Книга Живые зомби - С. Дж Браун

За последние несколько дней в округе Санта-Крус шестеро живых, включая Теда, объявлены пропавшими без вести. Все присутствующие на вечеринке, кроме меня, утверждают, что добыли человечину на улице, а значит, если пять остальных пропавших жителей — жертвы нападения зомби, то кое-кто из местной нежити стал более бесцеремонным.

В существовании зомби в мире живых есть одна проблема — несоответствие спроса предложению. Если в супермаркете или бакалейной лавке на углу, где отовариваются живые, заканчивается товар, менеджер по снабжению просто делает дополнительный заказ. Но когда начинает уменьшаться количество живых, восполнить товар немного более проблематично.

По-видимому, местные зомби стали запасаться продуктами.

Кто может их обвинить? Десятилетиями мы прозябали в тени, нас унижали, заставляли смириться с тем местом, которое отвело нам общество. А теперь за очень короткое время — моему сердцу, чтобы начать биться, потребовался больший срок, — мы оказались в центре всеобщего внимания, нас вознесли до небес, пообещали повысить социальный статус.

Однако еще более соблазнительна сила, приходящая вместе с осознанием своего могущества, истинного потенциала. У благородных идей и продвижения по социальной лестнице немного шансов против бессмертия. А у бессмертия немного шансов против пристального взгляда СМИ.

Потому мы и решили уехать.

У Риты нет возможности родить ребенка там, где все живые знают, что мы — нежить. А телеинтервью с Тедом непременно поставит под сомнение мое психическое здоровье. Хоть сейчас я и употребляю меньше человечины, чтобы отвести подозрения, придет время, и кто-нибудь, видевший интервью, сопоставит факты. А потом меня уничтожат, и всем мечтам о новой семье придет конец.

По просьбе Йена нам с Ритой сделают поддельные паспорта и билеты в Шотландию, где его родственники помогут нам начать жизнь с чистого листа, в глуши Западного нагорья (ключевое слово — «глушь»). Мы вовсе не хотим селиться там, где много СМИ, туристов или любителей фотографировать. Подумывали переехать в Монтану или Вайоминг, но поняли, что лучше навсегда ускользнуть из поля зрения влиятельной американской прессы. Разумеется, пришлось пообещать Иену не питаться членами его семьи. Не такая уж это проблема — поклонником шотландской кухни я никогда не был.

Конечно, нам нужно принять некоторые меры предосторожности, например, изменить внешность, — чтобы зажили мои раны, придется съесть много человечины. И не привлекать к себе внимание, насколько это возможно. Останется только наложить хороший грим, вставить цветные контактные линзы, надеть очки и перекрасить волосы.

Рано или поздно нас хватятся, и я подозреваю, что рано. По словам Йена, паспорта будут готовы через неделю. А потом — пакуем чемоданы, как следует очищаем родительские закрома и садимся в самолет.

Мы рассказали нашим о Ритиной беременности, о том, что скоро уедем. Нам сочувствовали, за нас радовались. И плакали. Все. Даже Карл. И хотя мы собрались сегодня, чтобы отметить Новый год, все же это в какой-то степени прощальная вечеринка. Конец не только нашего бытия, но и нашей дружбы, того, что мы вместе пережили. Очень трудно оставаться друзьями, если вас разделяют материки и океаны. А если вы живете по поддельным документам и притворяетесь живым, переписываться с оставшимися на родине друзьями-зомби все равно что пускать сигнальные ракеты.

Последние минуты года на исходе, и мы поднимаем бокалы — не только в честь праздника, но и с благодарностью друг к другу.

Мы не одиноки.

Мы обрели цель.

Мы выжили.

Наконец все тосты сказаны, последние кусочки человечины запиты шампанским, и мы отправляемся в первую в этом году «кругосветку со смертью». Лесли с Йеном задерживаются, чтобы помочь с уборкой, а Зак и Люк решают вернуться ко мне — им нужно поспать, чтобы завтра с утра пораньше заняться подготовкой моего расписания.

Надо бы повысить им жалованье.

Мемориальное кладбище Санта-Крус и бюро похоронных процессий располагается неподалеку от Оушн-стрит, у пересечения шоссе № 1 и № 17. Ни у кого из нас здесь не захоронены родственники или друзья, поэтому мы и не заходили сюда раньше. Однако это место вполне подходит для того, чтобы положить начало какому-нибудь делу. Или конец — если вам так больше нравится.

В безоблачном небе сияет луна, заливая кладбище светом. До полнолуния всего два дня. Время от времени я вижу свою тень. Оглядываюсь на Риту: она идет сзади, легкая и воздушная, лицо в черном капюшоне. То и дело в холодный январский воздух вырывается пар от ее дыхания.

— Эй, чувак, — говорит Джерри, заметив то же самое у себя и выдувая белые клубы пара. — Гляди… как будто шмалью затягиваюсь, только не торкает!

— Да что ты! — отзывается Карл. — А я так было и подумал.

Том и Наоми смеются. Они идут, взявшись за руки. Даже не заметил, как у них сложилось. Тому повезло, ему нужна женщина. Хотя Наоми, наверное, жутко, когда он короткой, волосатой рукой щупает ей грудь.

Мы всемером окружаем дуб в восточном конце кладбища и беремся за руки. Хелен объявляет минуту молчания в память обо всех погибших душах, погребенных раньше, чем они успели воскреснуть. Не могу вообразить, каково это — проснуться в гробу, в обитом бархатом ящике из красного дерева, орать и стучать, поняв, что тебя по ошибке похоронили заживо…

Если в гроб не проникнут уничтожающие тело насекомые, волосы, ногти и зубы отвалятся через несколько недель. По прошествии месяца-двух станут жидкими ткани. Вскоре после этого вскроются грудная и брюшная полости.

Полагаю, если и тогда вы все еще думаете и сами с собой разговариваете, то, вероятно, вы уже поняли: что-то не так.

Разумеется, тело в гробу не объедят жуки, личинки и другие насекомые, если только ваши родственники — законченные скупердяи — не положили вас в ящик из клееной фанеры. Постоянно представляю, каково это — быть заживо съеденным личинками.

Подкожный фуршет

У личинок сегодня,

Как чипсы хрустят…

Назову это «Хрум-хрум-хрум».

Покончив с делами у дуба, мы расходимся, чтобы в одиночестве предаться раздумьям. Однако, памятуя о случае с Томовой рукой, что произошел пару месяцев назад на кладбище Оквуд, мы стараемся держаться кучнее. Хелен с Карлом идут в одну сторону, Наоми и Том — другую. Джерри падает на хвост нам с Ритой.

Первые несколько минут Джерри изо всех сил старается молчать. Не знаю, размышляет ли он о чем-то серьезном или строит планы создания нового порнографического шедевра, но проходит немного времени, и язык у него развязывается.

Для начала он решает проехаться насчет Наоми и Тома. Минуту спустя еще разок. Потом выдает шутку. Затем анекдот, который он не успевает рассказать до конца — я прошу его замолчать.

— Да ладно, чувак. Подумаешь…

Надувшись, он отходит и в отдалении ворчит, что его шутки никто не понимает.