Книга Особые приметы ангела - Лариса Соболева

– Если вдруг Светлана объявится, попросите ее позвонить мне. От звонка ничего ей не будет, раз уж она так боится...

– Я разве говорила, что она боится? – испугалась Роксана Сергеевна.

– Это я от себя добавил, – схитрил Макар улыбаясь. Заподозрив, что Роксаночка со Светочкой общается хотя бы по телефону, значит, не грех будет прослушивать ее связь. Он дает им обеим время подумать. – Обязательно передайте ей мои телефоны. Здесь домашний и мобильный. А на словах скажите, что она, скрываясь от меня, делает себе же хуже. Я помогу ей. Еще один вопрос: ваша соседка знала о Светлане?

– Разумеется.

– А мне ничего не сказала.

– Она некоммуникабельная. И с соседями не ладит. Знаете, она из тех людей, которые лучше промолчат, чем случайно помогут соседям.

– До свидания.

Роксана Сергеевна проводила его на улицу, где Макар оставил машину Дениса. Как только он уехал, она поспешила назад, но, идя по длинной террасе, замедлила шаг, воровато осматриваясь.

– Что скажешь? – спросил Макар своего двойника.

– Ты говори, а я послушаю, – небрежно сказал тот.

– Любочка знала о Светочке все. Но я не определился, сама она решилась отправиться к Алине ночью или ее Светочка отправила? И еще: как они узнали, где проживала Алина? Гришина ведь сказала перед смертью: «Гостиница «Интурист». Насколько я помню, у памятника Крылову Светочке не доложили, где живет Алина.

– Я помню точно: об этом не было речи. А выяснить, где остановилась не столь уж сложно, например, позвонить в гостиницу.

– Разве сейчас дают сведения о постояльцах?

– Да тут и сведений особых не надо, просто спросить, в каком номере живет такая-то. Когда называется полностью имя и ставится вопрос так, как поставил его я, что думает администратор, тем более если звонит женщина?

– Что она лично знакома с Алиной?

– Само собой. Меня другое волнует...

– А тебя может что-то волновать? – рассмеялся Макар. – Ты ж ненастоящий.

– Не хами, а то замолчу.

– Не буду, не буду, – хохотнул Макар, забавляясь. – Вещай, что тебя волнует?

– Убийца Гришиной. Он ведь шел за ней, значит...

– Следил.

– За обеими, – поправил Дергунов-второй. – Но почему-то не убил Светлану, а по логике должен был убить. Почему не убил?

– Хрен его знает.

– Выражаешься ты... тьфу!

– Скажите пожалуйста! – фыркнул Макар. – Логика проста: он хотел передвинуть стрелки на жену Севы.

– Но это же ее тетя, – возразил оппонент. – Нет, убийство Гришиной не вписывается ни в какую логику, будто рукой убийцы руководила тетушка Шизофрения.

– Сначала надо выяснить, зачем Гришина шла к Алине. Я надеюсь, Светлана позвонит мне.

Роксана Сергеевна задержалась у квартиры Гришиной, еще разок огляделась – никого, только после этого условно постучала. За дверью послышался шепот:

– Это вы, тетя Роксана?

– Да, деточка. Открой быстрее.

Дверь приоткрылась, Роксана Сергеевна проскользнула в тесную прихожую, после чего Светлана защелкнула замок и повернулась к ней:

– Зачем вы пришли? Да еще днем! Увидят...

– Нет-нет, никто не видел, я проверила. Светочка, у меня был милиционер из уголовного розыска по фамилии Дергунов, Макар Дергунов...

– Знаю его, – вяло бросила Светлана, не спросив, зачем приходил Дергунов.

Она прошла в комнату, залезла с ногами на старый диван, обняла колени, уставилась прямо перед собой, но, в сущности, ничего не видела. Роксана Сергеевна засеменила за ней, некоторое время, недолго, рассматривала это исхудавшее создание с потухшими глазами, запутавшееся и запуганное, потерявшее стержень, который помогает в тяжелых обстоятельствах принимать правильные решения. Роксана Сергеевна переплела пальцы рук, глубоко вдохнула, готовясь к серьезному разговору. Мешала жалость, о, как тяжело говорить с человеком, когда его жаль без меры, а твои слова он воспринимает в штыки. И все же Роксана Сергеевна сочла своим долгом направить Светлану на правильный путь, как она сама его понимала.

– Ты не хочешь знать, зачем он приходил? – осторожно начала она.

– Меня ищет, – сказала Светлана.

– Он производит хорошее впечатление.

– Ну и что? – отозвалась Светлана, но осталась безучастной.

– Деточка... – разволновалась Роксана Сергеевна, ведь достучаться до Светланы нелегко. – Тебе не кажется, что твои страхи преувеличены?

– Нет.

– Он дал мне свои телефоны, чтобы я передала их тебе, и просил сказать...

– Вы... – задохнулась Светлана, выйдя из состояния сомнамбулы. – Вы сообщили ему, где я?

– Как ты могла так подумать? – А Роксана Сергеевна не изменила тона, напротив, добавила мягкости. – Если б я сказала, он бы сюда пришел. Выслушай меня, прошу тебя.

– Я слушаю, – апатично произнесла Светлана.

– Долго ты собираешься прятаться?

– Сколько понадобится.

– Но так нельзя. Ты сойдешь с ума.

– Иногда мне кажется, тетя Роксана, что я уже сошла с ума. А иногда, что все было не со мной... Мне очень страшно.

– Я понимаю. Я очень хорошо тебя понимаю. Но почему бы тебе не позвонить ему? Он просил, чтоб ты позвонила. Поговори с ним. Я готова тебе во всем помогать.

– Не надо! – нервно вскинулась Светлана. – Не надо помогать. Мне нельзя помочь. Все, кто со мной, умирают. Умирают не своей смертью. И я умру. Скоро. Я знаю. Чувствую это.

– Бог с тобой, Светочка! – схватилась за грудь Роксана Сергеевна и округлила подкрашенные глаза. – Не надо так думать, не притягивай дурные мысли. Позвони Макару Дергунову и расскажи все как есть.

– Он не поверит. Никто не поверит.

– Это твоя ошибка. Даже если не поверит, он будет проверять, а там...

– Здесь нет телефона, – нашла причину Светлана.

– От меня позвони. Ночью. Он не рассердится.

– Вы не знаете, тетя Роксана, что сейчас легко устанавливается, откуда был сделан звонок?

– Из таксофона позвони.

– Я боюсь выходить.

Светлана всхлипнула раз, другой и вдруг сморщилась, затряслась. Она плакала беззвучно, кусая губы, утирая слезы тыльной стороной ладони. А Роксана Сергеевна кинулась к графину с водой, налила в стакан и поднесла девушке. Но та отказалась, уронив голову на колени, продолжала трястись в беззвучных рыданиях. Роксана Сергеевна присела рядом и гладила ее по волосам, приговаривая:

– Бедная моя. Я бы на твоем месте позвонила. По голосу определишь, что у него на уме. Ты почувствуешь. Расскажешь и сюда прибежишь, а я никому, никому не скажу, где ты прячешься.