Книга Запретные страсти великих князей - Михаил Пазин

Между тем, с подачи Долгорукой (видно, она уже вошла в курс дела) великий князь Константин Николаевич, председатель Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка Лорис-Меликов и другие лица в целях спасения страны от революционной угрозы сумели уверить Александра II в необходимости введения в стране пусть и куцей, но Конституции. В конце февраля 1881 года он писал жене: «Это сделано. Я подписал Манифест… По крайней мере, русский народ увидит, что я дал ему все, что возможно. И это все – благодаря тебе».

Да, Екатерина Долгорукая видно действительно управляла Александром II, раз ратовала за Конституцию, ничегошеньки в этом не понимая. Николай II, тоже под давлением обстоятельств, в 1905 году принял конституционный акт. И что после этого началось? Россия два года корчилась в трясине революционного беспредела, бесконечных террористических актов, откровенного бандитизма и насилия, пока Столыпин не перевешал всех отморозков-боевиков, а их вдохновители не попрятались по заграницам. Уповать на то, что революционеры сменят бомбы на фраки и будут вести с властью парламентские дискуссии, было по меньшей мере глупо. Им нужно было полное разрушение, крушение основ самодержавия, а не парламент. Мы не будем гадать, что случилось бы, если бы в 1881 году была введена Конституция, но это было бы очень похоже на революцию 1905—1907 годов. Если не хуже. Вот до чего бы довел страну Александр II своими реформами! Слава Богу, Александр III все это отменил и даже провел контрреформы.

Между тем, Александр II и в личном плане бросался из крайности в крайность. То он хотел короновать Екатерину Долгорукую и назначить их сына Георгия наследником престола, то намеревался через полгода после подписания Конституции отречься от трона в пользу своего родного сына Александра Александровича и вместе с женой и детьми уехать в Ниццу, чтобы зажить там частной жизнью.

Вот какие метаморфозы! Он метался между долгом монарха, забыл о личных интересах и желаниях, всеми силами защищать свою власть и права династии и между желанием обычного человека иметь свое человеческое и семейное счастье. Ни то ни другое у него не получилось. Неудачник? Да еще какой!

1 марта 1881 года произошло цареубийство. Охота на Александра II закончилась. Сначала в императора бросал бомбу террорист Рысаков, но неудачно – царь остался жив. Через минуту последовал новый взрыв, на сей раз метнул бомбу боевик Гриневицкий. Царю оторвало ноги. Он приказал везти себя в Зимний дворец: «Там умереть». Все это время, пока длилась агония, Екатерина Долгорукая не отходила от его ложа, а потом и от гроба. Перед погребением она срезала свои роскошные длинные волосы и положила их под руки мертвому императору.

Итак, Александр II был убит. На трон взошел его сын Александр Александрович под именем императора Александра III. Княгиня Юрьевская осталась одна – у нее не было ни влиятельных друзей, ни знакомых, ни подруг, которым можно было поплакаться в жилетку – никого. В прошлом у нее был только один человек – Александр II, но его убили. Теперь вокруг нее был просто космический вакуум. Никому до нее не было дела. Она сделала ставку на одного-единственного человека, императора, который защитил бы ее и детей от всяческих невзгод, и проиграла.

На первых порах Александр III с Марией Федоровной отнеслись к Юрьевской и ее детям участливо. Старые обиды забылись, и княгиню окружили заботой и вниманием. По решению нового монарха за ней сохранялись апартаменты в Зимнем дворце (позже ей отвели «на вечные времена» отдельный дворец); она до конца своих дней обеспечивалась суммой в 100 тысяч рублей в год из романовской казны. Ей были оставлены все подарки, полученные ранее, дочери могли рассчитывать на царское приданое, а сын Гого имел право получить образование за казенный счет. Александр III выполнил завещание своего отца – не оставил без монаршей опеки вдову, в общем, обошелся с ней по-человечески.

