Книга Имитаторы. Иллюзия "Великой России" - Александр Казинцев

У каждого своя манера, но Владимиру Владимировичу следовало бы учесть, что «игру» в данном случае ведут не за одним кремлевским столом, а в 89 субъектах Федерации. И это не чинный бридж, а самая азартная разновидность рулетки. Достаточно вспомнить перестрелку в Черкесске, в которой оказался замешан зять президента Батдыева, и последовавший затем штурм президентского дворца; противостояние парламента и руководителя республики в Адыгее, воспроизводившее в миниатюре московскую осень-93; кровопролитные столкновения демонстрантов с милицией в Калмыкии; взрывы в Дагестане.

Это Путин думает, что за ним решающий ход. А на деле предложенная им процедура втягивает президента в бесконечные, зачастую безумные разборки местных элит. Если раньше туземные кланы вынуждены были принимать «всенародно избранного» губернатора или главу республики и мириться с ним до истечения его полномочий, то теперь им нет нужды ждать. Отставки назначенца можно добиться в Москве. Не помогут жалобы или «финансовое стимулирование» (представьте, какие суммы будут тратить теперь на покупку «ярлыка»!) — в ход будут пущены палки и камни разъяренной толпы: вот видите, руководитель не может обеспечить мир в республике!..

Если Путин пойдет на поводу у этих настроений, то он потеряет авторитет, особенно в национальных республиках, где уважают силу, а может, и сами республики. Если будет покрывать таких проблемных лидеров, как М. Батдыев или М. Зязиков, он рискует противопоставить себя местным элитам и населению. С тем же печальным для единства России результатом.

Прав эксперт «НГ», заявивший: «Похоже, федеральная власть, провозгласившая построение вертикали власти, загоняет себя в ловушку» («Независимая газета», 16.05.2005).

Не стоит недооценивать и чиновничьего саботажа. Не случайно Путин поспешил выдать мандат на власть президентам приволжских республик. Это произошло после того, как Госсовет Татарстана воспротивился предложенной процедуре назначения президента, а парламент Чувашии признал законопроект «неконституционным». Нехитрая комбинация: «Я — за! — говорит местный лидер, — да вот парламент против, а у нас, знаете ли, демократия!» — немедленно привела к желаемому в Казани и Чебоксарах результату.

А между тем до конца «игры» далеко! «…Регионы медленно, не спеша и обстоятельно, выстраивают оборонительные редуты против инициатив федерального Центра, — пишет обозреватель «НГ». — И уже можно смело говорить о том, что на смену знаменитому в середине 90-х годов «красному поясу» приходит «пояс тихого саботажа»» («Независимая газета», 01.11.2004).

Наблюдая за неприглядной борьбой, можно было бы в сердцах воскликнуть: да истребите вы друг друга! Нам-то какое до этого дело. К сожалению, дело есть, и самое прямое! Воспользовавшись реальными или надуманными предлогами, режим лишил н а с, граждан России, остатков прав и полномочий, существенно урезал и без того скромные возможности влиять на политику. Даже в рамках области.

Мне не жаль «красного расстригу» Ходырева, не жаль Стародубцева, на старости лет переродившегося из крестьянского лидера в замшелого бюрократа. И уж разумеется, меня не волнуют проблемы Аяцкова. Мне жаль русского мужика — и даже не столько потому, что он потерял возможность выбора, признаем, зачастую формального. Мне жалко его потому, что раньше начальство вспоминало о нем хотя бы перед голосованием. Губернатор или его свита приезжали и обращались к нему с посулами, а иной раз и давали нечто конкретное — асфальтировали улицу, на которой он живет, покупали автобус для школы, где учится его сын, дарили малолитражку «Ока» его отцу-ветерану. А теперь он, русский мужик, никому не нужен! Там, наверху, его давно уже не считали человеком. Но ценили как эекторат. Нынче надобность в нем и вовсе отпала.

* * *

О «бодании» власти с бизнесом подробно писать не стану. Во-первых, потому, что это именно «бодание» — череда давления и уступок, приводящая в финале к переделу собственности, а не к торжеству справедливости, на которое рассчитывал народ, голосуя за энергичного выдвиженца спецслужб, способного, как казалось тогда многим, навести порядок и остановить разграбление России. Во-вторых, о преследованиях олигархов, в частности, о «разгроме» ЮКОСа, в московской, да и мировой прессе написано больше, чем обо всех проблемах России, вместе взятых.

Если я и упоминаю об этой теме, то лишь потому, что она укладывается в логику монополизации Кремлем всех ключевых ресурсов, финансовых в том числе.

Сразу отмечу: история с ЮКОСом раздута чрезмерно. Это выявил финал. Шумиха вокруг процесса над Ходорковским и Лебедевым окончилась пшиком. После вынесения приговора — не более жесткого, чем полагается за подобные преступления в любом западном государстве — не рухнул фондовый рынок, не пал кабинет, не взбунтовались прочие олигархи.

А ведь как начиналось! Сразу после ареста Ходорковского подал в отставку А. Волошин, опытнейший интриган, казавшийся незаменимым на посту руководителя президентской администрации. Вскоре лишился своего кресла премьер М. Касьянов, публично оппонировавший президенту в связи с делом ЮКОСа: «Такая форма, как арест по подозрению в экономических преступлениях, является чрезмерной мерой» («Независимая газета», 17.11.2003). Из трех членов правящего триумвирата двое категорически воспротивились расследованию нефтяных афер.

Что касается «правой» оппозиции, то из ее лагеря зазвучали призывы, в которых угроза мешалась со смертельным ужасом: «Если он (Путин. — А. К.) не повыгоняет этих чекистов с прокурорами — надо ставить задачу просто валить президента. Этим надо заниматься конкретно. Если эту задачу решать страшно — надо валить из страны», — заявил один из руководителей СПС Б. Надеждин («Газета. ru»).

Пресса, прежде всего западная, неистовствовала. Вот несколько заголовков тех дней: «Это феномен Сталина» (немецкий «Шпигель»); «Кредо Путина: сталинизм без социализма» (английская «Таймс»); «Старая недобрая кагэбистская политика Путина» (американская «Нью-Йорк таймс»); «Зуд самовластия» (французская «Либерасьон»). Махнув рукой на обычную политкорректность, американские журналисты с мстительным социал-дарвинистским пафосом напоминали: «Он (Путин. — А. К.) родом из бедной семьи, и поэтому всю свою жизнь он ненавидит богатых» («Лос-Анжелес таймс», 11.11.2003). А Би-би-си многозначительно отметила: «У Ходорковского и ЮКОСа есть влиятельные союзники в Вашингтоне».

Действительно, в скандал активно вмешался Госдеп: «Мы пристально следим за развитием событий. Мы озабочены тем, как это повлияет на законность и на развитие здорового и прозрачного бизнеса, инвестиционного климата в России», — заявил представитель Государственного департамента (USINFO). Впрочем, на серьезные акции американцы не решились. Путин рассчитал точно: арест Ходорковского совпал с пиком партизанской войны в Ираке. В этой ситуации Соединенные Штаты решили не слишком давить на «друга Владимира».

В события оказался вовлечен один из Ротшильдов — лорд Джейкоб, президент Института исследований еврейской политики. А так как Ротшильды традиционно занимают центральное место в мировой закулисе — призрачном, но всесильном мировом правительстве, стало ясно, что скандал вышел на планетарный уровень.