Книга Мое бурное прошлое - Лорен Хендерсон

Алекс снова улыбнулся. На миг мне показалось, что он хотел что-то добавить, но он лишь изобразил в воздухе свой фирменный прощальный жест и зашагал по ступенькам, демонстрируя мне широкую спину и плотный зад. До меня вдруг дошло, что, не услышав стука закрывающейся двери, он поймет, что я по-прежнему торчу на лестнице. Тогда я шмыгнула внутрь и, как следует грохнув дверью и щелкнув замком, тут же тихонько ее открыла, выскользнула обратно и перегнулась через перила. Его шаги гулко отдавались от бетонных стен. Я выскочила на балкон лестничной площадки и, пригнувшись, выставила голову над высоким парапетом, чтобы поглядеть, как он выходит. Зрелище не самое захватывающее: здоровый мужик топает по бетонной парковке. Плевать, я все равно торчала на балконе и провожала его глазами, пока он не исчез за углом.

Дура! Дура, дура, дура. Базарная, агрессивная, обдолбавшаяся истеричка! Он больше никогда в жизни не подойдет ко мне. И его трудно за это винить, я же вела себя как самая настоящая отмороженная дрянь. После такого любой мужик в здравом уме обходил бы меня на пушечный выстрел. Я хотела зареветь, но не смогла. Ладно, раз уж он настолько выводит меня из равновесия, то и хорошо, что я отшила его в первое же свидание. Он даже не обещал снова позвонить. Значит, не позвонит. Все тело ломило. И хотя дальнейшее общение с бутылкой куантро чуть-чуть помогло, но все равно чувствовала я себя препогано.

Глава 17

– Ну, скорее выкладывай свою сплетню!

Джемайма подалась вперед и пригвоздила меня глазками-буравчиками. Едва поздоровавшись, сев за столик и сделав заказ, мы сразу перешли к делу. Джемайма прямо-таки жаждала, чтобы я как можно скорее выплеснула всю грязь о Лайаме и Фелисити.

Задавшись целью сократить негативные последствия пикантного происшествия в ресторане, я сочинила версию поудобоваримей и пригласила Джемайму на обед. И хотя я понимала, что она явилась только за сальной историей, ее напор меня смутил.

Воскресные газеты, которые успели растиражировать новость, стали последней каплей. Надо было срочно распространить собственную версию, пока шоу не превратилось в мишень для улюлюкающих критиков. Не взглянув на него и глазом, писаки заклеймят программу как кампанию, спонсируемую Би-би-си только для того, чтобы Фелисити затащила Лайама в постель. Следовало обработать газетных акул.

Самой акулистой акулой была Джемайма Теркеттл. Она пользовалась всеобщим уважением и клепала статьи для «Дейли стэндард» уже тогда, когда многих из нас еще не было на свете. Как истинный гурман, она знала все о ресторанах и еде, но сама не претендовала на большее, нежели слава кашевара-любителя. Как ни странно, неряшливость – бесформенный узел на затылке, глаза, упрятанные за толстые линзы в старенькой оправе, дородность, заботливо культивируемая годами гурманства, – вовсе ее не портила. Этакий гастрогном, она высилась в центре ландшафта, по которому сновали существа вроде меня, появляясь и исчезая. Джемайма всегда оставалась на своем постаменте, как пророк Ветхого Завета.

Если бы мне удалось перетащить ее на сторону Лайама, полдела было бы сделано. Однако это будет непросто, принимая в расчет ощерившуюся против Лайама прессу. Поэтому я и собиралась пустить в ход свое секретное оружие. Оно сидело рядом со мной и невинно хлопало ресницами, будто и не догадываясь, зачем я его притащила.

– Ты не будешь возражать, если к нам присоединится мой помощник? – спросила я у Джемаймы, когда мы назначали встречу. – Невероятно смышленый малый и скоро станет звездой первой величины. Ему страшно хочется познакомиться с тобой. Знаешь, парень просто помешан на твоей писанине, собрал все твои книги.

