Книга Блестящая партия - Вирджиния Хенли

Последним по очереди, но отнюдь не по важности, был вопрос о любовнице его брата. Джон был поражен до отвращения, обнаружив дневник в ящике письменного стола, в котором описывались в ярких подробностях половые излишества Френсиса. Он был потрясен, увидев, что последняя запись была сделана на странице, озаглавленной «Джорджина». Проклиная брата, он вырвал эту страницу из дневника и сжег в камине.

Поскольку теперь Уоберн стал домом Джона, где будут жить его сыновья, когда они не в школе, нужно было уладить проблему с Молли Хилл. Он с удивлением узнал, что Френсис получил свое смертельное повреждение в постели миссис Хилл, и в ответ на сделанное со вздохом заверение, что она сохранит это дело в тайне, купил ей маленький домик в Лондоне.

Следующей в списке была Марианна Палмер. Джон был потрясен, выяснив, что его брат не оставил никакого обеспечения своим незаконным сыну и дочери от этой леди, и немедленно велел поверенному назначить детям щедрый годовой доход, который будет им выплачиваться до момента их совершеннолетия, а также отдельный годовой доход, который будет выплачиваться самой Марианне.

Женщин, притязавших на то, что они были последними любовницами герцога Бедфорда, и обращавшихся за деньгами к Джону, был легион. Хотя несколько случаев вызвали у него сомнения, он не обманывал себя. Френсис вел распутную жизнь. Он расплатился с женщинами без возражений, но дал ясно понять, что больше никаких выплат не будет.

Почти каждый день Джон до крайности уставал, но работа помогала справиться с горем и не давала чувству вины взять верх. Он часто лежал часами без сна, хотя и уставал как собака.

«Не хочу быть герцогом Бедфордом. Этот титул не позволит мне остаться членом палаты общин и представлять там население Тавистока. Стать избранным членом парламента — это достойное дело, дающее мне глубокое удовлетворение. Не хочу заседать в этой дурацкой палате лордов. Палата лордов — это скопище бездельников, привилегированных аристократов!

Почему же я не смог настоять на том, чтобы Френсису сделали операцию безотлагательно?» Внезапно ему пришло в голову, что он обижен на брата за то, что тот умер и сделал его герцогом Бедфордом. Это внезапное озарение еще больше усилило его чувство вины.

«Я не горевал искренне о своей жене, и вот судьба покарала меня, лишив жизни моего брата». Джон корил себя за то, что мыслит в таких суеверных, напыщенных категориях, однако понимал, что эти мрачные мысли рождены угрызениями совести из-за Элизабет и чувством вины перед Френсисом.

Он подумал о Джорджине и о том, в каком она горе. «Я хотел заполучить ее для себя. Ее любовь к нему вызывала у меня неистовую ревность». Это признание наполнило его стыдом.

Глава 23

— Двух черных платьев более чем достаточно, мама, — упрямилась Джорджина. — Раз я в трауре, мне нельзя показываться в обществе, а ты некоторое время не будешь устраивать приемы здесь, на Пэлл-Мэлл.

— Я уже думала об этом. Но от меня ждут приемов в моем доме как от хозяйки главного салона тори. Поскольку в трауре у нас именно ты, я считаю, что будет приличней, если ты будешь горевать в уединении, в доме кого-то из сестер.

— Нужно было оставить меня в Суффолке у Луизы, а не тащить обратно в Лондон!

— Я не обижаюсь на твой резкий тон. У тебя сейчас горе. Быть может, Кимболтон…

— Кимболтон исключается целиком и полностью. Я даже не разговариваю со Сьюзен и с этим отвратительным герцогом Манчестером!

— Тогда я пошлю записку Шарлотте в Файф-Хаус.

Сразу же после ленча на Пэлл-Мэлл приехала Шарлотта. Умоляющий взгляд Джорджины говорил о том, как она несчастна.

— У меня есть предложение. Поскольку родители Чарлза подарили нам свой красивый дом в Ричмонде на Темзе, когда у меня родился ребенок, мы вдвоем можем уехать туда на месяц. Нам обеим пойдут на пользу покой и тишина, Джорджи.

— Это прекрасное разрешение нашей проблемы, — заявила Джейн. — Когда-нибудь все поместья герцога и герцогини Ричмонд будут твоими, Шарлотта. Ты должна поблагодарить меня за то, что я выдала тебя в такую богатую и престижную семью.

— Да, мама. Мы все должны быть тебе благодарны, — сухо ответила Шарлотта. — Ступай, Джорджи, собирай вещи.

Как только сестра вышла из комнаты, Шарлотта сунула в руки матери пачку отпечатанных листов.

— Ты это видела? Продаются на каждом углу! Твои махинации со сватовством превратили мою бедную сестру в объект насмешек.

Джейн в ужасе уставилась на карикатуры. В заголовке было написано: «Погоня за быком Бедфордом». На ней была изображена толстая краснолицая герцогиня, одетая в платье из черно-белой шотландки, которая гонится за быком. За ней бежит ее красавица дочь с криками: «Бегите, маменька, бегите. Ах, до чего мне хочется взять на поводок это приятное, славное создание».

— Да как они смеют публиковать такие злобные карикатуры? Такая оскорбительная ложь специально предназначена для того, чтобы обесславить меня и навредить мне в глазах светского общества!

— Меня заботит репутация Джорджины.

— Это Бедфорд гонялся за ней — именно так я и скажу всякому.

— Не стоит подливать масла в огонь, матушка. Самый быстрый способ заставить все это исчезнуть — это отнестись ко всему молча. Не нужно вообще ничего говорить! Я не хочу, чтобы Джорджи видела эту карикатуру, и еще не хочу, чтобы она слышала все сплетни о ней и Бедфорде. Эти россказни сейчас расцветут пышным цветом. Мы должны защитить ее от этого. Вот почему я увожу ее из Лондона.

Герцогиня Гордон поставила себе целью информировать всех в своем светском кругу, что Френсис Расселл и леди Джорджина были помолвлены и собирались обвенчаться, когда внезапная смерть унесла его.

Самые близкие друзья покойного герцога Бедфорда отрицали, что он был помолвлен. Сэр Роберт Адер опровергал эти рассказы, а когда Лодердейл сказал, что Джейн все это выдумала, они крепко поссорились. Вскоре Джейн не рассорилась только с теми, кто верил в то, что Джорджина и Френсис были помолвлены.

Главная соперница Джейн, герцогиня Девоншир, уверяла всех своих друзей, что ее дражайший Мушка никогда не выбрал бы на роль хозяйки Уоберна никого из семейства Гордон. Лондонское общество разделилось надвое. Одни пылко верили в версию тайной помолвки, в то время как другие опровергали ее. К концу марта Джорджина стала притчей во языцех всего Лондона.

Джейн страшно возмутил Джон Расселл, не выступивший с подтверждением того, что ее дочь помолвлена с его братом, и герцогиня Гордон написала ему письмо, полное упреков.

* * *

— Когда я вернусь в Лондон, мне придется нанять секретаря.

Джон Расселл сидел в библиотеке Уоберна, разбирая почту, которую положил ему на письменный стол мистер Берк.

— Поток соболезнований все еще не иссяк.

И он добавил сегодняшние письма к другим, которые были сложены в ящик.