Книга Квадрат тамплиеров - Питер Аспе

– Конечно, это правда.

Ее голос звучал как у врача, отказавшегося отступать от поставленного диагноза.

– Но что же делать с похищением Бертрана?

Есть моменты, когда решение проблемы лежит на поверхности, предстает перед глазами на мгновение, а затем погружается вдруг во мрак, когда, казалось, появился шанс ухватить суть. Ван-Ин был достаточно хорошо знаком с таким положением. Он должен был действовать быстро.

– Прошу прощения, мэм, но я думаю, мы можем наконец получить важный ключ.

– Правда, комиссар? – все, что могла сказать Шарлотта.

Она сидела на месте как замороженная, когда Ван-Ин бросился из комнаты.

Он вызвал Ханнелоре, прокурора Лотенса и Де-Ки – в таком порядке. Менее чем через полчаса следственная бригада имела в своем распоряжении телевизор с поворотным экраном.

Глава 17

К удивлению Версавела, его допустили в епископский особняк. Епископ его уже ждал и лично проводил к архивам, которые в течение нескольких последних лет хранились в отреставрированных конюшнях, расположенных позади главного здания.

– Архивариус поневоле, – нервно посетовал епископ. – Моего помощника нет, а архивы не моя стихия.

– Нет проблем, ваша светлость, я подожду.

Архивариус, тощий, кожа да кости каноник, прибежал спустя несколько минут, пыхтя, как дырявый мех. Он бежал всю дорогу от своего дома на Хай-стрит до самого особняка на Холли-Гоус-стрит.

– 1964 год, – просипел каноник. – Лоппэм. Мне не нужно проверять. Фернан Дебрабандер был приходским священником в Лоппэме с 1963 по 1972 год.

– Он еще жив? – спросил Версавел, надеясь на положительный ответ.

– Дайте подумать…

Каноник нахмурил брови и поднес руку к глазам. Его память, по-видимому, все же не была совершенна. Однако через мгновение он бросился к металлическому шкафу, открыл нижний ящик и забормотал, перебирая папки:

– Дебрабандер Адольф, Дебрабандер Жорж, Дебрабандер Фернан. – Каноник вытащил папку из ящика и открыл ее. – Пастор в отставке с 1982 года, живет в Рюселеде у сестер милосердия, – торжественно провозгласил он.

Епископ изобразил на лице некое подобие улыбки, одной из тех, что он приберегал для верующих в праздничные дни, и повернулся к Версавелу с сияющими глазами. Он выразил надежду, что СМИ оценили бы столь значительную помощь епархии в деле о похищении.

– Возможно, вы, ваша светлость, будете столь любезны, что свяжетесь с сестрами лично? – Версавел вдруг осознал, что произнес эти слова елейным тоном. – Комиссар Ван-Ин сомневается в том, где находится отец Дебрабандер в этот вечер. Комиссар сейчас на пути к Рюселеде в компании заместителя прокурора Мартенс.

– Ну, разумеется, инспектор.

– Сержант, ваша светлость, – поправил его Версавел, – я сержант.

Ханнелоре как тигрица бросилась к телефону, когда в 7.30 раздался звонок. Ван-Ин позвонил как раз вовремя, прервав тягостные часы ее ожидания. Ей было трудно поверить, что разговор с Дегрофом продолжался так долго. Если ему что-то стало известно, то почему, во имя всего святого, он не позвонил?

Ван-Ин сгорал от нетерпения, он рвался в бой, адреналин зашкаливал в его венах. Никогда еще он не совершал такого прорыва в своей карьере, но, как честный человек, он должен был признать, что не было еще случая подобного масштаба за все время его службы в полиции Брюгге.

Ван-Ин чувствовал, как он возрождается после двадцати лет надоевшей рутины. Если ему удастся удачно завершить это дело, то он, пожалуй, сможет спасти и кое-что из остатков самоуважения.

– Привет, Ханнелоре! – с воодушевлением воскликнул он, когда в комнату ворвалась Мартенс – сексапильный заместитель прокурора.

Она выглядела невероятно аппетитно в обтягивающих джинсах и короткой, слишком короткой футболке.

– Вам нужен шофер, или я могу присоединиться к вам как член команды на этот раз? – Она явно злилась.

Шарлотта была потрясена, ведь они действовали заодно, но виду не показала. Ван-Ин пребывал в состоянии абсолютной эйфории, и ее сарказм на него совершенно не подействовал.

– Давайте согласимся на ничью, – проворковал он. – Не забывайте, что вы не появились в пятницу, хотя должны были, в интересах расследования.

Ханнелоре поймала взгляд Шарлотты и закусила губу. Они вели себя как пара препирающихся школьников.

– Но по крайней мере, я дала вам полный отчет, комиссар, – произнесла она так, словно заключала сделку.

– Вы можете ожидать от меня того же, мэм.

Шарлотта проводила их до дверей. Расследование набирало темп с раннего утра. Теперь она видела – что-то происходит на самом деле.

– Не будите своего мужа, – посоветовал Ван-Ин. – Кто знает, возможно, еще этим утром у нас появятся хорошие новости.

Прежде чем они вышли за дверь, Шарлотта притянула Ван-Ина за руку и наградила его горячим поцелуем в щеку.

– Желаю успеха, Питер! Вы не представляете, в каком долгу мы будем перед вами, если вы отыщете нашего сына живым и здоровым.

Ван-Ин просиял, что, однако, не помешало ему заметить быстрый, но неприязненный взгляд Ханнелоре.

– Рюселеде, и не щадите лошадей, – сказал он Ханнелоре, садясь в машину.

Версавел только что вернулся из своей поездки к епископу и ждал их во внутреннем дворе полицейского управления, чтобы забрать Ван-Ина. Он позвонил Шарлотте и знал, что они уже в пути.

Сестра Мари-Тереза по приказу матери настоятельницы не спускала глаз с ворот монастыря.

– Не заставляй их ждать ни минуты, чем бы ни была занята. Епископ сказал: «Возможно, на карту поставлена жизнь невинного ребенка».

Ханнелоре вела свою маленькую «рено-твинго» с бешеной скоростью в направлении Рюселеде, внимательно слушая Ван-Ина, занимающегося редактированием отчета о его встрече с Дегрофом. Он не упомянул о предложении Дегрофа.

Тем временем мать настоятельница стояла у двери отца Дебрабандера. Бедняга уже с час как был в постели, и ей пришлось приложить весь свой талант убеждения, чтобы заставить бедного старика выйти к полицейским, визит которых имел весьма важное значение.

– Сам епископ предупредил нас, – твердо повторяла она в ответ на протесты упрямого священника.

Она усадила его в кресло в одном из помещений и поспешила к сестре Мари-Терезе, стоящей у ворот монастыря. Пять минут спустя автомобиль Ханнелоре примчался на Пенсионат-стрит. Дверь в воротах распахнулась прежде, чем она вышла из машины.

– Идите за мной, – без предисловий объявила настоятельница, и ее слова прозвучали как нечто среднее между приказом и просьбой. – Отец Дебрабандер еще немного не здоров, я буду присутствовать, учитывая обстоятельства… с вашего разрешения, разумеется, – добавила она с уважением.