Книга Страсти по Веласкесу - Валентина Демьянова

— Со взрывом тоже все ясно. Следователь сам сказал: это была самодельная бомбочка. В комнате нашли остатки пластикового контейнера для фотопленки. Его набили порохом из петард, прикрепили фитиль… и швырнули мне в окно.

— И вы уверены, что все это проделали подростки?

— А кто же еще?!

— Понятия не имею, только ваше окно выходит в такой закуток, что заметить его не просто. И по размеру оно не велико… Случайно не найдешь, знать нужно.

— Вот и вы туда же! Я же не утверждаю, что это были совсем посторонние! Может, они в соседнем дворе живут! Или на соседней улице!

Спорить с ней в мои планы не входило, тем более что сама я никакого мнения на этот счет не имела.

— Возможно, так оно и было, — примирительно промямлила я.

— Именно так, — твердо заявила Софья Августовна и сурово поджала губы.

В разговоре повисла тяжелая пауза, нарушить которую никто из нас не спешил. Я молчала из предосторожности, не желая упоминанием о ремонте вызвать новую вспышку раздражения. Софья Августовна смотрела прямо перед собой, дулась и не могла справиться с накатившим на нее недовольством.

Вернее, это я так расценивала ее молчание, и, как оказалось позднее, ошибалась. Намолчавшись вдоволь, Софья Августовна вдруг поманила меня пальцем. Ее поведение было настолько странным, а жест таким несвойственным ей, что я не смогла скрыть удивления. Предупреждая мой вопрос, она многозначительно показала глазами на дверь. Не успела я наклониться над кроватью, как она схватила меня за руку и горячо зашептала прямо в ухо:

— Я не сказала им, что вы находились со мной в тот вечер. Пусть думают, одна я была.

Я пристально посмотрела на нее, пытаясь сообразить, что бы все это значило, а Софья Августовна еще сильнее вцепилась в меня и с еще большей горячностью зашептала:

— Зачем вам впутываться в эту историю?

— Да я не впутываюсь… Просто считаю, что скрывать здесь нечего. Ну, была и была…

— Не было вас там! Слышите! Не было! Одна я в тот вечер сидела! Я всем так и сказала! И вы так должны говорить!

— Хорошо… Только к чему такие тайны?

— К тому! — вспыхнула она, но потом, чуть позже, уже спокойно объяснила:

— Пойдут вызовы в милицию, допросы. А с органами шутки плохи. Им в руки только попади, потом долго не отвяжутся. Я знаю! Вы — человек случайный, незачем вам страдать.

С милицией я и сама не очень люблю иметь дело, но в этой истории моя роль была настолько невинна, что мне и в голову не приходило чего-либо опасаться. Однако раз Софья Августовна рассуждала иначе, я спорить не стала. В конце концов, это ее история, не моя, а значит, ей и решать, что говорить, а о чем молчать.

— Я сказала, что сама выбралась на улицу, сама вызвала милицию и пожарных, а потом потеряла сознание. Никого рядом не было. Запомнили? — продолжала настойчиво теребить меня Софья Августовна.

Стараясь успокоить чересчур разволновавшуюся старушку, я согласилась:

— Не волнуйтесь. Как сказали, так и пусть все останется. Я не собираюсь высовываться со своими показаниями. Честно говоря, меня сейчас другое заботит.

Софья Августовна выпустила мою руку и настороженно посмотрела на меня:

— Да? И что же именно?

— Ваша квартира. В ней царит полный разгром.

— Ах это!

Софья Августовна расслабленно махнула рукой и усмехнулась:

— Не беспокойтесь о пустяках. Вернусь и потихоньку наведу порядок. Свободного времени у меня много.

— Боюсь, вы не представляете, о чем идет речь. Внутри был пожар. Не пугайтесь, небольшой, но и помещение и вещи испорчены. Нужно делать ремонт.

Новость была не из приятных, но Софья Августовна восприняла ее стойко. Ни слез, ни громких причитаний не последовало. Только посерьезнела и сухо сказала:

— Исключено. Ремонт мне не по средствам.

Я глядела на нее и понимала, что не посмею даже заикнуться о своей инициативе. Она не потерпит никакой благотворительности и в гневе просто прогонит меня с глаз долой.

— Дело в том, что это ничего не будет стоить, — начала я, осторожно подбирая слова. — По закону ремонт должен сделать ЖЭК.

Красиво очерченные брови недоверчиво взлетели вверх:

— Да? А разве так бывает?

— В Москве существует специальная помощь одиноким пенсионерам.

Врать с самым честным видом мне не привыкать. Всю свою жизнь только этим, можно сказать, и занимаюсь. А в той профессии, что я выбрала, вообще редко удается идти прямым путем. Чаще приходится рядиться в чужие одежды и врать, врать, врать, пытаясь добыть нужную информацию. В общем, я давно достигла в этом нелегком деле больших высот, и обвести вокруг пальца доверчивую душу вроде Софьи Августовны большого труда для меня не представляло.

— Всем известно, что пенсии маленькие, а цены высокие. Если вдруг случается беда, старики не в силах справиться с ней сами. Вот тут и подключаются городские власти.

— Как чудесно! Раньше такого не было, — с детской наивностью восхитилась Софья Августовна.

— Теперь времена другие.

— А что требуется от меня?

— Разрешение.

Глава 18

— Господи, да это же подвал! — ахнула Дарья, переступая порог.

— Бывшая дворницкая, — буркнула я, хмуро оглядывая помещение.

— Слушай, разве здесь можно жить? Тут даже окон почти нет. Дышать нечем, и стены сырые… Нора какая-то! — не унималась Даша.

— Ясно, что не дворец.

— Что ты злишься? Что я такого сказала?

— Болтаешь много. А то я сама не вижу, что здесь жить нельзя, — не сдержалась я.

Было воскресенье, и я, разрушив все планы подруги на спокойный отдых, притащила ее сюда. Мне нужна была помощь и, не колеблясь ни минуты, я нахально подписала под это Дарью.

— Слушай, кончай выступать! Тут работы немерено, а ты стоишь и руками разводишь. Завтра прибудут рабочие, и за сегодня мы должны успеть упаковать все вещи.

— Должны? Я не ослышалась? Ты так и сказала? Должны?

— Не ослышалась, не ослышалась! Так и сказала!

— И почему же мы должны?

— Послушай! Она тут прожила всю жизнь. Понимаешь? Всю жизнь! Это ее дом, и она хочет сюда вернуться!

— Это я понимаю. Тут мне и объяснять ничего не нужно. Неясно одно: чего ты-то ввязалась в эту историю? Тебе что за дело?

Вопрос был закономерный, и я предполагала, что Дарья в конце концов задаст его мне. Поэтому так и нервничала.

— У тебя какой интерес? Старушка владеет информацией или чем-то еще более ценным? Хочешь к ней в доверие войти?