Книга Славянская мечта - Артем Шампанский

– Взятки берёт?

– Взятки не берут только те, кому их не дают! Конечно, б-берёт! Но очень аккуратно и только от тех, с кем сам успел познакомиться.

– Весёлый субъект! Теперь ясно, почему Радужный не может на него выйти напрямую.

Ростислав, как по чьему-то приказу, повернул голову в сторону и увидел входящую на террасу Диану. На мгновение их глаза встретились. Ростислава передернуло, словно по телу пропустили электрический ток. Диана появилась так же неожиданно, как повестка в армию, которую, как известно, всегда приносят совершенно внезапно при наступлении призывного возраста. Она пришла одна, что означало редкую возможность для знакомства тет-а-тет. Решение мгновенно действовать, пока не появилась подруга, давалось нелегко – робость сковывала движения возрастного Ромео. Для храбрости ему захотелось махом опустошить стакан с виски. Рука уже потянулась за бокалом, но внезапная мысль остановила движение: «Если она это увидит, то подумает, что я алкаш! Лучше кофе». Злую шутку сыграло волнение с Ростиславом. Он поднял чашечку с горячим кофе и, не успев в подсознании переключиться с холодного алкогольного напитка на горячий тонизирующий, отпил большую порцию. Ощутив в глотке боль от кипятка, выпучив глаза и скорчив рожу, он инстинктивно чуть не выплюнул горячую жидкость на сидящего перед ним Самосвалова. Лишь осознание последствий содеянного заставило его с трудом сдержаться, сконфузиться на глазах у Дианы равнозначно самоубийству. Спасение оказалось рядом – таким же резким движением он отправил ледяной виски охлаждать горячий кофе. Все эти странные движения, выпученные глаза, надутые щёки забавно смотрелись со стороны. Наблюдающий за процессом Гриша деликатно поинтересовался:

– Ростик. Ты нормальный?

– Да, Гриша, я нормальный! Просто глоток кофе очень большой сделал, – нервно, даже раздраженно ответил соратник.

О знакомстве с Дианой уже не могло быть и речи. Косовский здорово расстроился и решил немедленно исчезнуть:

– Давай, до завтра! Здесь, в то же время!

– Хорошо.

Самосвалов появился у Радужного как раз после очередного переноса торжественного открытия, изменившего облик ресторана. Они одновременно подъехали к «Любаве» и встретились на автостоянке. Саша одарил Гришу равнодушным взглядом, тем самым подчеркивая свое нынешнее положение и отставной статус бывшего милиционера.

– Здравствуй, Сашенька! – радостно, почти по-родственному произнес Самосвалов.

– Привет, Гриша, как у тебя дела? Ты ко мне по делу? Или просто так, посидеть? Так еще рано, через недельку-другую открытие, вот тогда и заходи.

– Та не, я по делу. Я банкет хочу заказать.

– Ух ты! Жениться ты вряд ли будешь. Поминальный обед, что ли, заказывать будешь? Пойдем ко мне в кабинет.

– Та не, у меня тут дело серьезное…

Оба отправились к центральному входу «Любавы». Едва пройдя вестибюль, Самосвалов остановился у входа в главный зал и многозначительно произнес:

– Ого! Оригинально.

Внутреннее убранство современной «Любавы» не могло не поразить воображение даже такого ценителя прекрасного, как Гриша – человека, не только ничего не понимающего в интерьерах, но и вообще лишенного всякого чувства эстетизма. Слегка сконфуженный хозяин тут же принялся бубнить в оправдание:

– Ой! Шо тебе сказать, Гришенька, я отдал сюда все свое здоровье, все нервы, про деньги я молчу. И все тебя хотят намахать, как последнюю сволочь. Мы с Софочкой наняли дизайнера, вроде хороший парень, вроде порядочный… Хотя где вы видели теперь порядочных? Он пришел, посмотрел, сказал, шо будем делать древнюю Грецию: античные колонны там, расписные стены, ну и все такое. Сказал, сколько будет стоить его работа. Меня все устроило, хотя и дорого, вообще не понимаю, за шо он берет такую кучу денег, он же ни хрена не делает по большому счету. Я сказал: «Грецию, так Грецию. Работай, мне надо уехать». И мы с Софочкой уехали по делам на юг. Приехали через три месяца, все вроде хорошо, – он указал на расписные в античном стиле стены и мощные, цилиндрические колонны, стоящие практически повсюду, декорированные под древнюю Грецию, – но не сделан потолок. Я ему говорю: «Где потолок? Почему ничего не делается?» А этот проходимец отвечает, шо потолок – это по отдельному эскизу и за другие деньги! Не, он наверно подумал, шо я идиёт и буду платить ему просто так. Я прогнал его, не заплатив ни копейки. Будет знать, кто такой Саша Радужный, и не будет говорить мне, шо за потолок мы не договаривались.

На самом деле дизайнер, работающий в «Любаве», действительно пытался воссоздать атмосферу мифов древней Греции. По его оригинальному замыслу, проходящая через зал п-образная колоннада должна была поддерживать красивый, многоуровневый потолок со сложной системой арок и оригинальной подсветкой.

– Мне посоветовали другого, вроде нормального. Хотя как дизайнер может быть нормальным? Я ему все показал и рассказал о проблеме, он мне говорит: «Я все понял, ща все сделаем, все будет красиво». Он делает вот это, – Саша на секунду поднял руки вверх и указал на идеально ровный темно-синий потолок, – красиво и недорого, но это не то, а он мне говорит: «Стены придется закрасить, а колоннам придать неправильные угловатые формы и выкрасить под натуральный камень, здесь теперь будет Стоунхендж». Я ему говорю: «Ты шо, придурок? Знаешь, во сколько мне все это обошлось? Я тебе сейчас закрашу, я тебя самого закрашу. Иди на хрен со своим Стоунхенжем». Этого я тоже погнал.

Второй дизайнер, пытавшийся оформить интерьер под Стоунхендж, начал с натяжного потолка с эффектом бесконечности, установив огромное количество лампочек, имитирующих звездное небо. Идея действительно была оригинальной, а самое главное – тоже подходила под существующее строение. Но переделывать все по-новому Радужный не хотел. Теперь нарисованные античные герои, красивые колонны, поддерживающие… ночное небо, хаотично расставленные столы с белыми скатертями напоминали развалины древнего Парфенона.

– Слухай! Всё понимаю! А до чого тут название «Любава»? – издевательски поинтересовался Гриша.

– Гриша! Не надо умничать, тебе это не идёт! «Любава» – это уже бренд! Ресторан всегда так назывался и будет называться. Менять название сейчас глупо. А то, шо не отвечает интерьеру, так то ерунда.

– Ладно, не сердись. Д-давай по делу. Мне нужно устроить банкет в честь презентации благотворительного фонда. Имей в виду, здесь будут присутствовать очень уважаемые люди. Я так думаю, человек на сто.

– Замышляешь какую-то аферу?

– Ч-чего это вдруг? Это реальный фонд и мои друзья. Попросили меня поговорить с тобой. Я к этому дела не имею!

– Понятно. А то я думаю: благотворительный фонд, ты и банкет на сто человек… Афера аферой! Я на этой ниве проработал долго и, поверь, всё знаю! Там не до банкетов. Тем более на сто человек! – в голосе Саши просквозила лёгкая ирония.

– Та шо ты сравниваешь? Эти хлопцы собираются делать большое дело! Это тебе не сахар с гречкой распределять среди бабушек и дедушек, купленные на пожертвования израильских толстосумов! – вскипел в свою очередь Гриша.