Книга Имперская окраина - Василий Сахаров

Мне никто не ответил, в этом не было нужды, поскольку взгляды людей, которые поддерживали меня, были красноречивее слов, и я обратился к лейтенантам:

– Нерех, Квист, Амат, что у вас?

Первым отозвался командир 1-й кеметской сотни Квист:

– У меня в строю пятьдесят три бойца. Гранат и арбалетных болтов нет. Люди и лошади истощены. Будем драться.

– В моей сотне то же самое, – вторил ему командир 2-й сотни Нерех. – В строю сорок девять кеметцев и семнадцать егерей.

После земляков высказался Амат:

– От охраны осталось семь человек. Есть пятнадцать энергокапсул и полторы сотни болтов.

– Хорошо, – кивнул я и посмотрел на Южмарига: – Как оборотни?

– Нормально. – Ирбис слегка прищурился. – Потери были не очень большими, так что со мной восемь полных десятков.

– Отлично. Госпожа Ланн, что чародеи и сколько с нами раненых?

Настоятельница храма Улле Ракойны поморщилась, оглянулась в сторону нашего импровизированного медсанбата, где суетились маги, и ответила:

– Нас осталось семнадцать и Оти… – заминка и взгляд на ламию, – и Катрин. Раненых сорок пять человек. Целебных эликсиров нет, все израсходованы. Силы чародеев на исходе, но ещё один бой мы выдержим.

– Картавый, как твои? Не уйдут?

– Оби-жа-а-ешь, нача-аль-ник… – протянул вор. – Мы люди правильные. Забились с твоим герцогом, что за службу и пролитую кровь с нас все грехи спишут, значит, так тому и быть. Вместе с тобой хлеб ломали, так что не сумлевайся, не отступим.

– Сколько твоих осталось?

– Шестьдесят семь парней. Лучших. Стрел на арбалеты и гранат считай, что и нет, но ножи и корты с нами.

Я произвёл нехитрые подсчёты, и получилось, что в строю немногим более ста девяноста воинов, восемьдесят оборотней, восемнадцать чародеев, ламия и я сам. Хм! Неплохо! Можно повоевать.

– Значит, так, господа, – начал я отдавать распоряжения. – Сейчас поднимаете людей и уводите их с поляны. На восточной стороне группируется конница, которая пойдёт на противника в лоб. За нами – чародеи, и на них, как обычно, прикрытие и нейтрализация шаманов. Штрафники – в овраге слева, и, когда всадники схлестнутся, они ударят во фланг северян. Оборотни с западной стороны, вдоль тропы, на них вражеский тыл. Общая цель одна – верховный шаман Чёрных Соколов. Уничтожим его – и победа за нами. В противном случае мы все здесь поляжем, и северяне, и наш отряд. Всё ясно?

Офицеры и жрицы поняли меня правильно. За десять минут я ответил на вопросы, и мы кое-что уточнили. Люди разошлись, и началось движение отрядных сегментов. Рядом со мной оставалась только Отири, которая не показывала своей усталости, но подёрнутые пеленой зелёные глаза ведьмы говорили мне, что она тоже на грани. Да уж, если такая девушка, потомок богини, теряет силы, то что говорить о нас, простых смертных, которые, пересиливая себя и понукая усталых животных, продолжают двигаться и готовы вступить в новую схватку? Хм! Слов нет. Одни эмоции и слова поэта: «Гвозди бы делать из этих людей. Крепче бы не было в мире гвоздей».

Словно почувствовав, что я думаю о ней, ламия слегка приподняла голову, сверху вниз посмотрела на меня и спросила:

– Ты беспокоишься?

– Конечно, – ответил я.

– Всё будет в порядке, я знаю, что мы выживем.

– Мы с тобой – да. Но дело ведь не в этом.

– А в чём?

– В тех людях, которые идут за мной. В кеметцах, оборотнях, штрафниках и магах. Мне хотелось бы, чтобы они тоже уцелели и чтобы их близкие не носили траур.

– Ты слишком много думаешь об этом.

