Книга Она не принцесса - Лора Ли Гурк

Это было выражение лица Йена, которое она увидела потом, когда он дотронулся до ее платья и ясно понял, что он сотворил. Его лицо было ужасно, оно выражало стыд и ненависть к себе.

Лючия чуть приподнялась и посмотрела на разорванные края платья и корсета, на два лоскута ткани, свисавших рваным треугольником над ее левой грудью. Тогда, когда она увидела его лицо, она хотела сказать ему, что все хорошо, что это ее вина, а не его. Что она все знала и нарочно толкала его на это и своими словами, и своим телом, как будто они были спичками, а он – бочонком пороха. И это она вызвала последовавший взрыв, а не он, и ему не в чем упрекнуть себя. Но она не смогла произнести этих слов и только коснулась его руки.

В дверь постучали, и Лючия, вздрогнув, села на кровати. В комнату проскользнула Грейс и закрыла за собой дверь, и Лючия схватилась за разорванные края платья с инстинктивным желанием прикрыться, но затем, увидев лицо Грейс, застыла. Она сглотнула слезы и беспомощно смотрела на вошедшую женщину.

– Вы знаете? Уже?

– Да. Сейчас почти одиннадцать часов, – приветливо кивнула ей Грейс.

– Так поздно? – Лючия взглянула на лучи солнца, освещавшие комнату, и удивилась, как время могло пройти так быстро. – Зная леди Сару, можно предположить, что даже посудомойкам сейчас известно об этом. – Она попыталась засмеяться, но смех перешел в рыдания, и она зажала себе рот.

– О, дорогая моя. – Грейс присела на край кровати и обняла ее за плечи. – Дафни взяла на себя леди Сару. Oна уедет еще до обеда, и ее кузен тоже. Все гости покинут усадьбу сегодня.

– Значит, я была права. – Лючия смотрела на свои колени, в ее сердце была боль за Йена и за то, что она сделала ему. – Все знают.

Грейс еще крепче обняла ее.

– Все хорошо, – шептала она и, успокаивая Лючию, гладила ее руку. – Все хорошо.

Лючия покачала головой:

– Нет, нет ничего хорошего. После я посмотрела в его лицо. Какое у него было лицо! Я никогда не прощу себе этого. Я не знала. – Она возвысила голос, впадая в панику. – Я не понимала.

– Тише, – шепнула Грейс и погладила Лючию по голове. – Тише.

Лючия пыталась взять себя в руки, но все внутри ее дрожало. Она содрогнулась и разразилась рыданиями.

– Лючия, Лючия. – Грейс обнимала ее, притягивая ее голову к своему плечу. – Все будет хорошо, обещаю.Йен все исправит.

Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Я велела приготовить вам ванну. – Грейс встала. – Это горничные принесли ее.

Лючия соскочила с кровати и подбежала к окну, чтобы не смотреть на служанок, которые, конечно, уже должны были знать, что произошло. Стоя спиной к ним, она постаралась вернуть самообладание. Она ждала, прислушиваясь к тому, как, выполняя тихие указания Грейс, горничные наливали воду, раскладывали полотенца и мыло, зажигали лампы. Только после ухода служанок Лючия отвернулась от окна.

Грейс подошла к ней поближе.

– Вот здесь, на постели, чистая одежда, – сказала она, отдергивая занавески. – И тампон, такой же, как для месячных. Он будет вам нужен.

Не было необходимости спрашивать зачем. Болезненное ощущение внутри и кровь, которую она видела на своих бедрах, все ей объяснили. Она кивнула и почувствована странное оцепенение, когда Грейс подвела ее к небольшой медной ванне.

Она расстегнула пуговки на спине платья Лючии, подала жидкое мыло и мокрый кусочек холста, затем похлопала ее по плечу. В ее глазах было столько сочувствия, что Лючия снова чуть не расплакалась.

– Оставляю вас одну, – сказала Грейс, – но сначала вы должны кое-что знать. – Помолчав, она спросила: – Лючия, он причинил вам боль?

Лючия не решалась поднять глаза. Она сжала в руке баночку с мылом.

– Да.

– Пожалуйста, поверьте мне, больно бывает только в первый раз. Неприятное ощущение пройдет, и больше никогда вы не почувствуете боли.

Это несколько успокоило Лючию. Не поднимая головы, она кивнула.

– Есть еще кое-что, что вам надо знать, – продолжала Грейс. – Эта новость распространится повсюду. Сара и ее подруги будут безумно рады рассказать о случившемся всем, кто им встретится. Вы должны быть к этому готовы. Йен женится на вас. Он о вас позаботится. Но вы оба дорого за это заплатите. Ваш отец потребует голову Йена, и одному из вас придется поменять религию.

– Это сделаю я. – Лючия понимала, что это наименьшее, что она может совершить в данных обстоятельствах.

Религия все равно никогда не имела для нее значения.

– Я поменяю веру.

– Это несколько смягчит удар по репутации Йена, и я подозреваю, что премьер-министр лишит его ранга посла. И, без сомнения, король с ним согласится.

Лючия вскинула голову и с ужасом посмотрела на Грейс.

– Йен потеряет свое положение?

– Вполне вероятно.

– О нет, – простонала Лючия, чувствуя приступ тошноты.. – Нет, нет, нет. Что я наделала?

– Послушайте меня, Лючия. – Грейс схватила ее за плечи и слегка встряхнула. – Это не только ваша вина. Он – мужчина, ему тридцать пять, и он знал, что делает. Он должен взять ответственность на себя.

– Вы не понимаете. – Лючия освободилась из рук Грейс. – Я должна увидеть его.

– Конечно. Я скажу ему, что вы хотите с ним поговорить. Надеюсь, он еще не уехал.

– Уехал?

– Как и предполагалось, он сегодня едет в Лондон. Когда прибудет принц Чезаре, он встретится с ним и получит согласие на брак с вами. Если вы хотите поговорить с ним до отъезда, мне лучше поискать его. – Грейс направилась к двери, но остановилась, перед тем как открыть ее. – Лючия, не бойтесь, Йен поступит справедливо. И благородно.

Грейс вышла, и Лючия вступила в горячую воду, наполнявшую переносную ванну.

– Я знаю, он на мне женится, – прошептала она, обращаясь к закрытой двери, и горестно добавила: – Вот почему я и сделала это.

– Удивительные слухи ходят сегодня с утра по городу!

Йен, поправлявший галстук, замер. Он перевел взгляд от собственного отражения в зеркале на брата, стоявшего в дверях его спальни. На лице Дилана было выражение изумления. Но Йен не имел желания что-либо объяснять. Он провел несколько часов, пытаясь не думать, подавить все чувства, как можно глубже похоронить свои эмоции, пока не перестал вообще что-либо чувствовать. Он знал, что это единственный способ пережить то, что он сделал. Однако, когда он снова взглянул на свое отражение, то, что он увидел на своем лице, почти разрушило его с такими стараниями созданное состояние оцепенения, ибо человек, каким он представлял себе себя, исчез, и он больше не узнавал в своем отражении себя.

– Я узнал об этом слухе от самого Тремора, когда мы утром вместе катались верхом, – продолжал Дилан. – Ты не поверишь.