На удачу я скрестила пальцы: только бы Джемайма заглотила наживку. Но она протянула с явным разочарованием:

– А я-то надеялась, что мы чисто по-женски посидим, перемоем всем косточки. С глазу на глаз, только ты, я и куча непристойностей.

В переводе это означало, что старая перечница жаждала выведать всю грязь о Лайаме и Фелисити, а присутствие мужчины помешает нам отдаться сплетням без оглядки. Даже проори она об этом в самый мощный динамик, все равно не получилось бы яснее. В голосе Джемаймы сквозило раздражение: она явно решила, что я собираюсь прикрыться Льюисом и утаить самые смачные подробности. Я поспешила развеять это недоразумение:

– О, Льюис сам обожает мыть кости всем подряд! Он с радостью пройдется по всем нашим знакомым. Это так странно… для натурала.

Джемайма затаилась. Я обдумывала, не прибегнуть ли к последнему средству. Слишком явно атаковать ее мне не хотелось. Помянув традиционную ориентацию Льюиса, я понадеялась, что пробила оборону противника, но не тут-то было. Джемайма лишь хмыкнула с сомнением, поэтому я отважилась:

– Помнишь, я познакомила тебя с ним в мае на заседании «Современных гурманов»? Я тогда привела его только для того, чтобы отрекомендовать тебе. Но ты разговаривала с… – я помянула имя всемирно известного повара. – Понимаешь, Льюис действительно слегка помешался на тебе.

– Ах, да! – подала голос Джемайма. – Так это тот аполлончик? И где ты только его откопала, умница моя? Между прочим, его наружность ввела меня в заблуждение, и я заключила, что он, так сказать, по другую строну баррикад.

– Я всегда прошу сотрудников оговаривать свою сексуальную ориентацию и принимаю резюме только с фотографией в полный рост и в плавках, – ответила я. – Ладно, забудь. Возможно, ты права и нам следует встретиться в чисто женской компании.

Я расслабилась, предоставив Джемайме самой распинаться, что присутствие Льюиса будет ой как необходимо. Все же и у меня случаются приступы гениальности!

По части манер и умения вести себя Льюису нет равных. К тому же он прекрасно понимает, что к чему. Тактично и ненавязчиво он очаровывает жертву, обволакивает ее своей лучезарностью, флиртует и делает все, чтобы усыпить ее бдительность. Естественно, как и все мы, Джемайма падка до молодых красавцев, но она не настолько глупа, чтобы, глядя в темные чувственные глаза Льюиса, напрочь позабыть об информации, за которой отправилась на обед…

* * *

– А, ты о Лайаме? – Я развернула салфетку. Моя стратегия заключалась в том, чтобы свести скандальное поведение Лайама и Фелисити к незначительному инциденту, к ничтожному происшествию, не заслуживающему и капли внимания.

– Ну конечно, я о Лайаме! М-м-м, вкусный хлеб! Я поспешно подтолкнула к ней всю тарелку:

– Убери это от меня, умоляю. Всю неделю у меня обеды, обеды, и если не буду держать себя в руках, то скоро не влезу ни в одну шмотку.

– Прорезиненные пояса – вот воистину спасение, – изрекла Джемайма. – Я заказываю все свои юбки по каталогу с последней страницы «Телеграф».

Так вот где Фелисити берет свои антимодные тряпки! Еще одна маленькая тайна раскрыта.

Джемайма посмотрела на Льюиса и залилась краской. Льюис времени даром не терял: одарил ее лукавой улыбкой, как будто она только что повинилась в том, что надела сегодня трусики-стринг. Отдаю ему должное – этому парню нет равных. Красный свитер в обтяжку, V-образный вырез выставлял на всеобщее обозрение мускулистую грудь, и я сама едва сдерживала слюнки, хотя уж должна была бы давно привыкнуть к его прелестям.