Книга Свадебный водоворот - Джеки Д'Алессандро

— Я не знала, что делать. Она была так в него влюблена, я не могла убедить ее, что она делает страшную ошибку. Я снова старалась осторожно ее предупредить, но напрасно. Наконец, накануне свадьбы, я рассказала ей — нет, не о своих видениях, но о том, что у меня есть причины думать, что Дэвид — бесчестный человек и не подходит ей. Что он принесет ей одни лишь страдания.

Боль, звучавшая в ее голосе, тронула Остина.

— И что она сказала?

Элизабет грустно усмехнулась:

— Она наотрез отказалась слушать. Затем обвинила меня в том, что я ревную, что хочу сама заполучить Дэвида. Он рассказал ей, как я приходила к нему на конюшню, и, очевидно, убедил ее, что я приходила туда в надежде его покорить. Я не могла поверить, что Альберта так обо мне подумала, но именно так оно и было.

— Ты говорила ей о своих видениях?

— Я пыталась, но она больше ничего не хотела слушать. Она так на меня разозлилась за то, что я «пытаюсь разрушить ее счастье и хочу отнять у нее мужчину, которого она любит», что заявила о своем нежелании видеть меня на свадьбе. И сказала, что не хочет меня видеть никогда больше. — Элизабет остановилась перед Остином и смотрела на него полными слез глазами, от вида которых у него все внутри буквально переворачивалось. — Она велела мне собрать вещи и уехать из их дома.

— Элизабет…

Он хотел подойти к ней, но она снова отодвинулась.

— Может быть, если бы я сразу рассказала ей о видениях, она бы поверила мне. Не знаю. Но после этого я поклялась, что никогда больше не промолчу, если от моих видений будет зависеть чье-либо счастье. — Она беспомощно развела руками, словно потерпев поражение. — Больше у меня не было видений — до того вечера, когда я встретила тебя. Вот почему я рассказала тебе, что видела Уильяма. — Она на мгновение закрыла глаза, а затем продолжила:

— Мистер и миссис Лонгрен были удивлены моим отъездом, но они любили Альберту, а она оставалась непреклонной. Я знала, что в глубине души она сожалеет о моем отъезде. Она любила меня, но Дэвида любила сильнее. Я собрала вещи и в тот же день уехала. Я оставила у них Пэтча: он был слишком стар для путешествия, а младшие дети любили его не меньше, чем я.

Ее голос дрогнул. Остин представил, как она — в полном отчаянии, совершенно одна — покидает дом Лонгренов. Проклятие! У него сердце разрывалось от жалости к ней.

— Что же ты сделала?

— Я отправилась в город и забрала из банка свои сбережения. Я не знала, что делать, мне только хотелось уехать как можно дальше. Я сумела добраться до побережья. Там я купила билет на «Звездного охотника» и наняла попутчицу-компаньонку. Я послала письмо тете Джоанне, сообщая о своем приезде. Мне повезло, и я всю жизнь буду благодарна ей за то, что она согласилась меня приютить.

— Ты знаешь, что произошло потом с Альбертой и Дэвидом?

— Нет. Я каждый день молюсь о ее счастье, но знаю, что это дело времени и сердце Альберты будет разбито.

Остин не знал, что ей сказать, как успокоить, но понимал, что обязан попытаться сделать это. Страдание в ее глазах убивало его.

— Мне жаль, что тебя так обидели, дорогая, — сказал он. — Но как ни грустна была твоя разлука с домом, она соединила нас.

Он протянул руку. Она безучастно взглянула на нее, затем подняла глаза. Выражение ее лица по-настоящему его испугало: оно было безжизненным, исчезли живость и энергия, оставив лишь невыразимую муку и чувство вины.

— Это не все, Остин. У меня было еще видение. Сегодня ночью.

Он медленно опустил руку.

— Что ты видела?

— Я видела умирающего.

Ее боль была настолько ощутимой, что он почти видел, как она волнами исходит от Элизабет.

— Кого?

— Это было наше дитя, Остин.

Он почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица.

— Наше дитя? Откуда ты знаешь?

— Маленькая девочка. Она была очень похожа на тебя: черные локоны и прекрасные серые глаза. — Она подошла к нему и, схватив его руку, впилась в нее пальцами. — Ты понимаешь, о чем я говорю? Я видела будущее. У нас был ребенок. Ей было около двух лет. И она умерла.

От ее слов у Остина закружилась голова.

— Ты, наверное, ошибаешься.

— Нет. Я это видела. Но нельзя, чтобы это произошло. Я не могу допустить, чтобы наш ребенок умер.

Он глубоко вздохнул, пытаясь привести в порядок свои мысли. Ему и в голову не пришло усомниться в ее предсказании.

— Хорошо. Мы не допустим, чтобы это случилось. Ты получила предупреждение, и мы подготовимся. Круглые сутки не будем спускать с нее глаз. Ничего с ней не случится.

— Как ты не понимаешь? Я не могу согласиться на такой риск. Я уже потеряла родителей, Лонгренов и Альберту. Я не перенесу еще одной потери человека, которого люблю, — нашего ребенка. Мне будет невыносимо видеть, как ты страдаешь, потеряв ее. — Несколько мгновений она молча смотрела на него. — Единственное, что мы можем сделать, чтобы спасти ребенка от смерти, — это не иметь ребенка.

«Не иметь ребенка»? Конечно, у них будет ребенок. Много детей. Сыновья, обладающие его острым умом, и красивые дочери с глазами и волосами матери.

— Что ты говоришь?

Отведя его руки, она отвернулась к окну. Он смотрел на ее профиль и слушал слова, произносимые ею бесцветным голосом:

— Я не могу иметь ребенка от тебя. Я отказываюсь иметь ребенка от тебя. Есть только один способ этого избежать — я больше не буду тебе женой. Естественно, я не думаю, что ты согласишься жить со мной на таких странных условиях. Я понимаю, как важно человеку с твоим положением иметь наследника. — Она подняла голову и дрожащим шепотом закончила:

— Поэтому я желаю расторгнуть наш брак.

Он не сразу понял ее слова. Затем, обретя способность говорить, ответил:

— В таких жестоких мерах нет необходимости, Элизабет.

— Боюсь, что есть. Я не могу просить тебя жить с женой, которая не делит с тобой постель.

Руки Остина сжались в кулаки, но ему удалось сохранить спокойствие.

— Не вижу причины, по которой я должен иметь жену, не делящую со мной ложе. Есть способы избежать беременности — если мы окончательно придем к такому решению…

— Ты не слушаешь меня, Остин. Я уже решила. Я не буду рисковать.

— Обещаю тебе, мы смажем найти выход…

— Но ты не сможешь выполнять свое обещание всю жизнь. — Она повернулась к нему, и он оцепенел, увидев в ее глазах холодную решимость. — Почему бы тебе просто не согласиться со мной?

Не веря своим ушам, он взорвался:

— Просто согласиться с тем, что ты хочешь расторгнуть наш брак? Я поражен. Как только ты могла на такое решиться — все оборвать! Уверен, что наш брак значит для тебя гораздо больше.