Книга Феликс Медведев. Козырная судьба легендарного интервьюера, библиофила, игрока - Ирина Вертинская

Он выдумал новую болезнь – «талисмания»

– Лена, Леночка, приезжай!

– Ты сошел с ума! – раздается в трубке удивленный голос графини де Карли. – У меня сейчас нет денег! Даже на дорогу!

– Я куплю тебе билет! – настаивает Феликс.

Растерянное молчание.

– Но мне не с кем оставить дочь! Я уволила гувернантку.

– Отвези к сестре, в Париж! – кричит, просит, требует, умоляет Феликс. – Лети в Москву через Париж! Забрось ребенка – и в аэропорт! Ты мне здесь нужна! Вопрос жизни и смерти!

– Зачем я тебе в Москве? – не понимает Елена. – Что за прихоть?

– Ты должна быть рядом, когда я буду играть в «Савое»! Я все расскажу, прилетай, пожалуйста! Это смертельно важно!..

…Можно ли договориться с Фортуной? Не зная верного ответа на вопрос, суеверные игроки выдумывают собственную систему игры: назначают «счастливые» цифры, даты и дни недели, считают буквы в имени крупье, садятся между двух тезок, делают ставку левой рукой, а берут выигрыш правой, дают или не дают «на чай», надевают красное, черное, зеленое, ходят по гадалкам и экстрасенсам, носят кольца с камнями-талисманами… Уинстон Черчиль любил цифру 18, милая сердцу Феликса Франзуаза Саган цифрой 8 добыла денег на покупку дома. Как-то Феликс выиграл «по-франзуазски», обложив, по совету астролога Тамары Глобы, заветную «восьмерку».

Но стандартные решения были не для него. Феликс пошел еще дальше. Он придумал себе живой талисман. Им стала Елена Прекрасная, она же графиня де Карли, она же – первая счастливая и несчастная любовь Эдуарда Лимонова, откровеннейшим образом выведенная в скандальном романе «Это я, Эдичка». Впечатлительный Феликс, неравнодушный к женской красоте, да еще так эротично заголенной на страницах романа, сразу после прочтения книги загорелся желанием увидеть своими глазами хрупкую музу поэта-экстремиста. И вот, наконец, Рим. Красивый дом графа де Карли в десяти минутах от Ватикана. Благородный отблеск коньяка в изящных рюмках… Конечно, она не разочаровала его – вместо классического интервью состоялось легкое светское знакомство, которое, выражаясь словами героини известного фильма, «переросло в нежную дружбу». Позже поэтесса-модель подарила Феликсу свою недавно изданную книгу-ответ бывшему супругу-скандалисту «Это я, Елена». Книга блистала профессиональными фотографиями обнаженной Елены и к тому же была украшена нежной дарственной надписью «Милому другу». И вот теперь Феликс звонит на другой конец Европы с криком души: «Приезжай!»

С живым Талисманом – красавицей Еленой Щаповой-Лимоновой-де Карли

Лихорадочное желание увидеть Елену объяснялось тем, что накануне Феликс, укутанный в долговые расписки, как мумия в бинты, выслушав «последнее предупреждение» в бандитском «Чероки», помчался к гадалке. «Солнцевские», могущественная преступная группировка, дали ему отсрочку на несколько дней… Когда отказывает здравый смысл, остается одна надежда – на третий глаз. Ворожея, пораскинув мозгами и картами, голосом дельфийского оракула предрекла: «Красивая, заграничная блондинка в дорогих перстнях должна быть с тобой от полуночи до рассвета, она принесет тебе удачу…» Феликс знает, чем грозит ему невозврат, его просьба к Елене не прихоть, это вопль загнанного должника, как скажет потом знакомый журналист. Поддавшись отчаянной просьбе друга, сторговавшись на творческом вечере в ЦДЛ и «бриллиантовом» аукционе, которые Феликс клятвенно обещает для нее организовать, – а сейчас он готов обещать хоть черта лысого – Елена летит в Москву. Она что-то щебечет встретившему ее Феликсу, но тот не слушает: «Она здесь, это самое главное, теперь никуда не денется!..» Перед глазами, словно рекламные огни казино, вспыхивает заветное «40000 долларов». Именно эту сумму должен он бандитам.