Казалось бы, сиди тихо, как мышка, и не высовывайся, расти своих деток и продолжай скорбеть по погибшему мужу. Но нет, она вела себя слишком эпатирующе, чтобы Александр III долго сохранял к ней расположение. Екатерину Долгорукую обуревали страсти и желания, сопровождавшиеся отталкивающей аффектацией. То она вдруг начинала претендовать на одну из царских резиденций, то требовала к себе внимания, соответствующего «вдове императора», то требовала, чтобы ей вернули «умышленно» украденные два канделябра, купленные ее мужем. Княгиня Юрьевская могла без приглашения явиться в Аничков дворец, где располагалась резиденция Александра III, и устроить скандал придворным, не пускавшим ее к царю. А потом она жаловалась на «непочтительное отношение» к ней. Играя на сыновних чувствах Александра III, она часто требовала от него невозможного. То ей вдруг вздумалось, чтобы ей вручили орден Святой Екатерины, ссылаясь якобы на волю Александра II, тогда как им награждались исключительно дамы из семейства Романовых, то стала настаивать о зачислении ее сына Гого в царскую роту Преображенского полка, «как того желал его отец». Все эти домогательства вздорной и склочной женщины Александр III неизменно отвергал.

Княгиня Юрьевская рассчитывала занять прочное место у трона, наивно полагая, что ее ухищрения и напор помогут ей сделаться своей в семье нового царя. Но напротив – она встречала лишь холодное безразличие. Поняв, что ей ничего здесь не светит, Юрьевская вскоре после похорон Александра II укатила за границу. Первые годы она часто приезжала в Россию, чем доставляла немало неприятностей царю. Каждый раз она устраивала сцены, грубила и домогалась невозможного. Однажды она заявила, что когда подрастут ее дочери, она приедет в Петербург и станет давать балы, на что Александр III заметил: «На вашем месте, вместо того чтобы давать балы, я бы заперся в монастыре». Молодая вдова (а ей в год смерти мужа исполнилось только 34 года) вела себя неучтиво как по отношению к императорской фамилии, так и по отношению к памяти покойного. Оказавшись в Берлине, она вдруг вздумала навестить кайзера Вильгельма I (дядю Александра II), чтобы «попросить благословления для своих детей». Она что, не знала, что благословляют только священники и родители? Но умный кайзер ее не принял, передав через адъютанта, что понятия не имеет, что его племянник был второй раз женат. Княгине Юрьевской пришлось убираться из Германии несолоно хлебавши. Влезть теперь уже в семейство Гогенцоллернов ей и на этот раз не удалось.

Обосновавшись во Франции на Лазурном берегу, она зажила шикарной жизнью. Путешествуя по Европе, Долгорукая останавливалась в лучших отелях, устраивала приемы, содержала свой двор. «Откуда такие деньги?» – задумался Александр III и приказал провести расследование. Ста тысяч рублей в год ей явно не хватило бы. Бывший начальник III отделения, а теперь посол в Лондоне (которого, как мы помним, Александр II упек за непочтительные высказывания в адрес Юрьевской) имел обширнейшие знакомства в европейском банковском мире. Он разузнал, что на счетах у «светлейшей» княгини в Лондоне и Париже имеются несколько миллионов. Из них часть суммы составляли личные капиталы Александра II, а другую часть – подношения фаворитке от железнодорожных магнатов за оказанное содействие в получении подрядов. Дело в том, что в России существовала такая практика – железные дороги строили частные лица дешево и продавали их государству дорого. Это был лакомый кусок. Частные подрядчики экономили за счет качества – в ходу были гнилые шпалы, гнутые рельсы и прочие штучки. Получишь подряд на строительство железной дороги – и ты обеспечен на всю жизнь, еще и внукам достанется. Поэтому за эти подряды шла настоящая война; их можно было получить только за солидные подношения. Вот «светлейшая» княгиня и принимала эти подношения, через Александра II пробивая нужное решение. Таким образом, княгиня Юрьевская была еще и взяточницей! К слову сказать, сам Александр III попал в железнодорожную катастрофу в 1888 году под Харьковом из-за гнилых шпал. После этого он отменил порядок частного строительства железных дорог.