Книга Пропавшая без следа - Карл Вадасфи

– Вы разглядели лицо этого человека? Было в нем что-нибудь особенное, запоминающееся? – Нельсен почувствовала, что дело начинает сдвигаться с мертвой точки. Или же ей отчаянно хотелось на это надеяться.

– Я уверен, что это был мужчина. Издалека мне показалось, что у него довольно крепкая и мускулистая фигура, хотя, возможно, на нем просто была теплая дутая куртка. На мгновение я даже подумал, что он собирается задушить вашего парня. Но он больше не стал ничего делать, а просто ушел. А вскоре появились вы.

После этого случая я продолжил следить за Симмонсом. Его поведение все больше и больше беспокоило меня. Сначала его протаранили на дороге, потом он вломился в офис в Харпендене, ночевал в супермаркете, а потом отправился в фитнес-клуб, куда вскоре приехали и вы. После того как вы оставили его там, он выглядел абсолютно ошеломленным. Я видел, как он остановился около своей машины и долго смотрел на собственное отражение в стекле. Несколько минут он стоял совершенно неподвижно. А затем вдруг принялся кричать на самого себя.

– И куда он отправился после этого?

– Он направился в сторону дома, но, доехав до поворота на свою улицу, вдруг резко развернулся и помчался туда, откуда приехал. Он немного покружил по улицам и в конце концов оказался здесь. – Тейлор указал в конец дороги. – Он припарковал там свою машину и направился к этой двери. Мне показалось, что он пытается вломиться в дом, поэтому я и набросился на него. Произвел так называемый гражданский арест[9]. Но тут меня схватил офицер. – Он наклонил голову в сторону Сэма.

Нельсен подошла к Тейлору и сняла с него наручники.

– Вам надо будет проехать с нами в участок. Ответить еще на несколько вопросов.

– Конечно, – согласился он.

– Неужели эта ночь никогда не закончится? – задала она риторический вопрос Сэму, ведя Рода Тейлора к машине. Она не ждала, что Сэм ответит на ее вопрос. Они сели в машину, и Нельсен сорвалась с места, а Сэм последовал за ними в «вольво».

Кто был этот чертов тип? Я не разглядел его лицо. Такое ощущение, что уже нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Я думал, что в мамином доме у меня появится возможность спокойно подумать. И я никак не ожидал, что на меня вдруг кто-то набросится. Я искал свои ключи и вдруг оказался на земле. Возможно, тот тип, что напал на меня, а я не смог разглядеть его лицо, тот самый человек, что похитил Дженни. Возможно, это был Вон. Он подкрался ко мне сзади, и я не понял, что произошло. А затем вдруг появился этот констебль, и какого черта он там делал? Сэм Кук – вот как его зовут. Не знаю, что ему там было надо, но я рад, что сумел скрыться, пока эти двое боролись. Я не мог снова оказаться в участке. Если я снова попаду к ним в руки, они меня не выпустят, скорее всего, полиция во всем обвиняет меня. Меня посадят в тюрьму, и Дженни уже никто не поможет. Я навсегда ее потеряю.

Уже почти шесть утра, и я уже несколько часов сижу в машине на общественной автостоянке, которая стала моим единственным пристанищем. Я не в силах спать, не в силах забыться и ни о чем не думать, я боюсь за свою жизнь и не знаю, как помочь Дженни.

Я начинаю рыться в контактах своего мобильного. Мне необходимо знать, как этот офицер оказался около дома мамы.

– Мама, – говорю я, когда она берет трубку, радуясь знакомому голосу. – Это Джон.

– О, Джон, как я рада слышать тебя. – В ее голосе слышится искренняя радость, словно она говорит, улыбаясь.

– Мама, у тебя все в порядке?

– Ты же знаешь, все как обычно.

Я пытаюсь в непринужденной беседе выяснить интересующие меня подробности.

– Никто не приходил к тебе? Я имею в виду, не спрашивал обо мне?

