Книга Одержимость - Наталья Рощина

Оставив в стороне прошлое своей сообщницы, Леонид Игнатьевич позволил себе помечтать. Он не так часто делал это. Однако сейчас был уверен, что настрой на успех, сопутствующие фантазии – это его незримые помощники. Немного путешествия в обозримое будущее не помешает. К тому же в нем он, наконец, получит то, что ему давно причитается. Возьмет свое и докажет, что все эти годы прожиты не зря. Правда, пришлось немного изменить сценарий воплощения мечты. Да и жизнь внесла свои коррективы. Нет тех двух женщин, ради которых он был готов творить чудеса. Но это не умаляет его заслуг. Он достоин того, чтобы быть первым. И наверняка найдется та, которая сумеет оценить его.

Седой вовремя появился на ее горизонте. Еще одно доказательство, что ничего в этой жизни не происходит случайно. Теряя одно, мы получаем другое. Судя по величине потери, Майя надеялась на не менее ощутимую компенсацию. Это должно быть нечто грандиозное. Но то, что обещал в их последний разговор Седой, выходило за рамки ее представлений о роскоши. Она получит все для того, чтобы быть независимой и уверенной. Плевала она на всех, если в ее руках окажется такая внушительная сумма! По-видимому, она не сумела скрыть своих эмоций.

– Вы недооцениваете себя, Майя Владимировна. – Седой смотрел на нее тяжелым оценивающим взглядом.

Майя почувствовала, как под столом неудержимо задрожали коленки. Очередной ужин в ресторане превратился в настоящее испытание. Напрасно она согласилась. От этого человека всего можно ожидать.

– Вы достойны большего, Майя Владимировна.

– Все вы так говорите, а потом… – Майя неопределенно махнула рукой.

– Согласитесь, я не отвечаю за всех. А от себя добавлю: я стыжусь, что не могу предложить вам большего. Пока не могу. Вы понимаете меня?

Это его «пока» долго звенело у нее в ушах. Ей стало страшно, что она впуталась в опасную историю, но взгляд Седого однозначно говорил о том, что у нее нет выбора. Этот мужчина не станет церемониться. Едва озвученная угроза мобилизовала все ее инстинкты самозащиты. Майя поняла, что очередного испытания не избежать. Едва пережила одно – так на тебе!

Особой радости от происходящего Майя не испытывала, но предвкушение благополучной, яркой жизни помогало ей не паниковать и отбрасывать моральный аспект происходящего. Очередная работа, за которую ей очень хорошо заплатят. Только и всего. И слава богу, что этот мужчина обратился к ней. Ему было из кого выбирать. Хотя все относительно. Персонал клиники – еще те стервы. У них в глазах подобострастие, на языке мед, а за глаза так и брызжут ядом. Они ненавидят каждого, кто может позволить себе лечение в их клинике. А вот Майе никогда не было дела до чужого благополучия. Сколько себя помнила, ее эта тема не занимала. У нее был свой критерий счастья. Она считала себя счастливой: рядом с ней был ее любимый мужчина, мужчина ее жизни. Она готовилась посвятить ему свою жизнь, растить его детей, делить с ним горести и радости. Это наполняло ее жизнь смыслом, и в ней не оставалось места для обсуждения чужих удач и неудач.

Теперь все изменилось. Она пополнила огромную армию неудачниц. Это автоматически разрешало ей проявлять не самые лучшие душевные качества. Майя самой себе выписала разрешение на жестокость, бессердечность и цинизм по отношению к неблагодарному мужскому племени. Так ей легче выстоять. Седой неспроста остановил свой выбор на ней. Он просчитал ее. Он тонко чувствует ее состояние и уверен, что лучшей кандидатуры ему не найти. Иногда Майе кажется, что он знает о ней то, чего она и сама пока в себе не подозревает.

