Книга Всевышнее вторжение - Филип Киндред Дик

И тут мы обязаны вмешаться, сказал он себе. Встать на защиту малых сих. Это наша первая задача, наша первая линия обороны.

Радостно взмыв в вашингтонское небо, Херб Ашер взял курс на Калифорнию, к Линде Фокс. Это будет самое счастливое время в моей жизни, сказал он себе. На заднем сиденье лежали чемоданы с одеждой и всем самым необходимым – он не планировал вернуться в Вашингтон, к Райбис, в ближайшее время, а может, и никогда. Новая жизнь, думал он, направляя машину по ярко обозначенному трансконтинентальному маршруту. Это как сон, думал он, сон, ставший явью.

А затем он вдруг заметил, что в машине звучит слащавая струнная музыка. Изумлённый и потрясенный, он перестал думать и вслушался. Ну да, конечно, «Саут Пасифик», песня «Я выкину его из головы». Оркестр о восьмистах девяти струнах, если считать их по отдельности. Может, колонки дуром включились? Нет, индикатор не горит.

Я в криогенном анабиозе! – подумал он. А рядом шарашит мощный УКВ-передатчик. На всех беспомощных узников «Крио-Лаб Инкорпорейтед» льются пятьдесят киловатт звуковой дребедени. Сучьи они дети!

Потрясённый и испуганный, он замедлил машину. Ничего не понимаю, думал он. Я же помню, как меня освободили из анабиоза; я лежал в заморозке десять лет, а затем они подобрали нужные органы и вернули меня к жизни. Так ведь всё и было, верно? А может быть, это криогенная фантазия моего омертвелого мозга? И это, и то, что сейчас… Ох, Господи, стоит ли удивляться, что это так походило на сон – это и был сон, и есть сон.

И Линда Фокс, она тоже сон. Мой собственный сон. Я придумал её, лёжа в анабиозе, и продолжаю придумывать сейчас. А мой единственный ключ – эта тошнотная музыка, сочащаяся из каждой щели. Без неё, без этой музыки, мне бы никогда не догадаться.

Какая дьявольская подлость, думал он, так издеваться над человеком, над его надеждами и ожиданиями.

На приборной доске вспыхнула красная лампочка, и в тот же момент запиликал зуммер. В добавление ко всем прочим радостям им заинтересовался полицейский патруль.

Патрульная машина вынырнула откуда-то сбоку и ловко пристыковалась, переходная дверь отъехала вбок.

– Предъявите ваши права, – сказал, входя, полицейский. Его лицо скрывалось за пластиковым щитком, он походил на форт времён Мировой войны, на нечто, воздвигнутое под Верденом.

– Пожалуйста, – сказал Ашер, передавая полицейскому права. Две машины, сцепленные воедино, медленно летели прежним курсом.

– Мистер Ашер, вы находитесь в розыске? – спросил полицейский, что-то выстукивая на клавиатуре.

– Нет, – покачал головою Херб Ашер.

– Вы ошибаетесь. – Дисплей переносного компьютера высветил несколько строчек. – По нашим данным, ваше пребывание на Земле незаконно. Вы это знали?

– Это какая-то ошибка.

– Это старый ордер, вас давно уже разыскивают. Я должен поместить вас под арест.

– Это невозможно, – сказал Херб Ашер. – Я нахожусь в криогенном анабиозе. Вот смотрите, моя рука пройдёт сквозь вас. – Он протянул руку, и она упёрлась в бронированный бок полицейского. – Очень странно, – сказал Херб Ашер и нажал посильнее, а затем вдруг заметил направленный на него бластер.

– Желаете поспорить? – спросил полицейский. – Насчёт криогенного анабиоза.

– Нет, – сказал Ашер.

– Вот и правильно. Если будете дурить, я вас живо пристрелю. Ведь вы – преступник в розыске, я могу делать с вами всё что угодно. А для начала снимите с меня вашу руку. Уберите её к чёртовой матери.

Херб Ашер убрал руку. Но слащавая музыка так и продолжала терзать ему уши.

– Если бы ваша рука могла пройти через меня, вы бы должны были провалиться через днище этой машины, – рассудительно заметил полицейский. – Подумайте логически. Вопрос не в том, реален я или нет, а в том, реально или нет всё окружающее. Реально ли оно для вас. Это ваша проблема. Или это кажется вам вашей проблемой. Вам пришлось побывать в криогенном анабиозе?

– Да.

– У вас ретроспекция. Довольно обычный случай, в условиях стресса ваш мозг защищается абреакцией. Криогенный анабиоз создаёт ощущение безопасности, родственное ощущениям эмбриона в утробе матери; ваш мозг его запоминает, а позднее, при нужде, проигрывает наново. Эта ретроспекция, она у вас впервые? Мне встречались побывавшие в анабиозе люди, которых никакие доводы не могли убедить, что они из него вышли.

– Перед вами один из них, – сказал Херб Ашер.

– Что заставляет вас думать, что вы в анабиозе?

– Слащавая музыка со всех сторон.

– Я что-то не…

– Ну конечно же вы не слышите, в том-то всё и дело.

– У вас галлюцинации.

– Верно, – кивнул Херб Ашер, – именно об этом я и говорю. А если хотите стрелять – стреляйте, это мне ничуть не повредит. Луч пройдёт через меня, и я даже не почувствую.

– Мне кажется, ваше место не в тюрьме, а в психиатрической – лечебнице.

– Может, и так.

– А куда вы направлялись? – «спросил полицейский.

– В Калифорнию, меня там ждёт Фокс.

– Киностудия «XХ век Фокс»?

– Величайшя звезда певческого искусства изо всех ныне живущих.

– Что-то я о таком не слышал.

– О такой, – поправил Херб Ашер. – Этот мир её плохо знает, в нем она только ещё начинает карьеру. Я помогу ей обрести всегалактическую известность, я ей это обещал.

– А что это за другой мир, отличный от нашего?

– Другой – это реальный, – объяснил Херб Ашер. – Господь подвиг меня вспомнить реальный мир, я один из немногих, кто его помнит. Господь явился мне в бамбуковых кустах, там горели красным огнём слова, возвещавшие мне истину и возвращавшие память.

– Вы очень больны. Вам кажется, что вы лежите в анабиозе и что вы помните другой мир. Страшно подумать, что могло бы случиться с вами, если бы я к вам не прицепился.

– Я бы долетел до Западного побережья и прекрасно провёл бы там время. Куда веселее, чем сейчас вот, с вами.

– А что ещё рассказывал вам Бог?

– Разное.

– А Бог, он часто с вами разговаривает?

– Редко. А ведь я его формальный отец.

– Что? – изумился полицейский.

– Я – формальный отец Бога. Не настоящий, конечно же, а только формальный. А вот моя жена – его настоящая мать.

Полицейский немо взирал на Ашера, его рука, державшая бластер, постепенно опускалась.

– Бог велел мне жениться на его матери, чтобы…

– Протяните руки вперёд.

Херб Ашер повиновался; в тот же момент на его запястьях защёлкнулись наручники.