Книга Племена Гора - Джон Норман

Соль добывают различными способами, например, в Торвальдсленде ее получают путем сжигания морских водорослей. Самые же богатые открытые месторождения го-рианской соли находятся в Тахари. Здесь добывают более двадцати процентов соли на планете. Драгоценный порошок используют для производства лекарственных препаратов, антисептиков, концентратов, очистителей, отбеливателей, бутылочного стекла, а также всевозможных красящих средств. Соль является основным товаром Гора. В некоторых районах она используется вместо денег. Сохранность тахарских месторождений обеспечивается их удаленностью от основных караванных путей, сюда нельзя добраться, не зная дороги и особенностей пустыни. В немалой степени способствует сохранности месторождений и политика, проводимая соляным убаром, или Хранителем Дюн. Касбах соляного убара содержится на деньги крупных торговцев солью. Купцы в свою очередь включают эти расходы в цены, по которым соль достается более мелким посредникам. Таким образом, официально функции и задачи касбаха состоят в контроле за соляными территориями и защите интересов соляных магнатов. Касбах ограничивает доступ к приискам, здесь проверяются бумаги и документы торговцев, производится досмотр караванов, ведется торговый учет.

Соляной убар обеспечивает охрану всех караванов из Красного Камня. Попадаются, конечно, и караваны, идущие издалека, из Касры или самого Тора. Некоторые купцы считают, что имеет смысл проделать лишний путь по пустыне, но не покупать соль по повышенным ценам в ближайших к приискам оазисах. Оказавшись в стране дюн, эти караваны тоже попадают под охрану соляного убара. Хранитель Дюн получил титул соляного убара не случайно. Многие вполне справедливо считают, что именно он, а не купцы держит под контролем добычу соли в Тахари. Он олицетворяет собой закон и суд на соляных территориях. Он волен казнить и миловать в бескрайней стране дюн. Все купцы и торговцы склоняют голову перед соляным убаром. Хранитель Дюн считается одним из самых могущественных и страшных людей Тахари.

— На колени, рабы, — приказал главарь захвативших нас всадников.

Мы с Хассаном опустились на колени.

— Целуйте песок у ворот своего господина!

Мы прижались губами к песку у массивных ворот.

— Поднимайтесь, рабы, — сказал он.

Мы с Хассаном выпрямились. — Вы причинили немало хлопот. Теперь с этим покончено.

Мы молча смотрели в открытые ворота. Белесый песок заливал лунный свет, в дальней стене торчали факелы.

— Приведите рабов к господину! — распорядился главарь.

Я почувствовал, как в спину уперся клинок ятагана.

— Как зовут соляного убара? — спросил я.

— Я думал, его имя известно всем, — сказал Хассан.

— Не всем. Как его имя?

— Его зовут Абдул, — сказал Хассан.

Острие ятагана кололо спину. Мы с Хассаном вошли в касбах Хранителя Дюн, соляного убара, человека по имени Абдул.

Роскошны и великолепны оказались комнаты и зал касбаха, принадлежащего Абдулу, Хранителю Дюн, соляному убару Тахари.

Плиты полов были отполированы до зеркального блеска, на стенах висели дивной красоты гобелены, возвышались украшенные чудесной резьбой стройные столбы и опоры. Витражи поражали сложным и причудливым рисунком, а полы были выложены загадочной мозаикой. Пока нас вели через бесконечную анфиладу залов, мимо несколько раз пронесли огромные, высотой с девушку, золотые кувшины, один раб тащил вазу из красного и желтого мрамора высотой со взрослого человека. Такие изделия производят исключительно в мастерских Тироса.

Мы не запачкали дорогих полов крепости и не засыпали песком роскошных ковров. У подножия огромной винтовой лестницы, ведущей в верхние покои дворца, мы и сопровождавшие нас двенадцать воинов остановились. К охранникам тут же подбежали рабыни, опустились на колени и стянули с них грязные сапоги пустыни. Затем рабыни вымыли веминиевой водой их ноги и вытерли своими волосами, из чего я заключил, что девушки не из Тахари. Под конец невольницы умастили их стопы благовониями и маслами. Заставить рабыню тахарского происхождения вытирать ноги волосами означает подвергнуть ее большому унижению. Разумеется, это сплошь и рядом применяется в воспитательных целях в тех случаях, когда речь не идет об уроженках Тахари. Когда с мытьем было покончено, рабыни принесли мягкие туфли без каблуков с загнутыми носками. Такие туфли чрезвычайно популярны в богатых домах Тахари. Нам с Хассаном тоже вымыли и протерли ноги. У моей девушки волосы были длинные и почти черные. Она лишь один раз осмелилась взглянуть мне в лицо, после чего сразу же опустила глаза и погрузилась в работу. Возможно, она происходила из знатной семьи Ара. Но теперь она всего лишь рабыня

— Туда, — показал человек, ведущий нас по дворцу. Мы остановились у огромных дверей, узких у самого пола, затем грациозно расширяющихся и снова сходящихся в одну точку высоко над головой. Издалека они походили на острие копья, на язык пламени или на лист флахдаха.

Навстречу нам из комнаты выскочила девушка. На мгновение наши глаза встретились. Она нас не знала, но почувствовала, что ее оценивают. Кожа на ее теле покраснела от волос до лодыжек. Несмотря на то что мы с Хассаном оставались раздетыми, она казалась более голой, поскольку на ней был горианский шелк для рабынь.

— Туда, — приказал сопровождающий, и в спину мне снова уперся клинок ятагана.

Со связанными за спиной руками мы с Хассаном вошли в высокую комнату. На невысоком помосте восседал человек. Сидящие вокруг него подняли головы.

— На колени! — крикнул сопровождающий. — Целовать плиты у ног господина!

Мы опустились на колени и прикоснулись губами к мраморным плитам. Неповиновение в данной ситуации закончилось бы мгновенным отсечением головы.

Сидящий со скрещенными ногами на помосте человек молча смотрел на нас.

Мы тоже ничего не говорили.

Наконец он поднял палец.

— Можете еще раз проявить уважение, — произнес голос за нашими спинами.

Мы снова опустились на колени, приложились к полу.

— Не думал, что женщина сможет вас удержать, — улыбнулся человек на помосте.

Мы промолчали.

— Считал вас более везучими. — Лицо говорящего, как и лица его сподвижников, покрывала повязка, которую он приподнимал, когда откусывал крупные виноградины с грозди.

Я осмотрел комнату.

Это было роскошное, просторное и высокое помещение с колоннами. Полы были выложены мозаичными плитами, повсюду стояли дорогие украшения. В такой комнате мог бы устраивать приемы визирь, паша или калиф.

— Она великолепно справилась с ролью, — произнес человек на помосте, закончил есть виноград и сполоснул правую руку в небольшой чашке с веминиевой водой. — Но она всего лишь женщина. Не думал, что ей удастся вас задержать. Вы пробыли в ее плену чуть более двадцати анов.