Книга Сиротка. Дыхание ветра - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Как-то во сне я видела, что ты плачешь. Твоя подушка была обшита кружевом, у тебя была похожая… в другом доме… в лесном.

Эрмин внимательно слушала девочку. Взяв с собой Киону в Валь-Жальбер, она не собиралась расспрашивать ее о необъяснимых появлениях, происшедших в этом доме, но теперь представился удобный случай.

— Если хочешь, мы можем поговорить об этом в моей комнате. Пойдем скорее, дорогая.

Девочка шла за ней следом, ступая медленно, очень медленно. Провела пальцем по салфетке на круглом столике, погладила спинку кресла.

— Что с тобой, Киона? — удивилась Эрмин. — Только что ты играла с Мукки в шарики на ковре и казалась такой веселой. Перед ужином мы поставим пластинку с рождественскими гимнами. А я так надеялась, что тебе здесь будет хорошо! Можно подумать, что ты чем-то недовольна!

— Мимин, мне немножко грустно, — задумчиво ответила Киона. — Я не могу тебе сказать почему.

Эрмин с изумлением увидела, что по щекам ребенка текут крупные слезы. Она подняла Киону и прижала ее к своей груди.

— Бедняжка моя, я никогда не видела, чтобы ты плакала. Ну, что с тобой?

И, не выпуская Киону из рук, Эрмин поднялась с ней наверх. Растерянная Киона шмыгала носом. Заплаканная, она казалась маленькой и уязвимой.

— А вот и моя комната, — объявила Эрмин. — Никто не услышит, как ты будешь мне рассказывать, почему тебе грустно.

Девочка, восхищенная розовым сиянием лампы в изголовье кровати, обилием цветастых тканей и атласных подушечек, осмотрелась. Резная мебель нежного бледно-розового цвета показалась ей восхитительной. Эрмин посадила ее на кровать, на пышную перину.

— Тебе здесь нравится? — спросила она Киону.

— Да, Мимин. Все так красиво!

Эрмин тоже присела на кровать. Она старательно продолжала улыбаться, хотя чувствовала собственное бессилие перед лицом этой детской грусти, причины которой она страшилась узнать.

— Киона, девочка моя, я хотела доставить тебе радость, а ты плачешь, — вздохнула она. — Скажи мне, что тебя заботит.

— Мимин, ты здесь ни при чем. Просто, когда я что-то вижу, мне от этого грустно.

— А твоя мама знает об этом? — осторожно спросила Эрмин.

— Нет, об этом никто не знает!

— И что же ты видишь? Ты видишь это во сне? Когда спишь?

Чтобы снять напряжение, она расплела девочке косы и принялась расчесывать ее волосы цвета червонного золота.

— Мимин, а если я буду молиться, как Мадлен, как ты думаешь, это прекратится?

— Возможно, дорогая моя, только ты не ответила на мой вопрос. Что тебя огорчает из того, что ты видишь? Что-нибудь страшное?

Какое-то необъяснимое благоразумие удержало Эрмин, и она не стала рассказывать Кионе о том, что произошло в этом доме.

«А если в ее памяти ничего не сохранилось? — думала она. — Я могу встревожить ее, если скажу, что дважды видела ее здесь. И не только я… Мадлен, Мукки и близнецы тоже ее видели. Никаких резких движений, ни в коем случае».

Она продолжала нежно приглаживать густые шелковистые волосы Кионы, которая чуть слышно бормотала:

— Мне как-то не по себе… Мимин, я часто чувствую себя очень усталой, потом засыпаю и приходят сны. Я тебе уже говорила, что видела, как ты плачешь у себя на кровати, и мне хотелось тебя утешить. А в другой раз Мукки баловался, и я его окликнула. Знала бы ты, как я испугалась!

— Я согласна, что все это невесело. А тебе не снилось, что ты слушаешь, как я пою какую-то рождественскую песню?

— Снилось, — подтвердила девочка.

Потрясенная Эрмин взяла девочку на руки и стала укачивать ее. Ей так хотелось успокоить Киону, а для этого надо было уяснить причину этого поистине ошеломляющего явления. По-видимому, когда Киона спит, ей что-то снится, и сама она, точнее, ее образ перемещается в пространстве. Эрмин участливо сказала девочке:

— Киона, я уверена, что тебе снится не только плохое, но и хорошее. Постарайся вспомнить.

— Да, снилась Шарлотта в белом платье в каком-то саду. Там очень зеленая трава и много цветов. Она выходит замуж за того большого мальчика, который вел машину, — пробормотала Киона.

— Дорогая моя, твоя мама думает, что у тебя много разных способностей, а способности — это то, чем Господь, будь то Бог индейцев или Бог белых, одаривает нас при рождении. Но ты у нас еще очень маленькая, и я думаю, что тебе совсем не хочется видеть такие сны. Ну а в том, что ты мне рассказала, вовсе нет ничего печального, не из-за чего плакать.

— Но бывает, я что-то вижу, и когда не сплю, — призналась Киона. — Вот этот дом я видела мрачным, покинутым, с обвалившимися стенами. Я даже заплакала.

На этот раз Эрмин посмотрела на сестру с бесконечным состраданием. Ей было жалко Киону, но она даже не пыталась найти какое-либо объяснение ее словам.

«Если бы у Мукки или близнецов появилась склонность к таким проявлениям сверхъестественного, я бы места себе не находила, — подумала она. — Кионе вовсе незачем отдавать себе отчет в том, что у нее бывают видения».

— Дорогая моя, — начала Эрмин, — не беспокойся. Я полагаю, что есть и другие люди, которые, как и ты, способны видеть картинки из будущего. Завтра мы с тобой прогуляемся по Валь-Жальберу, и я тебе покажу дома, которые горели при пожаре, или другие, где крыши провалились под тяжестью снега. В нашем поселке почти никого не осталось, а зимние бури, дожди и морозы мало-помалу разрушают здания. Мои родители, наверное, тоже останутся здесь недолго. Однако сегодня, несмотря ни на что, будем веселиться!

Через час Эрмин и Мадлен спустились в гостиную в сопровождении четырех безукоризненно одетых, тщательно причесанных детей, чьи мордашки буквально светились от чистоты. На Мари и Лоранс были бархатные платья с белым воротничком, одинакового покроя, но разных цветов: у одной — голубое, у другой — розовое. Мукки красовался в белой рубашке, жилете и новых твидовых брюках. Сияющая Киона держала его за руку, и золотистые волосы струились по ее худеньким плечам. После нескольких примерок Эрмин выбрала для сводной сестры зеленое шерстяное платье, украшенное красной вышивкой на манжетах и на груди. В таком наряде девочка походила на лесную фею, облаченную в наряд из листьев и мха. В туфельках ей было неудобно, поэтому она надела свои сапожки.

— А теперь, дорогие мои, ведите себя хорошо! — обратилась к ним Эрмин. — Не возиться, не шуметь! Сейчас вы послушаете пластинку, которую бабушка купила к Рождеству.

Еще в детской Эрмин наблюдала за Кионой. В компании Лоранс и Мари, которые выбрали для нее самые красивые свои игрушки, девочка быстро поддалась общему веселью. Мукки, очень привязавшийся к Кионе, искал любой случай, чтобы доставить ей удовольствие, и принес свою любимую книжку с картинками. К великому облегчению подруг, в комнате воцарилось спокойствие.