Книга Если однажды жизнь отнимет тебя у меня... - Тьерри Коэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приступ резкой боли вновь стал выкручивать ей внутренности.
— Прости меня, — шепнула она, сама не зная, просит ли прощения у Габриэля или у их малыша. Но больше не надо думать, не надо бороться, принимать решения, нужно просто уснуть. Уснуть навсегда.
* * *
Машина не утонула. Озеро здесь было слишком мелким. Габриэль попытался открыть дверцу, но боль не давала ему двигаться. Он решил, что сильно ударился. Опустил глаза и увидел кровь. Провел рукой по липкой жидкости, понял, что незнакомец выстрелил ему в спину.
Под кожу забирался холод. В голове мутилось. Он хотел вздохнуть поглубже, успокоиться, но боль была слишком сильной, она ему мешала.
Габриэль взглянул на панель приборов. Оставалось пятнадцать минут.
Он с трудом дотянулся до телефона, кое-как набрал сообщение. Пальцы пачкали кровью клавиши.
Он сумел побороть головокружение и все-таки отправить эсэмэс. Он сумел набрать и номер. Ему ответили. Он сказал самое необходимое и потерял сознание.
* * *
Погружаясь в туман полусна, Клара услышала звук мобильного — пришло сообщение. Зачем оно ей? Ей нет ни до кого дела. Утонуть во сне, и поскорее.
Но что-то вроде предчувствия, а возможно, подспудное нежелание умереть все-таки подтолкнули ее взяться за ниточку, которая выводила в жизнь. Но в любом случае все сообщения опоздали. Она прочитает его и продолжит погружаться в сон. Клара открыла глаза. Мобильный лежал с ней рядом. Она протянула руку, которая стала словно бы из свинца. Невероятным усилием взяла телефон и открыла сообщение. Читая, обмерла:
Мы встретимся в вечности,
В бесконечной синеве вечности…
Любовь моя, вечность подождет.
Живи для меня, для нашего ребенка.
Похоже, у нее начался бред. Да, прилетевшие к ней слова были безумием случайности перед неизбежностью смерти. И голоса, которые звали ее из-за двери, тоже.
* * *
«Скорая» приехала через четверть часа после вызова. Профессор Атали лично отправил команду.
В первом операционном блоке у Александра Дебера вытащили пулю. Она прошла через легкие, он потерял много крови. Исход был пока неизвестен.
Во втором блоке на операционном столе лежала Клара Астье.
Профессор вошел в первый блок и спросил у своего коллеги, который оперировал, как прошла операция. Одобрил все, что тот сделал, и перешел во второй.
Как случилось, что молодая женщина и виновник всех ее бед лежали в нескольких метрах друг от друга и врачи боролись за их жизни?
Профессор себя об этом не спрашивал, ему было некогда. Для него самым важным было то, что оба пациента имели шанс выжить. Ему сказали, что какой-то сельский житель позвонил в полицию, сообщив о странной сцене, которая произошла на его глазах: машина съехала с дороги и свалилась в озеро.
О Кларе сообщил таинственный звонок: молодая женщина в состоянии депрессии в такой-то гостинице. Голос был слабым, прерывался. Звучал умоляюще.
Человек, найденный на заднем сиденье машины Александра Дебера, с залитым кровью лицом, проходил обследование. Его состояние было удовлетворительным. Он вполне мог подождать.
* * *
Дженна и Элоди, ни секунды не медля, приехали в больницу. Их встретил практикант, ввел в курс дела, описал состояние больного и попросил подождать в приемной. Они вошли в холодную белую комнату, с трудом справляясь с мучительной тревогой. В приемной уже сидел молодой человек, взглянувший на них полным беспокойства взглядом, — Кевин. Элоди поздоровалась с ним, села рядом, взяла его за руку.
Дженна устроилась напротив пожилой супружеской пары. Старшее поколение выглядело спокойнее, но Дженна чувствовала, какой тяжкий груз лежит у них на сердце.
К Габриэлю вернулось сознание. И ощущение, что он стал легче, чище. Где он? В операционной. Он увидел хирурга и сестер, которые склонились над ним, забеспокоился, приблизился и понял, что на столе лежит Александр. И тогда осознал — сам он теперь только душа. Его душа покинула телесную оболочку, которая целую неделю служила ей убежищем, и теперь продолжит свой путь в мир иной.
— Я здесь, — произнес рядом с ним голос.
Обозначился проводник. Габриэль хотел расспросить его, но почему-то ему было трудно произнести те вопросы, которые его мучили. Где Клара? Ему удалось сделать то, чего он так хотел?
— Вы удивительно вели себя, Габриэль. У вас была задача: спасти Клару. Но вы сумели вникнуть в проблемы Александра и его семьи.
Проводник в задумчивости сделал несколько шагов.
— Вы могли бы не обратить внимания на Деберов, а вы им помогли. Вы проявили лучшие качества вашей души, Габриэль.
Рядом с проводником появилось что-то вроде тени. Что бы это могло быть?
— Вы позаботились о жене Дебера и его дочери, — продолжал проводник. — Вы занялись и самим Дебером. Поняли, что и вы тоже могли бы стать именно таким. Спасая его, вы поработали и на свое собственное будущее.
Зачем проводник говорит ему все это? Почему молчит о Кларе и ребенке? Почему он сам не может ничего сказать проводнику, хотя при первой встрече они так легко разговорились? Потому что теперь он умер?
— В каждом человеке таится добро и зло, — продолжал ангел, не обращая внимания на тревоги Габриэля. — Доброе в нем становится его достоинствами, помогает проявить таланты, использовать возможности прожить успешную жизнь. Зло лишает возможности видеть последствия своих поступков, мешает понять, что человек пошел по дурному пути. Между добром и злом лежит зона свободного выбора.
Проводник подошел к двери операционной и заглянул в соседнюю комнату.
— Там Клара, — проговорил он.
Габриэль подошел к проводнику. И в соседней операционной хирург и сестры, склоняясь, работали, но Габриэль не видел, кто там лежит.
— Я прошу прощения.
Почему он просит прощения? Что хочет сказать? Габриэль с ума сходил от беспокойства, напрягал все силы, чтобы заговорить, закричать.
В эту минуту что-то случилось в операционной Клары. Врачи и сестры явно забеспокоились. Каждое движение сестер говорило о скрытой тревоге. Глаза хирурга посуровели. Он отдавал распоряжения сухим резким тоном.
Габриэль в ужасе повернулся к проводнику. И не увидел его.
Проводник теперь стоял возле Клары. До Габриэля донесся его голос так отчетливо, будто он по-прежнему стоял рядом.
— Еще одна душа, Габриэль. Мне нужна еще одна душа.
Габриэль задохнулся от слез.
— Вы не имеете права! Неужели вы мне солгали? Я сделал все, что мог!
— Бог не разлучает любящих, — ответил ангел.
— Нет! Не смейте этого делать!