Книга Тринадцатая редакция. Найти и исполнить - Ольга Лукас

– А идея-то какая? – не отставал Виталик.

– Слушай, я и не знал, что ты такой зануда, – покачал головой Йозеф Бржижковский и решительно откупорил новую бутылку. – Ты рыбку чисти, чисти, и слушай меня. Я смотрю, там икра появилась – ну-ка, давай её сюда.

– Ешьте на здоровье, – пододвинул к нему Виталик лакомый кусочек. – Всё для вас. Вы остановились на том, что докладчик докладов задвигал какую-то телегу и вас от неё даже не тошнило…

– Тошнило! – Видно было, что писатель вернулся к своей любимой теме. – Но я сдерживался! А он всё трепался и трепался. А «Барац-Палинки» всё не было и не было. А этот соловей заливался, что надо, дескать, выбрать из того, что тебе вообще по жизни хочется, самое главное желание, сосредоточить на нём все усилия, даже технику какую-то показал – как именно усилия сосредотачивать. Шарлатан и есть шарлатан. Добавил – если всё делать правильно, то тогда придут какие-то там люди и это желание исполнят. То есть он ни за что не отвечает, если ничего не получится – значит, ты всё делал неправильно, сам виноват, дурачок. А если правильно – то люди придут. В белых халатах, не иначе. Каково, а? Сами придут и всё дадут.

– Да-а-а… – уронил челюсть Виталик. – А что это за люди?

– Просто люди. Делать им нечего, как исполнять желания разных лоботрясов. Вот скажи, ты бы стал исполнять чьи-то там желания?

– Даром? – уточнил Виталик.

– Это лучший вопрос дня! Всё-таки не зря я тебя добавил в избранные! Потому что тут начинается самое интересное! – хитро улыбнулся писатель и снова влил в себя добрую порцию пива. – Я, вот вроде как ты сейчас, тоже спрашиваю: что ж, эти ваши люди даром, что ли, мое желание исполнят?

А он так обрадовался, будто я ему удачную реплику подсказал, и говорит: а уж тут как повезёт, молодой человек. Это он мне, старику, «молодой человек» говорит – якобы он ещё старше.

– А он старше вас?

– Да вряд ли. Лет сорок ему, форсу просто много. Ну я-то только обрадовался, что он меня молодым человеком кличет, и киваю, мол, да-да, а что сделать, чтобы мне, молодому человеку, так крупно повезло, да ещё и даром? Он говорит – от вас ничего не зависит. Может быть, даром. А может быть, у вас взамен потребуют самое дорогое, что у вас есть.

– Душу, что ли? – не выдержал Виталик.

– Экий ты впечатлительный юнец, – досадливо сплюнул писатель. – Я ему говорю: самое дорогое, что у меня есть, – это мои золотые зубы, и я их на счастье не променяю, иначе мне кушать будет нечем. Вот ты, кстати, на его шарлатанскую байку даже в пересказе купился, а со мной этот номер не прошёл, нет. После того как я про золотые-то зубы сказал, народ засмеялся, а этот, докладчик, сказал своей пастве, что самое дорогое всегда нематериально. Ну и так намекнул, что и вправду душу надо в залог отдавать. Потом свирепо зыркнул на меня из-за кафедры и говорит – да что вы мне голову морочите, ваше заветное желание уже лет двадцать назад как исполнилось и продолжает исполняться, деньги вам вернут, извините за беспокойство. Я говорю – извиню, уйду, умру даже, ты мне только венгерской водки моей милой нацеди двадцать капель хотя бы, сил больше нету терпеть. А он даже отшатнулся от меня так и говорит: «Идите, идите, никаких капель у меня нет!» Хорошо рядом добрый человек сидел, видел моё состояние – достал молча флягу из кармана, дал приложиться. Коньяк, нормальный такой. Жажду утолил, но боли сердца моего не унял. Но я ушёл, раз просят, я всегда ухожу, а не то потом бить станут. Я учёный уже.

– Деньги-то вернули? – поинтересовался Виталик.

– Ты знаешь – вернули. Там у входа ассистент сидит – ну чисто робот. Отдал деньги беспрекословно, я и пошёл от них прочь.

– А что он имел в виду, когда говорил про ваше заветное желание? Как думаете?

– Да чего тут думать – узнал он меня. Лёвушка же плакаты с моей физиономией развесил везде, докуда смог дотянуться. Слушай, вот поразительно – такой шкет, а дотянулся кой-где аж до третьего этажа.

– Узнал – и что дальше? – слегка охамев от любопытства, спросил Виталик.

– Что-что? Я же, если меня спрашивают, отчего я пошёл в писатели, всегда честно отвечаю: надоело на завод ходить. Возжелал работать дома. А в мои-то годы ничего подобного не делал никто, ну вот и свезло мне писателем стать. Пришлось пахать поболее, чем на заводе, зато дома, как и мечтал. Исполнилось то есть моё желание самым причудливым образом.

– Это вам помог кто-то? – затаив дыхание и даже слегка отодвинувшись в сторону, произнёс Виталик.

– Помог! Скажешь тоже ещё! Сам я, всё сам. Вот этими самыми трудовыми руками, мозолистыми.

Виталик сделал вид, что этот разговор его уже совсем не занимает, и, сосредоточенно сгребая в газетный кулёк всё, что осталось от воблы, высказался в том духе, что занесло, видно, господина Бржижковского сегодня куда-нибудь на самую далёкую окраину, потому что где ещё в наше время в столь культурной столице может обнаружиться кружок носителей ереси? Но писатель манёвр его расколол и мрачно заявил, что за дурака его держать не надо, а самого себя дурить – и подавно: хочешь послушать доклад о всеобщем счастье – так и скажи, нет в этом ничего постыдного, только времени жалко, ну так твоё время, ты ему и хозяин. Виталик вздохнул и признался, что очень хочет послушать доклад про счастье.

Несмотря на страстную любовь к горячительным напиткам, Йозеф Бржижковский обладал отменной памятью и внимательным отношением к деталям, так что вскоре Виталик получил точный адрес, с указанием времени начала заседания секты и ценой входного билета. Потом из вежливости выслушал ещё одну душещипательную историю про венгерскую абрикосовую водку.

Как и следовало ожидать, в своих расчетах Техник перепутал только этаж, но, по сути, выбрал правильное направление. После этого он уже не стал возвращаться к утомительной перепроверке – в том, что Йозеф Бржижковский, сам того не подозревая, обнаружил Стремянную магнитную аномалию, можно было не сомневаться.

Ещё четыре бутылки пива, приправленные интересным разговором о разновидностях фруктовых водок и способах их употребления, закончились удивительно быстро, и Йозеф Бржижковский заторопился за добавкой, хотя Виталик и уговаривал его посидеть и поговорить ещё немного, просто даже из практических соображений – туалет буквально рядом, а на улице холод, темнота и неизвестность.

– Я тебя в неизвестность не тяну. Мне надо подготовиться к встрече с журналистами, – заявил писатель и сделал попытку покинуть помещение. Виталику ничего не оставалось, как выключить всё, что полагается выключать перед уходом из офиса, и вырулить в коридор вслед за своим кумиром.

В приёмной было пусто, темно и тихо. Пахло при этом какой-то горелой дрянью.

– Нашёл, – облегчённо вздохнул Йозеф Бржижковский, стягивая с вешалки куртку.

– Вы её разве теряли? – удивился Виталик.

– Не её. А его! Опьянение я потерял – а теперь нашёл. Всё в порядке, значит, а я думал, это на меня докладчик докладов порчу навёл. Пользы от шарлатанов никакой, а вред местами имеется.