Книга Книжный клуб Джейн Остен - Карен Джой Фаулер

Джейн Остен? Кажется, я рискую. Вокруг доброго имени Джейн Остен толпятся защитники, ради своей святыни готовые на убийство. Они почти все одержимые. Они не слушают. Если кто-нибудь выступит «против Джейн», с ним может случиться что угодно. Его непременно исключат из своих рядов. Я не хочу быть исключенным...

Она невероятна, она опьяняет... [но] она недостаточно знала мир, чтобы стать великим романистом. Она и не стремилась стать великим романистом. Она знала свое место; ее сегодняшние «фанаты» не знают ее места, и к их выходкам Джейн, несомненно, отнеслась бы со своей убийственной иронией.

1928 —Ребекка Вест{28}

Ей-богу, давно пора прекратить это смехотворное заступничество за Джейн Остен. Считать ее ограниченной в размахе, потому что она гармонична по стилю, — это не более разумно, чем считать, что когда Атлантический океан гладок, как мельничный пруд, он уменьшается до размеров мельничного пруда. Некоторых ее благопристойная манера, ее девственницы, настолько девственные, что не знают о собственной девственности, заставляют думать, будто ей неведома страсть. Но вглядитесь сквозь решетку ее стройных фраз, скрепленную яркими гвоздями мастерства, покрытую веселым лаком остроумия, — и вы увидите женщин, изнемогающих от желания или упоенных любовью; по сравнению с ними, так тонко реагирующими на мужчин, героини наших более поздних романистов просто показывают приближающемуся самцу таблички «Стоп» или «Вперед».

1931 — Д.Г. Лоуренс{29}

Вот, опять же, сегодняшняя трагедия общественной жизни. В старой Англии классы объединялись любопытным кровным родством. Помещики могли быть высокомерными, вспыльчивыми, грозными и несправедливыми, но в некотором смысле они были заодно с народом, как часть кровеносной системы. Это чувствуется у Дефо или Филдинга. А потом, у злой Джейн Остен, пропадает. Эта старая дева олицетворяет «индивидуальность» вместо характера, острый ум одиночки вместо всеобщего менталитета, и мне она в высшей степени неприятна, англичанка в плохом, злом, снобистском смысле слова, тогда как Филдинг — англичанин в хорошем, добром смысле.

1937 — У.Х. Оден{30}

Она всегда умела удивлять.

Джойс рядом с ней — невинен, как овца.

Мне страшно надоело наблюдать,

Как средний класс от первого лица

Твердит о пользе медного сырца,

Решив лишь после трезвых размышлений

Проблему социальных отношений[64].

1938 — Эзра Паунд, письмо Лоуренсу Биньону{31}

В отчаянии мне хочется сказать: прочитайте сами и выбросите каждую фразу, непохожую на то, как Джейн Остен написала бы это в прозе. Что, должен признать, недостижимо. Но когда вы все-таки добиваетесь вразумительной строчки, безупречной, внятной, нормальной, четкой, разве она не стоит десятка других?

1938 — Торнтон Уайлдер{32}

[Романы Джейн Остен] как будто состоят из презренных истин. События в них пустяковые донельзя — однако, вместе с «Робинзоном Крузо», они, верно, переживут всякого Филдинга, Скотта, Джордж Элиот, Теккерея и Диккенса. Мастерство ее настолько совершенно, что секрет непостижим; вглядывайся сколько угодно, тряси, разбирай — все равно не поймешь, как это сделано.

1938 — Г. Дж. Уэллс, реплика персонажа в романе; выражает ли она собственное мнение Уэллса — неизвестно{33}

«Англичанка Джейн Остен совершенно типична. Я бы назвал ее квинтэссенцией. Какое-то неотразимое поблекшее очарование. Как эти хрупкие бабочки — ничего мужественного».

1940 — Д.У. Хардинг{34}

Я так понял, что она — тонкий сатирик, неподражаемо легкой рукой раскрывающий забавные недостатки и милые слабости людей, среди которых жила и которых любила... Этого хватило, чтобы я твердо решил ее не читать. И такое представление, думаю, весьма обманчиво...

Должно быть, чтобы безмятежно наслаждаться ее книгами, сторонникам общепринятого взгляда на ее книги всегда приходилось слегка недопонимать ее слова.

1940 — реклама фильма «Гордость и предубеждение» от кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер»{35}

Пять очаровательных сестер открывают небывалую, веселую охоту, расставляя сети для растерянных холостяков! Девочки! У этих охотниц на мужей есть чему поучиться!

1944 — Эдмунд Уилсон{36}

За последний век с четвертью в английской литературе произошло несколько революций вкуса, и, пожалуй, лишь два имени не испытали на себе непостоянство моды: Шекспир и Джейн Остен... Она вызывает изумленное восхищение самых разных авторов, и надо сказать, что сегодня Джейн Остен и Диккенс, как ни странно, являются единственными английскими романистами... самого высшего класса, наравне с великими писателями России и Франции... Как этот дух воплотился... в сознании благовоспитанной старой девы, дочери сельского священника, которая совершенно не видела мир, не считая коротких поездок в Лондон и нескольких лет жизни в Бате, и описывала главным образом проблемы провинциальных девушек в поисках мужей, — вот одна из удивительнейших аномалий в истории английской литературы.

1954 —К.С. Льюис{37}

В худшем из рассказов Киплинга кто-то называет ее матерью Генри Джеймса. Я скорее склонен считать ее дочерью Сэмюэла Джонсона: она переняла его здравый смысл, его нравственность, даже многое из его стиля. Я недостаточно разбираюсь в Джеймсе, чтобы судить о первом утверждении. Но если он от нее что-то и унаследовал, то, наверное, чисто в структурном смысле. На мой взгляд, она полностью противоположна ему по стилю, системе ценностей, характеру. Я уверен, что, встретив Элизабет Беннет, Изабелла Арчер сочла бы ее «не слишком образованной», а Элизабет, боюсь, заметила бы в Изабелле недостаток как «серьезности», так и жизнерадостности.