Они нужны друг другу. Он обещал держать руку на пульсе и просил не обращаться к нему по имени-отчеству, особенно в телефонных разговорах. Конспирация придавала происходящему элемент романтики. Казалось, это забавная игра, в которой все понарошку. И выйти из нее можно в любой момент по собственному желанию. Но в следующий миг Майю приводила в чувство холодная волна реальности. Все происходит на самом деле! Она добровольно, без принуждения согласилась быть оружием с дистанционным управлением.

– Вы должны убить его своей любовью, – глядя на нее безумными глазами, произнес Седой. Ужас на ее лице позабавил его. – Или он должен умереть от любви к вам. Как вам больше нравится? С какой формулировкой ваша совесть будет чиста?

– Совесть? – Ей нечего ответить. Меньше всего Майя думала о своей совести, но в любом случае смерть, причиной которой она должна стать, казалась невозможной. Этот человек преувеличивает. Он просто за что-то люто ненавидит Некрасова. Смерть – это аллегория. На самом деле для Седого просто важно хорошенько встряхнуть зарвавшегося партнера. Они ведь партнеры?

– Я не шучу, милая. В этом плане есть только одно первое место.

– Господи! – Она всплеснула руками. – Вы, мужчины, можете прожить без войны?

– Это не война. Это запоздалое торжество справедливости.

Тогда Майя поняла, что должна быть готова к крайним обстоятельствам. Что ж, пусть. Это ее выбор. К тому же никто не предложил ей ничего другого, и сама она ни до чего интересного не додумалась. Ее серое существование брошенной женщины, наконец, окрасилось в смазанные полутона. Ничего! Это только начало. Она все делает правильно. Жизнь сейчас такая волчья. Каждый выживает как может. Если природа наградила ее красотой, почему не воспользоваться этим в корыстных целях?

Предстоит игра в кошки-мышки с весьма привлекательным мужчиной. Прекрасно! Вот оно – лучшее приложение сил. Ей предстоит сыграть свою роль, чтобы все выглядело естественно. От этого зависит успех предприятия. К тому же в амплуа роковой женщины она нравится себе все больше. На встрече со своим «наставником» в определенные моменты она особенно отчетливо ощущала себя этакой разрушительницей, коварной и бездушной.

Сердце ее билось ровно. С некоторых пор оно словно перестало принадлежать ей. Оно существовало отдельно, отзываясь на происходящее по собственному усмотрению. Майя чувствовала его ровный, размеренный ритм. Удивительно. Оказывается, она умеет быть на редкость спокойной в экстремальных ситуациях. А мужчина вглядывался в ее лицо и все говорил, говорил:

– Я сам буду выходить на связь по необходимости. Только, пожалуйста, никаких имен, – он повторил это неоднократно.

– Разумеется.

Майя недоуменно повела плечами: неужели не понятно, что такие вещи не стоит говорить дважды? Майе было легко выполнить его просьбу, к тому же ей самой больше нравилось называть его Седым. Иногда она видела в нем своего спасителя, иногда – свой крест. Все по настроению, по осознанию тяжести предстоящего. Нет, она не будет обременять себя мрачными мыслями о гнусности роли, на которую согласилась. Она слишком зла на мужчин, чтобы проявлять милосердие. Нарушив покой одного представителя этих существ, не способных на верность, явно не совершит ничего преступного. Лишь заставит его страдать в надежде, что это страдание в какой-то степени скомпенсирует ее мучения.

Седой знает, что говорит. Он все просчитал, все продумал. Наверняка многого недоговаривает, но Майя не претендует на стопроцентное владение информацией. Она вовремя решила, что так лучше – не знать всего. Пусть у него голова болит о деталях, о возможных сложностях, о непредвиденных ситуациях. У него свои счеты с миром. Он явно настроен поквитаться. Внешне Седой не выглядит обиженным судьбой, но что-то гложет его. Что-то, о чем он предпочитает умолчать, а она не расспрашивает. Просто этот не может свободно говорить о том, что его тревожит. Пока сказано самое необходимое, чтобы начать игру. Это емкое, нестабильное, воздушное «пока», а что будет потом – покажет время.