Книга Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман

— Моя мать боится, что нас исключат из «Саут-гемптонской ванной корпорации».

— И поделом. Этот клуб — расистская, антисемитская, гомофобская и, что хуже всего, скучная организация.

— Но где мы тогда будем играть летом в теннис? — спросила она, словно это неимоверно важно.

Блейк холодно поглядел на нее и вновь провел пальцем по столу, собирая кокаин. Надо, наверное, заказать еще. А лучше травки. Он ведь волнуется.

— Это самый глупый из твоих вопросов, — заметил он.

Она вскочила и отправилась к окну такой походкой, словно шла на десятисантиметровых шпильках, хотя сейчас она босая и ростом кажется меньше, чем Блейк привык. Тихим голосом Бетани спросила:

— Как насчет еще одного глупого вопроса? Мы все еще состоим при музее Гуггенхайма? Потому как если да, то я хотела бы заказать кое-что из весенней коллекции Донны Каран прежде, чем журналисты колонок моды расхватают все.

Уже в ожидании ответа, она, возможно, осознала, как глупо звучит ее вопрос. Может, это кокаин, а может, она действительно волнуется из-за платьев и тенниса. А может, это случай, когда далекое будущее спланировать проще, нежели сегодняшний день. Она села прямо на пол. Возможно, она была испугана тем, что ее мать неправа, когда утверждала, что выйти замуж за богача так же легко, как за бедняка.

Блейк накинул свой пиджак. Схватил из шкафа красный шарф — зима напомнила о своем наступлении легкой метелью. Бетани посмотрела на него снизу вверх — тушь потекла, и она похожа на енота.

— Что ты делаешь? — спросила она слабым голосом, который обычно заставлял его сожалеть о своей грубости по отношению к ней и делать все, что она пожелает.

Очередной глупый вопрос. Ничего не ответив, Блейк ушел, мягко прикрыв за собой дверь. Она никогда не выбежит вслед за ним на площадку — не может позволить себе попасться кому-либо на глаза в таком виде. Когда она в плохом состоянии, ей не нужна компания, за что Блейка также считают счастливчиком. Но ведь другие понятия не имеют, каково быть с ней в действительности.

Отец, скорее всего, еще не спит. Блейк ляжет в гостевой спальне. Он не вернется до тех пор, пока она не прекратит задавать глупые вопросы — то есть, вполне возможно, очень-очень нескоро.

С обеда в «Нобу» прошел месяц, и Кейт вся извелась. Когда же Марко позвонит? Что это было — свидание или работа с прессой? Неужели он так занят в «Побережье», что времени на личную жизнь не остается? Чтобы хоть как-то погасить жажду позвонить Марко, Кейт выискивала всевозможную информацию о нем в «Гугле» и «Нексисе». Ведь сработал же этот способ в случае с Блейком и его отцом. Она надеялась, что Блейк не очень разозлился на статью. Она боялась звонить или писать ему с тех пор, как на прошлой неделе вышел материал.

— Он, как минимум, благодарить тебя должен за то, что жадным ублюдком ты выставила Марка Рида, — сказала Лейси.

Кейт чуть не съездила в суд на Центральной Девяностой улице — она проверила бы в юридической компьютерной сети, не было ли заведено каких-то уголовных дел на Марко, — раньше, трудясь над статьей, она частенько проводила такие проверки. Иногда она просто забивала в поиск имена причастных к истории лиц, чтобы вытащить что-либо, достойное печати. Пол также обучил ее искать имена по веб-страницам муниципальных служб, чтобы узнать, не строит ли кто чего, не прикупил ли кто недвижимость, не арендовал ли самолет. Немного терпения, и найти можно все, что угодно — а люди еще удивляются, как она находит телефонные номера и адреса.

Однако никакой информации, объясняющей происхождение шрама на руке Марко, ей не встретилось. Никаких отчетов о драках, несчастных случаях или травмах на кухне. Статьи в прессе говорили лишь о ресторанах, его выпуске из кулинарной школы и различных благотворительных мероприятиях, куда он высылает блюда. Словно некто прошелся этаким ластиком по всем доступным данным и оставил лишь скучные ожидаемые факты.

От звонка телефона она аж подскочила — будто Лейси или Директор могут подглядеть через трубку, что она расходует рабочее время на удовлетворение личных интересов, а не профессиональную деятельность.

— Привет, — произнес голос Марко, и она на секунду покрылась холодным потом, испугавшись, что он засек ее шпионаж.

Окружающий ее трезвон телефонов, клацанье клавиш компьютеров пропали — все, что она слышала, это его голос.

— Очень рада, что ты позвонил, — сказал она, вспомнив, что можно дышать. Но почему пришлось ждать так долго?

— Когда я вновь могу тебя увидеть? Мне очень понравился наш обед, и мы очень давно не виделись.

Наверное, то все-таки было свидание. Может, он действительно очень занят.

— Тот обед был лучшим в моей жизни, — призналась она.

— Это только потому, что ты не ела правильного обеда в моем ресторане.

Кейт подумала, что правильный, должно быть, означает бесплатный.

Он пригласил ее прийти на выходных и привести с собой своих друзей.

— Как насчет Тима, Блейка и твоей подруги из «Гурмэ»?

— Прекрасно, — ответила она, заподозрив, что он просто хочет привести в ресторан журналистов. Но нет, для этого у него есть Старая Дева.

— Тогда увидимся в субботу, — сказал он, а Кейт размечталась о том, что ночь субботы они проведут вместе.

А может, даже позавтракают в воскресенье, а потом пройдутся по магазинам Сохо, проведут весь день вместе, закажут китайской кухни на дом, посмотрят кино в постели, как это делают пары, которым не хочется расставаться, не хочется возвращаться к обыденной жизни, не хочется терять уют отношений. Планы на будущее — один из способов контролировать настоящее или то, что там лежит между будущим и настоящим, — незабываемые мгновения, которые происходят сами по себе.

Выходя из такси, подвезшего его к «Побережью», Блейк вспомнил, что раньше здесь был дорогой ресторан французской кухни. Почти все рестораны Нью- Йорка раньше были чем-то другим, и неважно, сколько слоев краски на стенах, от них все равно исходит дух заведения прошлого. Многие новые рестораны умудряются сохранить частичку духа упадка своих предшественников, и это всегда повод для статьи.

Ничто не открывается и не закрывается без весомого на то повода, хорошей истории.

Пятнадцать лет назад отец отмечал свой день рождения именно здесь. Блейк вспомнил, что речь матери тогда состояла всего из пары слов. Сейчас он понял, что это было прощанием. Его отец вот-вот должен был стать партнером в фирме, хотел к новым деньгам завести новую жизнь, мать же была счастлива тем, что имела.

— Выпьем за еще один год хорошего гольфа и крепкого здоровья, — сказала она, быстро села на место и начала размазывать еду по тарелке.

Надо заканчивать с Бетани. Всякий раз, как она называет отца преступником, Блейк представлял себе, как краснеет эта дата в календаре — это «красный день» окончания отношений с ней. Единственное, чего он не знал — точной даты расставания, и хотел бы заплатить адвокату по разводам, чтобы тот сам все устроил, как в случае с отцом. Теперь Блейк понимал, что не стоило держаться того, что есть. Заведения и люди не меняются от слоя новой краски. Свежий слой — не больше, чем лживое обещание перемены.