– Здесь была полиция, – говорит она, словно только что вспомнила это и сама удивилась. – Они вчера приходили ко мне, Джон. О, это очень милые люди. Они попросили меня показать им твою комнату.

– Мою комнату? – спрашиваю я. Это означает, что они рылись в моих вещах. И это подтверждает тот факт, что детектив Нельсен мне не доверяет. Она ищет меня. Меня, а не Дженни. Мне хочется изо всех сил швырнуть телефон на землю, но я не могу. Он нужен мне. На случай, если Дженни вдруг позвонит. Эта наивная надежда все еще не покидает меня. И хотя Нельсен и полиция все только портят, гоняясь за мной, я все равно хватаюсь за эту хрупкую соломинку.

Я по-прежнему верю, что ответ кроется в этом доме. Твердо верю. И не собираюсь дожидаться, когда меня схватят.

– Мама, я скоро позвоню, – говорю я, обрывая разговор.

В ее голосе слышится разочарование:

– О, хорошо, милый. Береги себя. – Затем вспоминает. – О, Джон. Если эти полицейские снова придут, что мне им сказать?

– Скажи им, что они ищут не там, где надо.

– Что ты имеешь в виду, милый?

– Ничего, мама. Все в порядке. Ничего им не говори.

Я отключаюсь и начинаю действовать.

И не успеваю я опомниться, как снова оказываюсь около дома Вонов, или дома Дженни, как я по-прежнему предпочитаю его называть. На этот раз я отъезжаю подальше и останавливаюсь в конце улицы между двумя машинами, спиной к дому. Отсюда мне хорошо виден конец дорожки, ведущей к дому, и я непременно замечу, когда они появятся. И как только Воны выйдут, я проберусь в дом. Дженни была там, и я непременно найду доказательства. Тогда Нельсен не сможет ни в чем меня подозревать. Даже если мне придется обыскать каждый шкаф, каждый ящик и каждый карман, я это сделаю.

Всю ночь напролет я думал о том, что еще могу предпринять. Вспоминал все, что Дженни успела рассказать мне за тот недолгий период времени, что мы были вместе. О ее доме, несуществующей, как выяснилось, работе, о группе в фитнес-клубе. Оказалось, я совсем ничего о ней не знаю. И она вовсе не Дженни, а Мишель. Мишель Китинг. Я по-прежнему не могу так ее называть, мне кажется, что это имя какой-то обманщицы.

И все же я почему-то чувствую, что знаю о ней достаточно, чтобы жениться и провести вместе остаток жизни. Такое влияние оказало на меня общение с ней. Она была такой дружелюбной, любящей, нежной. Но при этом оказалась скрытным человеком, теперь я это понимаю, а тогда был настоящим слепцом и ничего не замечал.

От раздумий меня отвлекает появившаяся на дорожке миссис Вон. Выходя на улицу, она оглядывается по сторонам. Я изо всех сил вжимаюсь в кресло, чтобы она не заметила меня.

Когда через несколько минут я приподнимаюсь на сиденье, надеясь, что горизонт чист, ее уже не видно. Через мгновение машина Вонов заезжает на боковую улицу и скрывается из вида. Мне не удается разглядеть, кто сидит внутри. Я понятия не имею, оба ли супруга находятся в машине, и это беспокоит меня. Мне необходимо пробраться внутрь, но боюсь, что, вломившись в дом, обнаружу там кого-то еще.

Чтобы убедиться, что там никого нет, я вылезаю из машины и медленно подхожу к дому. Стараюсь держаться как можно ближе к забору, разделяющему владения, надеясь, что меня не заметят из дома. Я стучу в дверь и убегаю, прижимаясь к забору. Если кто-нибудь выйдет, я его непременно увижу. Тогда я пойму, надо ли мне уйти и снова дожидаться благоприятного момента или же переходить к решительным действиям. Я внимательно смотрю на дом, стараясь не мигать, чтобы не пропустить момент, когда кто-нибудь появится в дверях, если вдруг слегка шевельнется занавеска или обнаружатся другие признаки жизни в доме.