– В меру, – не согласился я. – Не больше и не меньше. Это для вас, ламий, может, люди – расходный материал. Сегодня вылечили бойца, а завтра пожертвовали им, словно разменной игровой фишкой. Для меня всё не так.

– Если бы я не знала тебя, Уркварт, и не видела, как граф Ройхо без всякой жалости тысячи людей из Данце на север выселял, а потом пиратов казнил, – ламия устало улыбнулась, – то подумала бы, что ты в самом деле печёшься о чьих-то жизнях. Но я рядом с тобой не первый день, и потому твои слова спишу на нервное истощение и влияние момента.

– Нет, Отири, – качнул я головой, – всё-таки ты не человек и, несмотря на все твои знания, не всегда можешь меня понять.

– И чего же я не поняла сейчас? – Девушка надула губки и изобразила лёгкую обиду.

– Того момента, подруга, что мне жалко своих людей, имперцев, а о чужаках вроде пиратов или нанхасов, пусть их старшие думают.

– Ну-ну. – Продолжать беседу ведьма не стала и замолчала.

Явно она мне не поверила или всё же не поняла меня. Ну и ладно. Не важно это. Пора садиться в сёдла.

Прошло полчаса. Противник, близость которого чуяли маги и ламия, медленно, но уверенно приближался. Отрядные сегменты – на своих позициях. Я и Отири – на острие удара. Минуты текут медленно. Снова меня клонит в сон, и я применяю «Полное восстановление». Сразу же становится легко, а в голове всё чётко и ясно.

Наконец появляются северяне. Они тоже знают, что мы перед ними и готовы ко всему. Но, увидев на противоположном от себя конце истоптанной копытами лошадей поляны строй дружинников, не торопятся перейти в атаку, а собираются в кулак. Вот их сотня. Вторая. А за ней третья, и где-то позади шаманы. Ещё несколько мгновений – и завертится кровавая карусель, в которой я должен победить. Однако происходит нечто странное. Строй облачённых в прочные стальные и железные ламелляры Чёрных Соколов раздвигается, и вперёд выезжает всадник, если судить по отсутствию доспехов и серьёзного вооружения, чародей. Голова шамана вертится из стороны в сторону, он кого-то выискивает, и вот его взгляд упирается в меня, хотя, казалось бы, я ничем не отличаюсь от своих дружинников. Жеребец обычный, защита стандартна, и узоров, то бишь гербов, на мне нет. Но цепкий взгляд северного чародея останавливается на мне, и он выкрикивает:

– Ройхо! Я Галит Дазз! Вызываю тебя на переговоры! Давай договоримся!

Усиленный магией голос разносится над поляной, и я, поняв, что мой план в очередной раз пошёл коту под хвост, без раздумий ударил своего жеребца стременами по бокам и направился навстречу верховному шаману. Никто не успел меня остановить, хотя мне показалось, что ламия хотела это сделать. Но нет, девушка только слегка дёрнулась и послала мне мысленный зов: «Будь осторожен, шаман задумал недоброе».

«Понял», – ответил я и, покинув строй, бросил за спину:

– Квист, принимаешь командование. Будь готов к атаке.

– Есть! – услышал я и продолжил движение.

Между отрядами, моим и вражеским, двести метров. Не торопясь, конь вынес меня на середину поляны. Шаман выехал навстречу. Мой жеребец, покосившись на крупного сохатого, всхрапнул и ударил правым передним копытом по снегу, а мы с Даззом оглядели один другого. Что он увидел, понятно. Настороженного небритого имперского аристократа в кольчуге и остроконечном шлеме со стрелкой на носу. А передо мной предстал старый, можно даже сказать, древний горбоносый нанхас в тёплом стёганом халате. Волосы седые и длинные, до плеч. Взгляд властный и какой-то требовательный. В общем, сильный человек, хитрый и жестокий лидер, ради своих целей готовый на всё. Поэтому, показывая, что при мне нет талисманов, приподняв перед собой затянутые в боевые потёртые перчатки ладони, я сразу же перегнал в них боевые заклятья, в правую – «Плющ», а в левую – «Чёрную петлю». Норма. Теперь можно и поговорить.