Книга Импровиз. Сердце менестреля - Владислав Русанов

– Иногда приходится. Но не мне. Не знаю, заметили вы или нет, но я даже с такими мерзавцами, как Коло, стараюсь не переступать черту. Ищу доказательства и улики.

– Но в моем случае вы их не нашли, так ведь?

– Вы считаете свой кинжал в груди герцога недостаточной уликой?

– Но я его не убивал, – развел руками Ланс.

– Как дворянин дворянину, я вам верю. Как сыщик подозреваемому, нет. Уж не обессудьте. Но вернемся к предмету нашей беседы.

– Что ж, давайте вернемся.

– Я честно предупредил прану Леаху, что менестрели – народ странный и загадочный. От них, случается, и пытками ничего не добьешься. Ответ был весьма недвусмысленный и категоричный.

– И какой же, осмелюсь поинтересоваться? – холодея, но стараясь не подавать виду, спросил Ланс.

– Да очень простой. Вас повесят, а меня снимут.

– То есть…

– Ну, вас на виселице. А меня с тепленького местечка. Ну, так полагает прана Леаха, что оно тепленькое.

– Ну, не самое плохое, должен заметить.

– Я предложил бы вам занять его, если бы в вашем положении это не выглядело как утонченное издевательство.

– Благодарю за сочувствие. И что же вы ответили регентше?

– Я пообещал ей, что добьюсь вашего признания.

Альт Грегор невесело рассмеялся:

– Каким же образом? Пытать меня вы не готовы, как я понял.

– Но я не готов и покинуть службу при дворе. Хоть я и немолод, но особого богатства не скопил, а привык к удобствам и даже мелким излишествам – хорошему вину, например. Очень хорошему. Браккарскому сыру. Финикам с Айа-Багаана. Ну и к прочим радостям жизни. Рода я небогатого. Взяток не брал и не беру. Мне без моей должности придется туго в жизни.

– И?

– Я решил убедительно попросить вас, пран Ланс, взять вину на себя. Во-первых, вам уже все равно…

– Спасибо, утешили.

– Не за что. Всегда к вашим услугам. Во-вторых, вам заменят повешение – кару, обычную для простолюдина или мещанина, но совершенно неприемлемую для дворянина. Само собой, никто не свяжет изменение казни с признанием вины. Принимая во внимание древность вашего Дома и известность во всех двенадцати державах и все такое… Думаю, прана Леаха согласится на плаху и топор.

– Жаль, лучше меч…

– Ну простите! – вдруг вспылил Гвен. – Не Дом Ониксовой Змеи сейчас правит Аркайлом и даже не Дом Черного Единорога. Бароны Шэн и Льюк шепчут в уши регентше, а та уж озвучивает их решения. И вообще, пран Ланс, вам не кажется, что я и так делаю для вас слишком много?

– Пока не кажется. Ведь вы собирались привести убедительные доводы. – Альт Грегор побарабанил пальцами по столешнице. – Пока что я их не слышал.

– А разве эти доводы не слишком убедительны?

– В определенной мере да. Но все же их недостаточно.

– Ну, хорошо. – Альт Раст прищурился, мигом превращаясь из добродушного старичка в подлинного главу сыщиков, которого боялся весь Аркайл, да и правители сопредельных держав тоже. Понизил голос до свистящего шепота: – Реналла из Дома Желтой Луны.

– Лазоревого Кота, вы хотели сказать?

– Я сказал то, что хотел сказать. Помните, я обещал вам не приплетать ее имя к этой истории?

– Помню.

– Мне кажется, я передумал.

– А как же понятия о чести?

– Жизнь по понятиям чести не для сыщиков. Оставим ее менестрелям и бретерам.

– А почему вы думаете, что этот довод на меня подействует? – блефовал Ланс, прекрасно понимая, что уже проиграл.

– Потому что я научился читать в людских душах лучше, чем все священники Аркайла, вместе взятые. Вы готовы пожертвовать своим добрым именем, но не ее. Только не надо бросаться на меня с голыми руками – признавая ваше мастерство фехтовальщика, я совершенно точно знаю, что кулачный боец вы никакой. А я учился у мастера единоборств из Голлоана. Доски кулаком ломать не умею, но от двоих-троих с кинжалами отбиваться получалось. Итак, я предлагаю вам поразмыслить.

Менестрель задохнулся от ярости, но продолжал сидеть все в той же позе. Главный сыщик знал, куда ударить. По самому больному. Сколько раз Ланс давал себе зарок – выбросить из головы эти зеленые глаза, эту улыбку, ангельский голос. И всякий раз проигрывал. В конце концов пора прекратить обманывать самого себя. Как бы ему ни хотелось покинуть мир свободным, как утренний ветерок над гаванью, чувство сковало его сильнее, чем кандалы, держало крепче, чем запоры герцогских подземелий.

– Что я должен говорить? – спросил он наконец, едва-едва разжимая зубы.

– Скажете, что повстречали его светлость в кабаке. Ни для кого не секрет, что пран Гворр любил гульнуть среди простонародья, полагая, что его никто не узнает. Но вы его узнали. Заговорили. Завязалась ссора. Оба обнажили клинки. Волею Вседержителя, вы оказались удачливее. Этот рассказ ни у кого не вызовет сомнений.

«А ведь альт Раст прав. Ни у кого… – подумал Ланс. – И только мы с ним будем знать, что я взойду на плаху лжецом. Ну и пусть».

– Согласен, пран Гвен. Я согласен. Пусть все будет, как вы желаете.

– Надеюсь, вы не будете держать на меня зла?

– Буду, – честно ответил Ланс, кляня себя за предательски охрипший голос. – Но пусть вас утешит, что недолго. Когда, кстати, назначена казнь?

– Через неделю. Сразу по окончании поста. На полдень. Площадь перед дворцом. Праны из Дома Охряного Змея рассчитывают на огромное скопление народу. По традиции, накануне казни вас ожидает праздничный ужин. За мой счет. Не хочу вводить в расходы правящий Дом. Какие-нибудь особые пожелания?

Менестрель подумал немного.

– Пран Гвен, я здесь скоро месяц. Все в той же одежде. Мне кажется, что я воняю, как райхемский пастух. Говорят, они там вовсе не моются и полагают, что все болезни от воды и мыла. Понимаю, что просьба моя может показаться слишком наглой, но я хотел бы иметь возможность почиститься, умыться, расчесать волосы и бороду перед смертью.

– Вы правы, – кивнул альт Раст. – Не вижу в вашей просьбе ничего, выходящего за пределы возможного. Кажется, вы немного выше меня и тоньше в кости… Тогда придется подождать. Ближе к установленному сроку вам принесут одежду, белье и теплую воду. Вот с бритвой, извините. Не могу. Мне не улыбается объяснять завтра пране Леахе, почему сорвалось их развлечение. Были случаи, когда приговоренный к смерти вешался на гашнике, вытащенном из штанов. А уж бритва… – Он развел руками.

– Покончить жизнь самоубийством накануне казни? – через силу улыбнулся Ланс. – Клянусь святым Кельвецием, мне такое и в голову не пришло бы!

– Знаю я вас, людей искусства. Сейчас не пришло, а потом вдруг придет. Только ради того, чтобы досадить Охряному Змею.