Книга Предвкушение счастья - Данелла Хармон

— Тебя удивляло, почему я не рассказала Брендану, кем на самом деле был канонир Старр, верно? — Эвелина улыбнулась. — Это не имело ничего общего с твоим обещанием сделать так, чтобы Мэтт заинтересовался мной, потому что, честно говоря, я не верила, что такое возможно. Нет, у меня была другая причина, чтобы сохранить твой секрет, 8 тот первый раз, когда ты обманула своего отца и тайком пробралась на борт «Пустельги», я поняла, что ты отличаешься от Джулии так же, как Брендан от… от Кричтона. Я увидела, что ты любишь море и корабли, как и мой брат. И он может обрести с тобой любовь и счастье, поэтому я держала язык за зубами. Видишь ли, Майра, когда Брендан любит, не важно кого — женщину или шхуну, то любит всем сердцем. Просто он боялся поверить тебе. Он перенес всю свою любовь на шхуну, потому что это казалось ему более безопасным. И потому что она никогда бы не предала его, как сделала та женщина.

Майра подняла голову и посмотрела в глаза Эвелины.

— И я тоже…

Эвелина промолчала, но в ее взгляде не было осуждения, когда она грациозно поднялась и осторожно погладила руку брата. Она посмотрела на Майру и улыбнулась:

— Он не умрет, Майра, потому что ты говоришь, что любишь его. Не знаю как, но он обязательно услышит тебя, и тогда даже сама смерть не сможет удержать его, едва он узнает, что ты ждешь его.

Она поправила соскользнувшее с плеча платье и направилась к выходу.

— Эвелина! Подожди! Давай поговорим еще. О Джулии, о Кричтоне, о Брендане! Я попрошу Абигайль, чтобы она принесла чай с печеньем…

Эвелина покачала головой. Она спешила к своему пациенту.

— Я рада, что Брендан здесь, с тобой, а не на борту шхуны. Я ненавижу корабли так же, как и Джулия.

Брендану казалось, что у него болит все тело. В голове отдавался сердитый голос Майры, которая обзывала его проклятым ирландцем, глупцом, бриттом. Потом он услышат голос Эвелины. Но что она делает на шхуне? Она ненавидит корабли. Он услышал громкое чириканье воробьев и бой часов. Нет, это не шхуна.

— Господи! — вырвалось у Брендана, и он открыл глаза.

Увидев большой флаг «Пустельги», он заморгал, недоумевая, что происходит на его корабле. И тут он увидел Майру с густыми спутавшимися волосами и блестящими зелеными глазами.

— Майра…

— Эвелина! — закричала она.

В комнату вошла Эвелина. Неужели она так похудела? Она ласково улыбнулась брату и вышла в коридор. Брендан наконец понял, что лежит в доме Эштонов.

— Брендан! — кричала Майра. — Брендан! Ты очнулся! Она целовала его, заливала его лицо и грудь слезами, обнимая с такой силой, что могла просто задушить.

— Майра! Что там, черт возьми, происходит?

Майра отпустила его, и Брендан увидел столпившихся у входа людей. Мэтт устремил невидящий взор вдаль и улыбался, опершись на Эвелину. Абигайль плакала, вытирая слезы фартуком. Лайам, Дэлби и Обадая улыбались. Впереди стоял Эфраим и сжимал в руке часы.

— Британцы заняли Мэн, — проворчал старый капитан. — «Пустельга» гниет в порту. А ты все разлеживаешься здесь. — Он помахал часами перед лицом Брендана. — Тебе уже давно пора подняться!

Глава 27

Проснувшись, Эвелина стала смотреть в окно, как над причалом поднимается солнце. Были видны мачты кораблей, среди них и шхуна Брендана. Над рекой поднимался туман, чайки низко кружили, охотясь за рыбой, которую принесло ночным приливом.

Все в доме еще спали. Вряд ли птицы могли вытащить Эвелину из кровати в такую рань. Виной всему был Мэтью Эштон, который поднимался вместе с солнцем. И она тоже вставала еще затемно, усаживалась у окна и с нетерпением ждала, когда он пройдет мимо. Ей так хотелось прикоснуться к нему, ощутить поцелуй его губ, его сильные объятия.

Вот он появился, возвращаясь с прогулки, его башмаки намокли от росы. Солнце отражалось в его очках, которые ему теперь стали не нужны, а волосы казались пламенными. Длинной палкой он нащупывал дорогу, но шаги его с каждым днем становились все тверже и увереннее. «Вот таким он и был капитаном: смелым, бесстрашным и готовым на риск», — подумала Эвелина.

Она слышала, как внизу Мэтт что-то уронил. «О, Мэтт, — подумала Эвелина, — ты такой смелый и благородный, никогда не жалуешься на свою слепоту…» Как он пытался скрыть свою боль, когда новость о взятии англичанами Пенобскота дошла до их города! Ньюберипорт горел желанием принять участие в экспедиции, чтобы изгнать врага, и более тридцати капитанов направили свои корабли к Мэну. Но Эвелина видела, как переживал Мэтт из-за своего недуга Еще недавно он был героем города, а теперь, когда страна так нуждалась в нем, он превратился в забытого всеми инвалида.

Как и она. Но Мэтт никогда не жалел себя, не жаловался.

Заскрипели ступени, и Эвелина поняла, что Мэтт поднимается к себе. Она слышала, как он погладил повизгивающую от удовольствия собаку. Скоро Абигайль пошлет для него поднос с завтраком, и Эвелина снова перехватит его и отнесет сама. В последнее время он часто просил ее остаться и поговорить, внимательно слушая ее рассказы об экспедиции и самой войне.

Слепой или нет, он казался Эвелине красивым и совершенным. Но неужели он и в самом деле наслаждался ее обществом? А вчера он спросил, почему она больше не рисует. И когда она рассказала ему, что это все из-за изувеченной руки, то Мэтт просто поинтересовался, почему она не попробует рисовать другой рукой.

Как легко он нашел выход. И как он забеспокоился, услышав, что она плачет… Она вспоминала его тихий, полный сочувствия голос, когда вечером стояла у окна, прижимая к груди изувеченную руку.

— Слезы, маленькая Эви?

— О, Мэтью, не притворяйся, что не видел мою руку! Ты из вежливости не показывал виду. Но я — калека!

— И я тоже. Мы с тобой неплохая пара, а?

— Но моя рука ни на что не годится, — произнесла она, пряча руку в карман, когда Мэтт подошел к ней сзади.

— Дай мне ее, Эви.

Она испугалась.

— Нет, Мэтью… Я… я не могу, она ужасна.

— Но она — часть тебя. Дай ее мне, Эви.

Эвелина почувствовала, как он нежно дотронулся до ее плеча и провел но руке, пока не добрался до изувеченных пальцев. Не обращая внимания на стремление Эвелины вырвать руку, Мэтт поднес ее ладонь к губам и поцеловал.

Он заверил ее, что она красивая и очень смелая, коль смогла противостоять Кричтону, а затем прижал ее руку к своей щеке и закрыл глаза. Эвелина не смогла сдержать слез: Мэтью не считал ее уродливой.

Сам Мэтью, несмотря на свою смелость и стойкость, нуждался в ней так же, как и она нуждалась в нем.

Эвелина подошла к зеркалу и высунула язык, чтобы подразнить свое отражение. Что он может найти в ней? Но она вдруг остановилась, а потом неуверенно подошла ближе.