…И снова шикарное казино, и Феликс со спутницей в дверях. Только теперь он не случайный любопытствующий гость, он «персона грата». Перед ним предупредительно распахиваются двери, шкафообразные охранники приветливо кивают, не задавая лишних вопросов и не интересуясь документами сопровождающей красотки. Еще бы! Право чувствовать себя «своим на этом празднике жизни» Феликс оплатил не одной сотней тысяч оставленных здесь долларов. Он прекрасно знает, что ты желанный гость в любом казино, если твой кошелек туго набит. Если же ты на мели, тебе не нальют даже кружку пива. История о том, как в казино «Черри», просадив за вечер астрономическую сумму, Феликс, обладатель золотой VIP-карты этого же казино, не смог, даже унижаясь, вымолить в долг кружку пива и после долгих позорных переговоров с равнодушным персоналом утолил жажду из-под крана в туалетной комнате – навсегда впечаталась в его память. Игровое ристалище – это не место для сантиментов, понимания и жалости. Всемирная слава, заслуги перед человечеством, награды, обаяние, которому не могли противостоять президенты и голливудские звезды, – все это великолепие – пустой звук для владельцев казино. Деньги – единственный «эсперанто», международный язык, понятный им.

…Игрок-журналист и Талисман-поэтесса входят в игровой зал. Феликсу до сердечной боли знакомы правила рулеточного тотализатора, он знает все о тех, кого встречает на другом конце игрового стола. Этот вот, к примеру, с претенциозной прической и фигурными усами – знаменитый крупье Элвис, взрощенный в лучших британских казино, человек-легенда, «сподвижник» самого Джеко – легендарного Дэвида Джексона – и Хайдена Халлы, известного казиношной тусовке Москвы как «мистер Эйч». Клиенты боятся его – мало кто может противостоять этому умению, почти искусству «обувать» легко и непринужденно. Но Феликс больше его не боится – с 1994 года он ведет дневник, в котором есть запись: «Я разгадал Элвиса». Как? «Я ловил его на его же силе, оборачивающейся слабостью, к примеру, на тех же повторах. Нутром чувствуя по малахольному, рахитичному броску шарика, что сейчас случится повтор только что выпавшей цифры, я, насколько это было возможно, в пределах моих ресурсов, обставлял желаемую точку. И Элвис ее давал. Я радовался, как ребенок, и щедро отшвыривал от пододвинутого к моему бордюру тысячного выигрыша жетонов пять-шесть. На чай!»

А вот и Линда, красавица с порхающими пальчиками. На эти нежные, полупрозрачные, как крылья бабочки, волшебные ручки засматриваются клиенты, забывая обо всем. Пару бросков – и клиентские деньги уже сменили хозяина…

Как же далеки эти люди от прежних героев прославленного журналиста! В череде «объектов» охоты все больше гламурных персонажей, нынешних властителей голубых экранов и спортивных арен. И Феликс, не морщась, продолжает свою работу. В конце концов, он журналист. Что интересно публике – будет интересно ему. Да и нужны ли кому-то сейчас светлые умы уходящей эпохи с их вселенскими открытиями? Публике подавай мишурный блеск эстрады, и объем бюста очередной «поющей трихомонады» часто волнует воображение массового читателя сильнее, чем откровения нобелевских лауреатов. Пришло другое время, и оно принадлежит безымянным звездам в малиновых пиджаках. Черные «шестисотые» мерседесы с мигалками, сопровождаемые мрачными джипами, везут в будущее по встречной полосе поколение next. Новое время, новые герои… Феликс старается разглядеть настоящее под блестящим панцирем или стальной броней, когда идет на интервью с Линдой, Филиппом Киркоровым, Машей Распутиной, Аленой Свиридовой, Земфирой, когда сидит на записи песен недавно прогремевших на весь мир «Татушек», ощущая себя «папиком» в своем ярком богемном шарфике. Но работа, любимая, верная – единственное, что может отвлечь его от игры. Редакция «Мира новостей», которым руководил Николай Кружилин, на некоторое время стала родным домом для Феликса. «Они почти спасли меня, когда на время я вышел из рулеточного пике и меня корежило, как наркомана при ломке. Они дали мне полосу в газете и устроившие меня гонорары, и я в течение двух лет гонялся за звездами эстрады, театра и политики, чтобы каждую неделю читатель вслед за мной мог побывать в эмпиреях. Разговаривать со звездами – мое любимое занятие, суетное и азартное. Как хорошо, когда над тобой висит плетка железной необходимости: она дисциплинирует и делает из тебя раба поденки. Но поденки сладостной, превращающей жизнь в охоту», – признавался Феликс.