Книга Белый свет - Руди Рюкер

Часть моего разума мимолетно усомнилась в безопасности затеянного, ведь я собирался так сильно удалиться от своего тела. Но тут расщепление закончилось. Мое тело бессмысленно обмякло в кресле, и я невидимкой выскользнул в окно.

Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы попасть в здание физического факультета. Я быстро нашел лабораторию и проверил машину Ника. Она была выключена, как я и ожидал. Он уж слишком всегда тревожится. Я поплыл обратно в «Каплю». Солнце опустилось низко, и из него потоком вылетали колобошки. В двух кварталах отсюда я заметил нашу машину, поворачивающую с Центральной улицы. Мне пора было вместе с Айрис возвращаться к Эйприл. Я влетел в «Каплю» сквозь потолок.

Что-то было не так. Я понял это по выражению лица Ника. Моего тела не оказалось в кресле, где я его оставил. Я в панике оглядел комнату. К моему облегчению, я увидел свое тело возле бара. Но почему?

Я простер свое сознание до Абсолюта и влетел в свое тело, рассчитывая сразу же включиться. Но что-то дало мне тумака, и я отскочил. Только сейчас я обратил внимание на то, что мое тело снова разговаривало с этим упитанным блондином. Как оно могло разговаривать без меня?

Даже не побеспокоившись прислушаться к чепухе, которую оно наверняка несло, я снова попробовал влезть в него.

Снова удар, и я отлетел прочь. Снова. Как будто кто-то другой завладел моим телом – какой-то другой дух.

Наконец я замер достаточно надолго, чтобы услышать, что говорит мой рот.

– Фрэнк. Ты должен поверить мне. Я та же самая Кэти, только вернулась сюда в другом теле. Я могу это тебе доказать.

Толстое лицо Фрэнка выражало смесь горя и злости.

– У тебя довольно странное чувство юмора, приятель.

А теперь вали отсюда, пока никто никого не покалечил.

Ник с озабоченным выражением направился к этой паре.

Вдруг мое тело обхватило Фрэнка руками.

– Ох, милый, я так по тебе скучала. Я.., я могла бы стать твоей женщиной.

Фрэнк издал вопль, достойный раненого слона.

– Ты, ПИДОР, – протрубил он, отталкивая мое тело. – Ты, больной, придурочный извращенец! – Один кулак он всадил в живот моему телу, а вторым приложил в висок. Моя одержимая оболочка осела на пол «Капли»:

Фрэнк был готов растоптать бывшую мою голову, но Ник быстро отодвинул его от моего тела. Айрис визжала.

Мое тело поднялось и попыталось высвободиться из хватки Ника, но он крепко держал его.

– Стюарт, иди сюда, – позвал он. – Надо отвести его домой.

Они вдвоем повели мое тело по улице, каждый держал меня под руку. В свободной руке Ник нес Айрис.

Стюарт сгреб все наши эфирные шарики и нес их за пазухой. Я дрейфовал рядом, наблюдал и слушал.

– Что ты сказал этому парню? – спросил Стюарт у моего тела. Но оно не ответило, и Ник слегка его встряхнул.

– Ну давай же, Феликс, что случилось?

Губы несколько раз шевельнулись, потом заговорили:

– Я не Феликс. Меня зовут Кэти. Кэти Скотт.

Эйприл выбежала из дома, когда увидела, как Стюарт с Ником ведут тело ее мужа. Оно обзавелось незнакомой танцующей походкой, а лицо сложилось в гримасу, которой я никогда раньше не видел.

– Привет, Эйприл, – сказало оно. – Я не уверена, что ты меня помнишь. Я – Кэти Скотт, женщина, которую похоронили месяц назад.

Эйприл, окаменев, кивнула:

– Феликс все время говорил о тебе. Он сказал, что он…

– Он ни за что не хотел оставить меня в покое, – сказала Кэти, повышая голос. – Сначала он уволок меня с Земли, а: потом хотел сбросить меня в ужасное белое ничто. Когда он вернулся на Землю, я последовала за ним. – Ее руки все время нервно порхали, пока она говорила.

Как ни странно, никто не усомнился в ее словах.

– Как тебе досталось тело Феликса? – спросила Эйприл.

Кэти улыбнулась, не показывая зубов.

– Он все время бросал его. Наконец я решила пере" хватить его. А он может отправляться к своему Белому свету. Все равно это единственное, что ему нужно.

– Нет! – крикнул я. – Это не все, чего я хочу. Я хочу свою семью, свою жизнь на Земле! – Но никто из них меня не слышал.

– Как ты думаешь, где он теперь? – спросил Ник, озираясь. Они стояли на нашем крошечном переднем дворике. Айрис уже выкатывала свою тележку из гаража. Взрослые смотрели на Кэти в ожидании ответа.

– Я не знаю, – сказала она. – Чтобы выяснить это, мне придется покинуть тело. Но я не покину его.

Никогда.

Они отпустили ее руки, и она повернулась, собираясь уйти.

– Подожди, – сказал Стюарт, снова хватая ее. – Это же безумие какое-то. Просто у Феликса нервный срыв. Мы не можем просто позволить ему вот так уйти.

Ник! Вызови «скорую».

Неожиданная убежденность Стюарта нарушила чары.

Ник рванул в дом. Эйприл сделала шаг к моему телу.

– Феликс? – произнесла она неуверенно.

Тогда Кэти ударила Стюарта в промежность и вырвалась из его ослабевшей хватки. Она бросилась бежать по улице, размахивая руками на уровне плеч.

Стюарт выпрямился и бросился за ней. Тут из дома вышел Ник, запыхавшийся от возбуждения.

– Они едут, – крикнул он Эйприл. – Стюарт прав. Мы должны… – Но тут он заметил выражение лица Эйприл, рассмотрел две бегущие по Тунцовой улице фигуры и присоединился к погоне.

Мне было ясно, что они поймают мое сбежавшее тело.

Оно бежало по-девчачьи. Было тошно смотреть, как она мной виляет, и я решил не следить за погоней. Мне даже расхотелось оставаться на Земле. Они уволокут мое тело, стянутое смирительной рубашкой, запрут его где-нибудь, устроят шоковую терапию, накачают транквилизаторами… а что потом?

У меня было такое чувство, что Кэти не отпустит мою плоть, пока она не умрет. Я вспомнил, как она действовала во время нашей первой встречи на кладбище, какой она была прямо перед тем, как мы отправились к Белому свету в Ничто. На взгляд Кэти, все было лучше, чем небытие, даже сорок лет в психушке.

И ей вовсе не обязательно оставаться там так долго.

Рано или поздно она поймет, что ей только и надо-то называть себя Феликсом Рэйменом. У нее не будет моих воспоминаний, но они назовут это амнезией и выпустят ее.

Я слышал завывание приближающейся сирены. В паре кварталов от нас раздались слабые крики. Эйприл тоже услышала их. Она стояла, окаменев, на краю нашей лужайки. На ее лице маской застыло напряженное выражение. Айрис нагружала в свою тележку опавшие листья, один листок за другим. Я не мог оторваться от этого зрелища, я мог бесконечно смотреть на этих двух, таких дорогих мне, таких реальных. Я направился было к ним.