Книга В твоих пылких объятиях - Маргарет Мур

— Если ты будешь хорошо заниматься с мистером Роутером, возможно, твоя мама позволит мне научить тебя кое-каким фехтовальным приемам, — добавил Ричард.

— Вот здорово! — вскричал Уил и обернулся к матери:

— Мама, ты позволишь Ричарду учить меня фехтованию?

Элисса перевела взгляд на мужа, у которого мысль обучить своего пасынка фехтовальному искусству вызвала вспышку почти детского энтузиазма, что он безуспешно пытался скрыть.

На мгновение у Элиссы появилось искушение поддаться на уговоры сына и позволить ему немного помахать шпагой, но потом она подумала, что шестилетнему малышу еще рано играть с такой опасной игрушкой, как рапира.

— Разумеется, боевые рапиры мы использовать не будем, — сказал Ричард.

— Как это не будем? — разочарованно протянул Уил.

— Разве человек может бегать до того, как научится ходить? Для начала тебе надо научиться правильно вставать в стойку и быстро передвигаться по площадке. Многие начинающие дуэлянты погибли по той только причине, что не умели правильно двигаться.

— Если ты будешь учить его правильно двигаться, тогда я ничего не имею против ваших занятий, — согласилась Элисса. — Ну а теперь, Уил, тебе пора отправляться к мистеру Роутеру.

— Смотри учись прилежно! — крикнул ему вслед Ричард.

Когда мальчик вышел из столовой и в коридоре стихли звуки его шагов, Ричард предложил Элиссе руку и произнес:

— Ну а теперь, миледи, давайте проследуем в ваш кабинет и займемся постижением тайн бухгалтерского дела.

— Что ж, займемся изучением бухгалтерии, — сказала Элисса. — Хочу только тебе напомнить, что управлять имением и вести дела буду я сама — что бы ни случилось.

Ричард нахмурился:

— Что же, по твоему мнению, может случиться?

Элисса поняла, что проболталась, и стиснула зубы. Говорить Ричарду о том, что она будет управлять имением, даже находясь в положении, она не собиралась. Прежде всего потому, что никакой уверенности в том, что она беременна, у нее не было. Задержка у нее, конечно, была, но это могло ничего и не значить.

— К примеру, я могу заболеть. В жизни все бывает.

— В жизни все бывает, — повторил Ричард, выходя рука об руку с Элиссой из столовой. — Но если ты заболеешь, я впаду в такую глубокую печаль, что в любом случае не смогу управлять имением, не важно, позволишь ты мне это или нет. Поскольку при таких обстоятельствах имением управлять будет некому, то мы разоримся, имение пойдет с молотка, и я снова примусь за написание пьес. По той, однако, причине, что за годы жизни в провинции я потеряю ощущение того, что нужно публике, мои пьесы успеха иметь не будут, и я умру от голода в какой-нибудь лондонской ночлежке.

Она с любопытством на него посмотрела.

— И часто ты заглядываешь в такое далекое будущее?

— Значительно чаще, чем мне бы самому хотелось. Это издержки профессии сочинителя. Он должен уметь предвидеть все возможные последствия того или иного события или человеческого поступка.

— В таком случае мне следует сделать все от меня зависящее, чтобы не заболеть и не умереть.

Ричард внимательно на нее посмотрел.

— Да уж, ты постарайся, очень тебя прошу, — серьезно сказал он и тут же снова расплылся в улыбке. — Если с тобой что-то случится, король будет очень недоволен.

— А ты? — спросила она, стараясь следовать взятому им легкомысленному тону.

Глаза Ричарда блеснули, как два черных бриллианта.

— Я? Без тебя я просто-напросто пропаду.

После этих слов Ричарда нельзя было не поцеловать, тем более что в коридоре никого не было. Но когда она прикоснулась губами к его губам, то поняла, что совершила серьезную ошибку: оторваться от его губ было просто невозможно.

По счастью, у Ричарда хватило силы воли прервать поцелуй.

Отодвинувшись от нее, так, чтобы было лучше видно ее лицо, он усмехнулся:

— Слушай, а не послать ли нам все эти конторские книги к черту?

— Но ты ведь сам хотел в них заглянуть?

— А теперь я хочу смотреть на тебя.

— Если ты будешь на меня смотреть, мне опять захочется тебя поцеловать, а после этого нам будет уже не до занятий.

Они медленно двинулись в сторону большой гостиной.

— Ну и пусть, — сказал Ричард. — На свете существуют более приятные занятия, чем перелистывание конторских книг.

— Без знания конторского дела и экономики имением управлять невозможно.

— Что верно, то верно, — вздохнул Ричард, когда они вошли в гостиную, а оттуда направились в кабинет. — Боюсь, в Лондоне деревенская жизнь представлялась мне в ложном свете. Мне казалось, что люди здесь только и делают, что сидят в саду за чашкой чая да греются на солнышке. Разумеется, ни о конторских книгах, ни об экономике я тогда и не думал.

— Не беспокойся, чтобы посидеть за чашкой чая в саду, времени у нас с тобой будет достаточно. Плохо только, что сад в запушенном состоянии. Признаться, я всегда уделяла больше внимания земледелию, чем садоводству.

— Но теперь у тебя есть я, и ты могла бы больше времени посвящать разведению цветов, хотя по сравнению с тобой все на свете цветы меркнут.

— Не слишком оригинальный комплимент, — заметила Элисса, подходя к стеллажу и снимая с него бухгалтерскую книгу за текущий финансовый год.

— Увы, в деревне все мои таланты галантного кавалера начинают ржаветь.

— Даже и не знаю, радоваться мне этому или печалиться, — сказала Элисса, открывая книгу на той странице, где она в последний раз делала записи.

— Думаю, все дело в том, что мне просто не хватает слов, чтобы описать твои прелести и те чувства, которые ты во мне пробуждаешь.

Услышав слова Ричарда, Элисса до такой степени разволновалась, что ей потребовалось не меньше минуты, чтобы снова сосредоточиться на лежавшей перед ней книге.

— Вот, взгляни, на этой странице я записывала расходы по дому за неделю. Колонка слева — денежные поступления, колонка справа — траты, — сказала она, подвигая книгу к Ричарду и указывая на соответствующие графы.

— Я слышал, что некоторые люди кодируют свои записи.

Ты тоже их кодируешь? — спросил Ричард, наклоняясь к книге.

Элисса озадаченно на него посмотрела.

— Нет, я свои записи не кодирую.

— В таком случае, мадам, у вас самый неразборчивый почерк, какой мне только доводилось видеть.

Покраснев от обиды и гнева, Элисса передвинула книгу на свою половину стола.

— Надеюсь, у тебя почерк лучше?

— Можешь не сомневаться. Меня не раз хвалили за умение красиво писать. Если у тебя есть под рукой бумага и чернила, я сию же минуту продемонстрирую тебе свои успехи в каллиграфии.