Книга От сумы до тюрьмы - Александр Белов

— Я все-таки не пойму, Саш, за каким хреном мы гребем в этот Ростов, чего мы там не видели? — недовольным голосом произнес не выспавшийся Витек.

Он сидел на переднем сиденье справа от водителя, развернув на коленях карту, и пытался понять, где же они все-таки находятся.

— Ищите, штурман, ищите, — посоветовал Белов, не отрываясь от дороги. — Мы проехали Новочеркесск. Скоро будет небольшой городишко на взгорке, после него пост ГАИ, а параллельно шоссе должна идти проселочная дорога.

— Ну и что там, в этом городишке, бесплатный бордель международного класса или конкурс «Мисс летающая тарелка»? Самое время оттянуться, — мечтательно произнес Витек.

Саша не ответил. Он уже дважды прошел по этой трассе, один раз когда ехал на встречу с Земфирой, а второй — когда его везли связанным в фургоне его ЗИЛа. Перед глазами до сих пор стоят заляпанные его же кровью белые мешки. Удивительно все-таки, что ему удалось выпутаться из этой истории с сахаром. Видно, Аллах его хранит. Или черт, тут уже не разобрать.

Скорее все-таки бог Авраама, Иисуса и Магомета, потому что черт должен быть на стороне террористов. Бесоугодное это дело, террор.

— Вот он, — сказал Витек, показывая пальцем на вольготно раскинувшийся на холме городишко. — Называется Белая Молитва, в твою честь, что ли?

Саша сбавил скорость и проехал по главной улице городка с минимальной скростью, как образцовый водитель или чайник, впервые севший за руль автомобиля. Единственный попавшийся им по дороге мент не братил на машину с заляпанными московскими номерами ни малейшего внимания.

Проехав знак, обозначавший конец населенного пункта, Саша снова газанул, не взирая на то, что трасса была скользкой, словно мокрый кафель. Витька даже откинуло назад, на спинку сиденья, как космонавта при старте ракеты в Космос. «Что это с Сашей? Никогда он так неаккуратно не ездил!» — машинально отметил про себя Злобин.

Он пробормотал себе под нос какое-то ругательство, опустил голову на грудь и задремал…

Разбудил его Сашин тычок. «Пятерка» стояла на обочине дороги. Белов сидел, положив руки на руль, и задумчиво смотрел на скромный обелиск, возникший между бывшим постом ГАИ и трассой за то время, пока его не было.

— Вот, смотри, — сказал Белов, — страна помнит своих героев.

Он повернулся, взял с заднего сиденья свою зеленую альпинистскую куртку и вышел из машины. Витек последовал его примеру. Он сразу догадался по следам осколков на асфальте и плитах основания поста ГАИ, что здесь имело место настоящее боестолкновение.

«Стакан» был просто раскурочен несколькими хорошими взрывами. Остатки крыши выглядели, как расплющенный дуршлаг. На фундаменте, обращенном к дороге, самодеятельные граффитчики вывели баллончиками душевную надпись: «гаишники Казлы».

Саша подошел к обелиску и остановился в двух шагах от него. Камень был самый дешевый, красного гранита, но чья-то заботливая рука возложила на его верхнюю кромку букет из четырех ромашек. Правда, это было давно, потому что они выглядели, как снятые с древнеегипетской мумии, и слегка были припорошены свежевыпав-шим снегом. Витек неслышно подошел сзади, встал рядом с погруженным в свои мысли Беловым, застыл в почтительном молчании.

У Саши перед глазами, словно на экране кинотеатра, возникла картина ночной стычки на этой же дороге и в этом же самом месте. Вот ставший розовым в отблесках горящей «Самары» алюминиевый кейс, вращаясь вокруг собственной оси, летит в темные кусты у дороги. Саша бросается за ним с разницей в несколько секунд.

Но кейса там, где он должен был приземлиться, уже нет. Его уносит тень, совершенно черный силуэт, за ним так же быстро движется вторая тень. Обе они быстро скользят между кустами, временами на четвереньках, как обезьяны, б сторону взорванного «стакана» поста ГАИ. Уже слышно, как через кусты ломятся боевики с автоматами и гранатометами.

Саша понимает, что оставаться на ногах опасно, его легко заметят нападающие… Судя по всему, это профессиональные военные, какой-то отряд типа боевиков или усиленного взвода активной разведки. Приходится лечь на землю и ползти по-пластунски… Как только ситуация позволяет, он встает и бежит в противоположную от дороги сторону…

— Саш, — вырвал его из марева воспоминаний голос Витька, — мы что, в Москве не могли на кладбище сходить? Столько времени сюда перлись! У нас на Хованском выбор покойников гораздо больше. Это что, твои родственники?

Надпись на обелиске намокла и слилась с основным цветом камня, но Саша сумел ее прочитать Витьку вслух, потому что знал выбитые на нем фамилии.

Старший лейтенат милиции

Юрий Алексеевич Кудеяр…

Сержант милиции

Игнат Остапович Бодлерчук

Пали смертью героев в схватке с бандитами

Вечная память борцам с преступностью

— Ну и что, — удивился Витек, — у нас в Длиннопрудном под Москвой такой же был случай. Бандюки тамошних легавых из распылителя Калашникова в ментовской будке замочили, как в клетке. Что такого?

— Имей уважение к смерти, — посоветовал ему Саша очень серьезным тоном. — Учти, убиенные воины имеют больше шансов попасть в рай, даже если они при жизни были грешниками.

Витек в полном недоумении покрутил головой: мол, ничего не понимаю. Белов вернулся и, вооружившись извлеченной из-под сиденья монтировкой, направился к разрушенному посту ГАИ.

— Вить, давай сюда, — донесся оттуда его голос спустя минуту.

Витек в одно мгновение очутился в искореженном взрывом «стакане» гаишников. Белов стоял на коленях у бывшего входа в периметр, пол которого покрывал толстый слой мокрого щебня и колотого бетона.

Рядом с ним лежала вывернутая из пола с помощью монтировки небольшая цементная плита. В квадратном углублении, еще минуту назад скрытому под ней, Витек заметил картонную коробку с пятидесятирублевками. А на самой плите стоял раскрытый алюминиевый контейнер, доверху набитый новенькими баксами!

— А это, — показал с довольной улыбкой на кейс Саша, — детишкам на молочишко…