвергнуться такому наказанию, наполняла ее горячим вожделением.

Ей вдруг захотелось сбежать куда-нибудь, чтобы Пол перебросил ее через колено и отшлепал по голому заду. Она повернулась к своему спутнику и обнаружила, что зрелище и его не оставило равнодушным. Серая бархатная маска ничуть не скрывала выражения похоти на бледном узком лице. Она почти видела, как подергиваются тонкие пальцы.

Что, интересно, она почувствует, если Пол примет предложение Д’Эронвилля? Позволит ему отшлепать Алексу? Или наберется смелости и заживет полной жизнью – за себя и своего дорогого покойного мужа?

Сможет ли она обнажить ягодицы и подставить их под крепкую руку Пола?

Глава 17

Сатурналии и после

В конце концов, наказание было делом частным и, как она подозревала, гораздо менее суровым, чем то, что постигло Алексу.

Клодия пошевелилась на плече у Пола, и он взял ее руку. Они возвращались домой в той же роскошной машине, которая доставила их на вечеринку.

Оглядываясь на события вечера, Клодия не уставала удивляться. Наблюдать, как шлепают Алексу, было весьма поучительно, однако виртуозное представление оказалось только началом. Красивая брюнетка стала лишь первой из многих добровольных жертв графа Д’Эронвилля. И Клодия снова и снова испытывала соблазн вступить в их ряды.

Понаблюдав, как Алекса и прочие получают сладчайшее благословение, дабы унять жжение после выписанного им «лекарства», Клодия и Пол удалились в сопровождении Беатрис в обещанное место, где смогли освежиться.

Вилла внутри лабиринта предназначалась исключительно для отдыха и развлечений. Она представляла собой обычный летний домик, но была оборудована современными удобствами. Вдобавок к просторному помещению для переодевания и купания, где шло бурное продолжение забав, имелось еще несколько комнат поменьше, более интимных, предназначенных только для одной пары.

В одну из таких комнат Беатрис и привела их и, заговорщически подмигнув и напутствовав словами «Развлекайтесь! А не то…», сразу же ушла.

– Как думаешь, это означает, что она может меня отшлепать? – спросил Пол, стаскивая с себя бархатный сюртук и проводя ладонью по стопке толстых махровых полотенец.