Книга Темная сторона города - Святослав Логинов

– Киса, ты никуда не денешься. Тебе придется поладить со мной. Я, правда, не знаю, как убедиться в твоей летучести, но способ найдется! – Сообщив это коту, Адам вошел в комнату. Там его ждала радость несказанная пополам с горем: книжные полки, сплошь заставленные юридической литературой, и полная невозможность вытащить эти книги с изумительными названиями на корешках. Как бы пригодилась сейчас когтистая кошачья лапа! Как бы ловко цепляла она корешки книг!

Но мохнатый красавец был неумолим. Он шипел, замахивался лапой и совершенно не желал впускать в свое десятикилограммовое тельце призрачного постояльца.

За сто с чем-то лет, проведенных вне человеческой плоти, Адам полностью утратил чувство времени. Спешить ему было некуда. Вот он и проворонил час, когда луна скрылась, и лунная дорожка – с ней вместе.

Кот уже позволял прикоснуться к себе призрачным пальцам, он уже слушал ласковые слова и не прижимал ушей, когда Адам ощутил какую-то неловкость – словно бы кто-то, подойдя сзади, встряхивал его за плечи. А потом сильные пальцы вошли в его затылок, ухватились в голове за что-то болезненное и повлекли Адама прочь из комнаты, сквозь закрытое окно, сквозь крону липы, неведомо куда, спиной вперед.

Он закричал. Незримая сила пренебрегла криком. Она волокла Адама, безразличная к воплям и брыканью, на уровне четвертого этажа, потом опустилась чуть пониже. Адам умолк и безнадежно смотрел вверх, на небо. Он все яснее понимал, что за отчаянную вылазку полагается кара – может, даже слепота, чтобы больше не видеть лунной дорожки.

И тут он увидел летящее метрах в пяти над ним причудливое пятно. Оно планировало, поворачиваясь, оно снижалось понемногу, и вдруг до Адама дошло – да это же кот! Кот с растопыренными лапами, наслаждающийся неторопливым полетом, чуть-чуть рулящий хвостом! Адам протянул к нему руки, но коту и в голову не приходило прибавить скорости, он блаженствовал в счастливой невесомости, распластавшись на теплом воздушном потоке, словно грелся на солнышке, и его глаза были зажмурены.

– Киса, кисонька, кис-кис! – закричал Адам.

Кот приоткрыл глаза.

– Кисонька, помоги, выручай! Кисонька, миленький, сюда, сюда! – звал Адам.

Кот растопырил когти на передних лапах и стал снижаться. Адам протянул к нему руки, рванулся – и пропали вдруг ледяные пальцы из затылка.

На брусчатку узкой улицы зверек и привидение опустились одновременно.

– Главное – захотеть, – прошептал Адам. – Главное – очень захотеть… Как я мог забыть об этом?.. Ну, здравствуй, кисонька… будем дружить?.. будем?..

Зверек стоял в круге света под старинным фонарем. Теперь Адам мог его разглядеть и подивиться тому, какими разными бывают коты. Тот, в квартире следователя, был царственный и вечно недовольный бездельник в великолепной рыжей шубе. Этот оказался маленьким, самой что ни на есть плебейской расцветки, серо-полосатым, но вот когда он открывал глаза, сразу становилось ясно, что котик не простой. Глаза у него занимали чуть ли не половину мордочки.

– Пойдешь со мной? – спросил Адам. – Нам нужно о многом поговорить. Ты ведь понимаешь меня? Вот только непонятно, как я буду тебя кормить. Но я придумаю!

Кот облизнулся и пошел прочь. Возле подъезда он обернулся, посмотрел на Адама очень выразительно, и Адам понял это так: тут я живу, если хочешь, следуй за мной.

Оказалось, что кот умеет просачиваться в щель шириной в полтора вершка. Привидению этого было более чем достаточно. Кот уверенно побежал вверх по лестнице и перед дверью четвертого этажа заорал очень требовательно. В переводе на человечий язык этот мяв означал: да что вы там, с ума посходили, дрыхнете, когда кот под дверью помирает с голоду!

Видимо, хозяева привыкли к котовьим подвигам. Дверь отворилась, и заспанный голос сказал:

– Опять! Вот поставлю на окна решетки…

Запомнив номер квартиры и дом, а вместо метки по наитию употребив пуговицу, оторванную от сюртука, Адам полетел к особняку. Неземная сила больше его не беспокоила, и он строил домыслы – чем именно удалось с ней сладить. Но ни до чего не додумался и отыскал Столешникова. Тот сидел на месте, где недавно был сейф, и маялся угрызениями совести.

– Ну, сударь, у нас появился шанс, – сказал ему Адам. – Итак, вы полагаете, будто один из ваших убийц раньше работал в заведении, поставляющем сейфы, и сам установил этот железный ящик между этажами.

– Я узнал его, – ответил Столешников, – да что толку?

– Толк будет! У нас есть кот!

Столешников так посмотрел на Адама, что слова уже не требовались.

– Вы можете вспомнить его имя?

– Говорил же вам – фамилия то ли Кожедубов, то ли Кожемякин. А имени не было – на что оно? Роста – моего, лысый, только на висках седые волосы. Нос длинный, восточный такой нос… Оставьте меня в покое, господин Боннар. Тут уж ничем не поможешь… хотя спасибо за сочувствие…

– Жаль, что мои убийцы давно на том свете. Я бы с ними разобрался! А ваших отыскать теперь – проще пареной репы.

– Вы очень хороший человек, – сказал на это Столешников. – Но вы бессильны против системы.

– Какой системы?

– Вы еще не поняли? Мы из одной системы попали в другую, и тут тоже свои запреты, свои возможности, но главным образом – свои невозможности…

– А вот посмотрим.

Привидения могут слоняться и днем, но во мраке они лучше себя чувствуют. Поэтому Адам на дело пошел, когда стемнело. Он знал, что сейчас уж никто не вцепится в затылок, раз метка оставлена. О том, что за сила присматривает за призраками и для каждого из них определяет свои загадочные правила, он не думал. Это было для него так же непостижимо, как таблица Менделеева, из-за которой он много лет назад вылетел из гимназии.

Метка лежала у дверей котовьего жилища. Адам проник вовнутрь и обнаружил кота в дальнем углу квартиры – там, где трудился за столом его хозяин. Хозяин тыкал пальцами в кнопочное устройство, а кот лежал рядом и заигрывал – подбивал лапой хозяйскую руку, отчего на цветной доске перед устройством, судя по возмущенным возгласам, появлялась ахинея.

Адам видел такое в особняке и примерно представлял, какая от этой штуки возможна польза. Оставалось слиться с котом так, как это проделывал Дамиан Боэций. Старец, прожив столько лет сперва в человеческой плоти, потом в призрачной, обрел совершенно детскую безмятежность и простодушие – ему и в голову не пришло объяснить, каким образом он вселяется в животное.

– Кыш, брысь! – вдруг закричал хозяин. Кот, видно, рассердил его всерьез – и сам это понял. Он попытался с места вскочить на книжную полку – на самый верх, где, видимо, имел надежное убежище. Но не допрыгнул, ухватился за книжные корешки и вместе с толстыми томами рухнул на стол, прямо на кнопочное устройство.

Хозяин уставился на цветную доску, ахнул и заорал:

– Лопнуло мое терпение! На мусорку жить пойдешь!