Книга Ад Лабрисфорта - Джей Эм

– По-моему, дорогая, будет правильнее, если это останется у вас. Пожалуйста, не забывайте Полли.

Это была одна из тех ситуаций, в которых любые слова неуместны, но Патриция всё же пробормотала какие-то слова благодарности.

– Мы не сделали этого, – сказал Флэш, когда они ехали в офис Патриции. – Не сказали ей правды. Всё было напрасно.

– Нет, слушай…

– Что, Пат? Ты же сама говорила: если мы сбежим – всё повторится, как тогда. И вот – всё повторилось. Я не тебя в этом виню, не думай. Я струсил точно так же.

– Нет, я имела в виду – не всё ещё закончено. Смысл в том, что мы будем делать дальше…

– А что мы можем сделать дальше?

– Успокоиться, для начала. По-моему, мы оба немного не в себе после этой встречи. Сейчас приедем ко мне, выпьем чего-нибудь…

– С каких это пор ты держишь в своём офисе «что-нибудь» кроме кофе?

– Всегда держала. Но не было повода предложить. У меня нервная работа. Иногда без глотка чего-то покрепче кофе не обойтись.

Уэсли хмыкнул.

– Так вот, сначала выпьем, – повторила Патриция, – а потом… продолжим записывать.

– Да, план просто потрясающий, ничего не скажешь.

– С удовольствием выслушаю другие предложения, если они у тебя есть.

– Ладно. Притворюсь, что не слышал этого. Ты лучше мне скажи, как выглядел Грэг?

– Кто?

– Грэгори Пинго. Ты же смотрела фотографии.

Только теперь Патриция запоздало уловила связь имён. Слушая Клементину, она была слишком занята своими собственными воспоминаниями – точнее, одним-единственным воспоминанием, накрепко связавшим её с дочерью миссис Пинго. И эта подробность из рассказа Флэша в её памяти не всплыла.

– Ты думаешь, Уэс… что видел там именно его?

– Нечего и думать: я знаю это. «Строитель, который был заключён в своё строение». Конечно, я видел именно его – Грэгори Пинго. Но видел таким, что толком и разглядеть нельзя было, поэтому тебя о нём и спрашиваю.

– Ну… – Патриция попыталась припомнить лицо мужчины с фотографий в семейном альбоме Клементины. – Как он выглядел… Да обычный человек, ничего такого примечательного. Светлые волосы, вроде чуть вьющиеся. Стрижка короткая. Худощавый. Рубашка, джинсы. Не знаю, Уэс, что я должна была увидеть на этих фотографиях. Что ты ещё от меня требуешь?

– Да нет, ничего. Всё это не важно. Пусть для меня он остаётся человеком-тенью. Главное, что он, так или иначе, освободился… что бы эта свобода ему ни принесла.

Маски

– Значит, что мы имеем, – сказала Патриция после того, как они оба осушили по рюмке коричнево-золотистого напитка, который был гораздо крепче кофе. – Инженеру Грэгори Пинго поручают спроектировать здание, которое будет использоваться для не самых лучших, мягко говоря, целей. Он имеет возможность отказаться, но задание означает гарантированный доход, и Грэг соглашается. Его не в меру впечатлительная дочка, услышав разговоры взрослых, забивает себе голову какими-то страхами, впадает в депрессию, и дело доходит до самоубийства – осознанного, или не совсем… Это официальная версия.

Патриция нацарапала на листе бумаги несколько слов – краткий конспект всего вышесказанного, обвела неровным прямоугольником и поставила рядом цифру «1».

– Дальше. Версия номер два – что называется, не для широкой публики. Грэгори погнался за деньгами, не устоял перед искушением… Короче говоря, ступил на скользкую дорожку. И попал в ловушку.

– Попал в ловушку Лабрисфорта, – уточнил Уэсли. – И началась цепная реакция. Лабрисфорт поймал Грэга, но ему нужно было распространять своё влияние и дальше. Через Грэга он добрался до его дочери, которая поняла, что её начинает окружать тьма… По-моему, дети вообще чувствительнее к таким вещам, чем взрослые. И в конце концов она увидела этих своих бабочек над водой, над глубокой тёмной водой, и пошла к ним. Лабрисфорт убил её.

– Стоп, – Патриция со значением подняла указательный палец, забыв, что Флэш не видит её жеста. – Я думаю, дело в том, что Полли стало слишком тяжело жить в постоянном страхе, она искала выход…

– И не нашла никакого другого, кроме как утопиться в пруду? Восьмилетняя девочка?

– На свете и не такое бывает, Уэс.

– Это я и без вас знаю, мисс психолог, – поддел Флэш. – Но здесь – не тот случай. Полли не спасения от своих страхов искала в этом чёртовом пруду. Это Лабрисфорт привёл её на берег, Лабрисфорт заставил войти в воду и поплыть на глубину. Она не хотела утонуть, она звала на помощь, ты помнишь?

– Это могло быть просто инстинктивно… Многие самоубийцы в последний момент жалеют о своём поступке.

– Наверняка ты читала статистику в каком-нибудь психологическом журнале, – снова съязвил Уэсли.

– Ладно. Правды мы всё равно не узнаем, а результат так и так один: Полли погибла.

– Её убил Лабрисфорт. Потому что его цель была не запугать, а убить. И – найти себе новые жертвы.

– Это ты, видимо, подразумеваешь нас…

– В самую точку. Тут мы ему очень удачно попались. Белая девочка и чёрный мальчик на разных берегах одного пруда. Именно тогда Лабрисфорт нас выбрал.

– Почему?

– Откуда мне знать? Потому что там были именно мы. Вот и всё.

– Ты всё время так странно об этом говоришь, Уэс… «Лабрисфорт убил её», «Лабрисфорт выбрал нас». Ты как будто считаешь его чем-то вроде живого существа.

Уже не в первый раз Патриции показалось, что Флэш не просто смотрит в её сторону, а видит её.

– Если тебе так больше нравится, называй его не Лабрисфортом, а тьмой, злом – как угодно. Не знаю, живое или нет, но это действительно существо – или, может, сущность. Хотя по мне, как ни назови, всё едино. Смысл от этого не меняется.

– Здесь что-то не то. Мы чего-то не понимаем, Уэс. Что-то упускаем из внимания.

– Пат, ради бога! Не время заниматься психоанализом. Я ведь рассказывал тебе про мальчишку в лабиринте, помнишь? Он говорил как раз об этом. Зло, которое люди изо дня в день причиняют друг другу, обретает собственную жизнь. И Лабрисфорт – одно из проявлений этой тёмной жизни.

«Зло, которое люди причиняют друг другу» – записала Патриция. И ниже: «Обретает собственную жизнь». Это были всего лишь слова, ничуть не приближающие к пониманию. Возможно, всё прояснилось бы, если бы к ним добавить что-то ещё… вот только что?

Глядя на исписанный лист, Патриция грызла кончик карандаша.

– Скажи, Уэс, почему ты не попытался спасти Полли?

– По-моему, ты и сама это знаешь. Я струсил. До жути испугался.

– Испугался чего?

– Давай ещё устроим сеанс гипноза с погружением в прошлое! Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я не мог рисковать своей жизнью ради незнакомой девчонки, чёрт возьми, вдруг она спаслась бы, а я бы утонул? Моя жизнь была для меня важнее! Я впервые понял, что могу умереть – поэтому мне стало страшно!