Книга Пусть будет лунный свет - Мелоди Томас

– Позвольте обратиться к вам с просьбой, леди Рейвенспор. Когда увидитесь с вашим братом, передайте ему от меня наилучшие пожелания.

– Заметив на лице Брианы искреннее недоумение, мистер Смит поспешил объясниться: – Года четыре назад мне довелось недолгое время работать с сэром Кристофером. Он обратился ко мне с просьбой оценить одно ювелирное изделие, как он потом сказал, украденное.

– Что вы говорите! – не сумела скрыть своего изумления Бриана.

– Как поживают ваш брат и его супруга, мэм? Бриана рассказала, что леди Александра вернулась на днях в Лондон. Поболтав с ювелиром еще пару минут, Бриана вышла из лавки, радуясь неожиданной встрече с человеком, который знал Кристофера и явно был о нем хорошего мнения.

Оказавшись на улице, она остановилась и решила выставить на хронометре точное время. Она огляделась по сторонам и чуть поодаль увидела уличные часы на высоком столбе. Направившись туда, чтобы получше разглядеть, сколько же сейчас времени, она, не сделав и дюжины шагов, замерла на месте. Что-то висело на ручке дверцы ее кареты. По спине у нее побежали мурашки.

Она сняла амулет.

Это был золотой скарабей, украшенный сапфиром, сиявшим у нее на ладони небесно-голубым светом.

Она судорожно стиснула амулет в кулаке.

– Ваша светлость! – К ней поспешил кучер (он же и лакей). – Позвольте, я откину подножку.

– Кто-нибудь приглядывал за каретой? – холодно спросила Бриана.

– Ваша светлость, кто же рискнет приблизиться к карете герцога Рейвенспор!

– До чего же ты глуп! Всегда найдется тот, кто рискнет. Ладно, вези меня в Вестминстер.

– Слушаюсь, ваша светлость.

Бриана никогда не позволяла себе грубо и высокомерно разговаривать с прислугой. Но кучер работал на семью Олдбери и не имел права покидать свой пост ни при каких обстоятельствах.

Карета дернулась и покатила вперед. Бриана раскрыла ладонь и поднесла амулет к окну. Почти такой же она видела в одной из лавок на базаре в Каире.

Дешевые побрякушки, любовные амулеты означали вечную любовь в раю после смерти. Но здесь, в Лондоне, она испытала неприятное чувство, потому что кто-то попытался сыграть жестокую шутку с Майклом. Неизвестный явно читал документы и прекрасно знал, кто такой Майкл Фаллон.

Но зачем подбросили этого скарабея? Что-то с этим голубым сапфиром не так.

Бриана поднесла амулет к глазам, и у нее задрожала рука.

Господи, она уже видела этот драгоценный камень. Точно такого же размера, чистоты и цвета. В Каире. На кольце, которое носил шейх Омар. Бриана поспешно завернула скарабея в кусок материи, в которую был завернут хронометр, и затолкала под сиденье.

Омара нет в живых. Его убили. Бриане стало страшно за Майкла.

Он ждал ее возле министерства. Выйдя из кареты, она постаралась придать лицу беспечное выражение. Майкл бросил на землю сигарету и притушил подошвой. Последний раз она видела его курящим больше месяца назад.

– Прости, я задержалась. Долго ждал меня?

– Нет, ты вовремя приехала. Просто я раньше освободился.

– Ну что, ты уже официально считаешься гражданским лицом?

Он заметил, что у нее дрожат губы, наклонился и заглянул ей в глаза:

– Что случилось?

Она заставила себя улыбнуться и поднесла к губам его руку:

– Никак не могу привыкнуть к твоему имени. Ну не выглядишь ты как Джеймс, вот и все.

Он ласково сжал ей руку:

– Мое имя происходит от латинского Якобус, или Яков. – Мой дядя тоже носил это имя. Но все звали его Ик.

– Ик? – рассмеялась Бриана.

– Уверяю тебя, были веские причины так его называть.

Они подошли к карете, и кучер, торопливо откинув подножку, распахнул дверь, когда за спиной Майкла раздался хорошо поставленный незнакомый мужской баритон:

– Если не ошибаюсь, вы майор Фаллон?

Не выпуская руки Брианы, Майкл обернулся.

Он еще успел увидеть крупнокалиберный «дерринджер», нацеленный ему в лоб. Бриана пронзительно закричала. Голову пронзила невыносимая боль. И все поглотила беспросветная тьма.

Глава 16

– Да я вырву ему сердце своими собственными руками! – взревел Майкл, схватив врача за горло. – Где она?

– Уберите его отсюда, в конце концов! – Врач отчаянно пытался высвободиться, чтобы наполнить шприц.

С грохотом упала на пол фаянсовая миска, залив все вокруг окровавленной водой. Майкл бился с двумя лакеями, которые изо всех сил старались отцепить его руку от горла врача.

– Да скрутите же его наконец, черт побери! Онемевшая от ужаса Бриана наблюдала, как два дюжих лакея тащат на кровать ее мужа.

– Положите его и держите, не отпускайте! – крикнул врач.

– Прекратите! – Бриана вскочила на ноги. – Вы же убьете его!

В ответ кто-то больно схватил ее за руку и грубо потащил в сторону.

– Необходимо зашить рану, пока он не истек кровью! – Примерившись, врач уверенным движением всадил шприц Майклу в бедро. – Уберите ее отсюда вон!

Бриана оказалась в коридоре, и дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Она услышала, как в замке повернулся ключ. Бриана принялась отчаянно барабанить в дверь кулаками, требуя, чтобы ее впустили. Наконец в полном изнеможении она прислонилась к проклятой двери. Весь дом был поднят на ноги. По коридору носились слуги, в дальнем конце кто-то кричал. Майкла привезли в его дом в Кенсингтоне. Чтобы поднять его на второй этаж, потребовалось трое крепких мужчин. Он боролся изо всех сил до тех пор, пока не потерял сознание. Он явно не отдавал себе отчета в случившемся.

Он не узнавал ее. Он вообще никого не узнавал.

Бриане на плечи накинули одеяло, но она не заметила. Она тупо смотрела под ноги на ворсистый темный ковер, не обращая внимания на заляпанный кровью подол своего платья. Руки у нее тоже были в крови. В его крови.

– Не волнуйтесь, мэм. Он в руках лучшего хирурга Лондона. Все будет хорошо.

Все кончено. Неужели никто этого не понимает?

Бриану привели в комнату, где стены были отделаны панелями вишневого дерева. В воздухе стоял легкий запах лимонного масла. В небольшом камине горел огонь. Бриана смотрела на все это словно издалека, со стороны. Все это случилось не с ней, с другой, очень похожей на нее женщиной.

– Ранения головы непредсказуемы, ваша светлость, – рассуждал кто-то в комнате. Бриана повернула голову и увидела мужчину в форме констебля. – Неизвестно, как глубоки раны. Он может потерять память, – обратился он к сидевшей на канапе пожилой женщине в черном.

Руки ее судорожно стискивали изящную ручку трости.