Книга Искусство самовыражения - Колин Гувер

Мама убирает обертки с коленей и тянется ко мне, чтобы обнять. Я не осознавала, что показываю свои эмоции.

— Прости, но, думаю, что могла дать тебе ужасный совет, — говорит она.

Я отодвигаюсь и смеюсь.

— Это невозможно, мам. Ты не знаешь, как делать что-либо ужасно.

Я поднимаю коробку с пола и кладу себе на колени, хватая уже отрезанную бумагу, чтобы завернуть ее.

— Но так и есть. Всю твою жизнь я твердила, чтобы ты думала головой, а не сердцем, — говорит она.

Я тщательно загибаю вверх края и хватаю рулон бумаги.

— Это не хороший совет, мама. А отличный! Этот совет помог мне прожить последние пару месяцев. — Я отрываю кусок скотча и приклеиваю к краю пакета.

Мама убирает у меня из рук коробку прежде, чем я заканчиваю оборачивать, и ставит рядом с собой. Она берет меня за руки и поворачивает к себе.

— Я серьезно. Ты так много думаешь головой, что полностью игнорируешь свое сердце. Должен быть баланс. Тот факт, что вы оба позволяете внешним проблемам поглотить себя, испортит любой шанс на ваше счастье в будущем.

Я недоуменно качаю головой.

— Ничто меня не поглощает, мам.

Она трусит мои руки, будто до меня не доходит.

— Я, Лэйк. Япоглощаю тебя. Ты должна перестать так много беспокоиться обо мне. Иди, живи своей жизнью! Я пока не умерла, знаешь ли.

Я пялюсь на наши руки, впитывая ее слова. Я действительно много сосредотачивалась на ней. Но это ей и нужно. Что нам обеим нужно. У нее осталось не так много времени, и я хочу пробыть с ней каждую оставшуюся секунду.

— Мам, я нужна тебе. Больше, чем нужна Уиллу. Кроме того, он сделал свой выбор.

Она отводит глаза и отпускает мои руки.

— Нет, не сделал, Лэйк. Он сделал то, что считаллучшим выбором для себя, но он ошибается. Вы оба ошибаетесь.

Я знаю, она хочет видеть меня счастливой. У меня не хватает храбрости сказать, что между нами все кончено. Он сделал свой выбор в ту ночь, в прачечной, когда отпустил меня. У него свои приоритеты, и на данный момент, я не одна из них.

Она берет коробку, которую я оборачивала, и ставит перед собой, снова ее оборачивая.

— В ту ночь, когда я сказала тебе о своем раке, и ты побежала домой к Уиллу? — ее голос смягчается. Она прочищает горло, все еще избегая моих глаз. — Мне нужно рассказать тебе, что он тогда сказал мне у двери.

Я помню разговор, о котором она говорит, но я не слышала их слов.

— Когда он ответил на звонок, я сказала, что ты должна вернуться домой. Что нам нужно поговорить об этом. Он посмотрел на меня с болью в глазах. И сказал: «Позволь ей остаться, Джулия. Сейчас ей нужен я». Лэйк, ты разбила мне сердце. Что ты больше нуждалась в нем, чем во мне. Как только слова сорвались с его губ, я поняла, что ты выросла… что я больше не была твоим всем. Уилл видел это. Он видел, как ранили меня его слова. Когда я отвернулась, чтобы вернуться домой, он последовал за мной в сад и обнял меня. Он сказал, что никогда не отберет тебя у меня. Сказал, что отпустит тебя… позволит сосредоточиться на мне и на оставшемся у меня времени.

Она кладет завернутый подарок на кровать. Мама двигается ко мне и снова берет меня за руку.

— Лэйк, он не забыл тебя. Он не выбрал новую работу вместо тебя… он выбрал новую работы вместо нас. Уилл хотел, чтобы ты провела больше времени со мной.

Я делаю глубокий вдох, переваривая все, что открыла мне моя мать. Права ли она? Он правда достаточно меня любит, чтобы отпустить?

— Мам? — Мой голос едва слышно. — А что, если ты не права?

— А что, если права, Лэйк? Ставь под вопрос все. Что, если он хочетвыбрать тебя? Ты никогда не узнаешь, если не скажешь ему о своих чувствах. Ты полностью закрылась от парня. Даже не дала ему шансавыбрать тебя.

Она права, не дала. Я полностью закрылась с ночи в прачечной. Может, ему просто нужно знать, что все в порядке. Я должна дать ему понять, что он может любить меня.

— Полвосьмого, Лэйк. Ты знаешь, где он. Иди, и скажи ему, что ты чувствуешь.

Я не двигаюсь. Мои ноги кажутся ватными.

— Иди! — смеется она.

Я спрыгиваю с кровати и бегу в свою комнату. Мои руки дрожат, а мысли смешались вместе, пока я натягиваю на себя штаны. Следом надеваю фиолетовую футболку, которую надевала на наше первое и единственное свидание. Я иду в ванную и исследую свое отражение.

Чего-то не хватает. Я бегу к себе в комнату и тянусь под подушку, доставая фиолетовую заколку. Затем открываю ее, убираю пряди маминых волос и кладу их в коробку с украшениями. Я возвращаюсь в ванную и зачесываю свои локоны набок, и прикрепляю заколку на место.

21.

Не говори мне, что все бессмысленно.

Для меня слышать это— убийственно!

Я сделаю все, что в моих силах,

Чтобы быть с тобой, милая.

Ты же этого хочешь, признайся,

Чувств своих скрыть не пытайся.

И все мои планы пусть прахом идут,

Я ради тебя одной изменюсь!

—The Avett Brothers, If it’s the Beaches

Глава Двадцать один

Когда я захожу в клуб, то не останавливаюсь, чтобы поискать его. Я знаю — он здесь. Я не даю себе времени, чтобы повторно все обдумать, направляясь с ложной уверенностью к переду зала. Эмси объявляет баллы прошлого исполнителя, когда я поднимаюсь на сцену.

Он догадывается, что стоит отойти, когда я хватаю у него микрофон и поворачиваюсь к публике. Свет такой яркий, что я не вижу лиц. Я не вижу Уилла.

— Я бы хотела прочитать кусочек своего стиха, — говорю я в микрофон. Мой голос звучит уверенно, но сердце готово выпрыгнуть из груди. Пути назад больше нет. Я должна это сделать. — Знаю, я действую не по стандартному протоколу, но это срочно, — говорю я.

Из зала слышится смех. Ропот толпы громкий, он заставляет меня окаменеть от мысли, что я сейчас сделаю. Я начинаю сомневаться и поворачиваюсь к эмси, но он пихает меня обратно и кивает, чтобы я начинала.

Я ставлю микрофон в держатель и подстраиваю его под свой рост. Затем закрываю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем начать.