Книга Супердиверсант Сталина. И один в поле воин - Валерий Большаков

А Павел сосредоточенно думал. Страха он не испытывал, а вот злость закипала нешуточная – весь день изговнякали, сволочи!

И кто же это такой смелый, что может задерживать комиссаров 3-го ранга, то бишь генерал-лейтенантов? Этот неизвестный явно не из их конторы и не из милиции. Исключено. Остается лишь одно заведение…

СМЕРШ.

Как-то он упустил из виду эту конторку… «В прошлой жизни» СМЕРШ появился лишь в 43-м, но уж больно клячу истории пришпорили. Все резко убыстрилось, и планы, которые Абакумов давно вынашивал, были реализованы на год раньше – подведомственное ему Управление Особых отделов НКВД было реорганизовано в Главное управление контрразведки Наркомата обороны. Так Виктор Семенович убивал двух зайцев одним дуплетом – уходил из-под руки Берии и становился тому конкурентом.

Правда, Абакумов предлагал назвать новый главк не СМЕРШ, а СМЕРНЕШ, что означало «Смерть немецким шпионам», однако Сталин был против. «Речь идет не только о борьбе с немецкими шпионами, – сказал вождь, – у нас пасутся разведки и других стран. Назовем просто СМЕРШ». На том и порешили.

Абакумов копал под самого Берию, потому и с Судоплатовым в друзьях не ходил. Гонору и амбиций у Абакумова хватало, так что союзников он не слишком искал и жаловал.

В принципе, Павел всегда держал нейтралитет, не вступая в разборки с начальником СМЕРШа. Терпеть не мог Абакумова, его черствость, равнодушие к людям, мстительность. С другой стороны, нельзя же отрицать, что именно Абакумов серьезно улучшил работу военной контрразведки, а тружеником Виктор Семенович был великим.

Когда банда Хрущева – Маленкова – Булганина дорвалась до власти после смерти Сталина, Абакумова тоже арестовали, но тот показал себя настоящим мужчиной, с твердой волей и характером. Даже под пытками он никого не сдал. Абакумова продержали три месяца в холодильнике в кандалах, но палачам он не покорился.

Это достойно уважения, вот только какого хрена будущему герою хрущевских застенков нужно от него?

«ЗИС-101» между тем заехал под арку и развернулся в тесном внутреннем дворе. Ворота закрылись, и машина осталась в сумрачном квадрате стен. Их в три этажа пробивали узкие проемы окон. И куда это его?..

– Выходим, – приказал «Передний» и добавил: – И чтобы без глупостей.

– Глупость уже совершена, – парировал Судоплатов. – И не мной.

– Разговорчики, – буркнул «Передний», насупясь.

– Веди давай.

«Передний» повел. Во двор выходило три двери, Судоплатова провели в среднюю. Короткий темный коридор выводил к лестнице, по ней Павел и «сопровождающие его лица» поднялись на второй этаж. Еще коридор, посветлее. Дверь, обитая дерматином…

«Левый» проворно вышел вперед, распахивая дверь перед Судоплатовым, и Павел перешагнул порог.

– Спасибо, – прозвучал властный голос. – Оставьте нас.

Дверь тихонько закрылась, и Судоплатов осмотрелся. Его привели в большой кабинет, составленный из трех комнат анфиладой. Аляповатые колонны с занавесями служили перегородками.

Солнце засвечивало в высокие стрельчатые окна, заливая послеполуденным сиянием длинный стол, крытый зеленой скатертью. Шкаф со стеклянными дверцами, стоявший в простенке, бликовал, пряча за отражением завал папок.

Повернувшись, Павел увидал хозяина кабинета.

Абакумов, кто ж еще…

Виктор Семенович был коренаст и плотен, военная форма на нем сидела как влитая. Забавно, что всего его подчиненные сменили свои спецзвания на армейские, и только сам начальник СМЕРШа оставался комиссаром госбезопасности 2-го ранга.

– Потрудитесь объяснить, что происходит, – чопорно проговорил Судоплатов.

Абакумов пожал плечами и прошел к столу.

– Садитесь, – сказал он.

Павел устроился напротив окон. Солнце било в глаза, как лампа на допросах с пристрастием.

Абакумов, делая вид, что задержанный ему совершенно неинтересен, стал листать одну из папок. Судоплатов усмехнулся.

Типично чиновничий прием – показать твою ничтожность и понаслаждаться собственной властью.

Решив поставить эксперимент, Павел спокойно поднялся со стула и потянулся.

Абакумов тотчас же откинулся в кресле и резко сказал:

– Немедленно сядьте на место!

Из-за двойной колонны тут же показался бледный малый в погонах лейтенанта. Лицо его выражало эмоций не больше, чем сушеная груша. Эксперимент удался.

Судоплатов непринужденно сел.

– Засиделся что-то, – сказал он.

Абакумов внимательно посмотрел на него.

– Я исхожу из того, – медленно проговорил он, – что все меня должны бояться. Тогда друзья не станут врагами, а враги начнут делать ошибки.

– Умно, – оценил Судоплатов, – хотя и довольно примитивно.

Начальник СМЕРШа усмехнулся:

– Однажды я встретил вас на приеме в Кремле и понял, что вы ничего не боитесь.

– Преувеличение, Виктор Семенович, сильное преувеличение.

Абакумов покачал головой:

– Нет, Павел Анатольевич, вовсе нет. Вы – единственный, кто не боялся товарища Сталина. Я видел это. Вы как будто стали другим… Не сейчас, раньше, еще перед войной. Стали по-другому двигаться, говорить, в вашей речи появилось много новых слов, да и действовать вы стали иначе. Вы, Павел Анатольевич, и раньше труса не праздновали. Я помню, когда в кабинете товарища Сталина обсуждали, что делать с Коновальцем, и вы предложили подарить этому бандеровцу коробку конфет, до которых тот был большой охотник, разумеется, со взрывчаткой внутри… Я хорошо помню – вы были осторожны, сдержанны, как и любой настоящий мужик, вызванный к вождю. Это было обычно, это было понятно. Но теперь… Вы держитесь с Иосифом Виссарионовичем просто и спокойно, вы раскованны, в вас нет опаски ляпнуть не то! Вы как будто уже и не вы!

– А кто? – улыбнулся Судоплатов.

– Вот я и хотел бы это узнать! Что с вами приключилось? Пускай Берия не замечает произошедших с вами перемен, но я-то наблюдательней наркома! Впрочем… Да, все эти загадки мы оставим на потом. Мне все это очень интересно, но сюда вас привели не к бывшему коллеге, а к начальнику главка.

– А-а… – протянул Судоплатов. – Так я шпион?

– Не знаю пока! – ухмыльнулся Абакумов. – Но узнаю.

Решительно сдвинув папки, он навалился на стол и уставился на Павла. Смотрел не мигая. Потом медленно откинулся на спинку.

Помолчал и спросил скучным голосом:

– За что вы убили Хрущева?

Судоплатов похолодел, но нашел в себе силы улыбнуться.

– Ничего себе, заявочки! Вы в своем уме? Какое убийство? У Никиты случился сердечный приступ! И при чем тут я? А-а, ну да, я же тогда был в том же кремлевском зале! Господи, глупость какая…