Книга Дочка людоеда, или Приключения Недобежкина [Книга 1] - Михаил Гуськов

— Ага!

— Не ага, а да! Поживешь с мое, кое-что поймешь и многому научишься. Рима ей жалко стало. Язвы каленым железом прижигают. Огонь очищает, Варька. Давай чай пить, Я тебя научу, что делать, чтобы Недобежкина спасти. Только запомни, я не всесильная. Научить научу, а дальше все от твоей ловкости и смелости будет зависеть, Ошибешься — я же вас на тот свет и отправлю. Договорились? Кстати, можешь звать меня Агой.

Варя согласно кивнула головой, и две рыжие, одна совсем юная, а вторая бесконечно древняя, сели пить чай.

Зачем Недобежкин решил перед бальными танцами заехать к Вареньке, ему и самому было неясно. Наверное, ему хотелось покрасоваться перед ней в своем новом белом костюме, но скорее всего — показать преображение постника Петушкова, философские рассуждения которого производили на Варю, как ему казалось, большое впечатление.

Марья Васильевна, еще ничего не знавшая о задании, которое получил муж от Агафьи, в шоке от безрассудного поступка дочери, открыла дверь. На пороге стояли Аркадий с огромным букетом роз и Петушков с бутылкой шампанского, остальные пассажиры лимузинов по приказу аспиранта остались поджидать их во дворе.

— Здравствуйте, Марья Васильевна! Я вчера вел себя несколько неуравновешенно и сегодня пришел извиниться. Мне бы хотелось в знак нашей дружбы пожелать вам всем здоровья, — с порога начал он пересказывать хозяйке дома одну из глав Карнеги, повествующую об элегантном коммивояжере, поставившем себе цель всучить недоверчивой домохозяйке ненужную ей швейную машинку.

— Добрый день, ангел Марья Васильевна! — подпустил ангела из-за спины Недобежкина еще более основательно натасканный по Карнеги бывший аскет Петушков, к тому же имевший к этой науке природную склонность как врожденный проповедник духовности, имманентности и трансцендентности.

— Аркадий?! Сереженька?! Какой приятный сюрприз! — Марья Васильевна нечеловеческим усилием потомственной злой волшебницы взяла себя в руки, и ее лицо выразило наслаждение этим приятным сюрпризом.

«Чтоб вам к черту провалиться! Только вас сейчас и не хватало!» — подумала она, вслух проговорив:

— Заходите! Ах, как это мило с вашей стороны!

— Мы только на одну минутку.

— Почему же на одну минутку?! Варя, Варенька, Валентина! К тебе гости, — крикнула мать, зовя дочку обоими ее именами. — Странно, куда же делась дочка? Наверное, вышла к подруге — Марья Васильевна изобразила удивление, скрывая от друзей, что дочь ее только что улетела в ступе бабы-яги. — Почему же на минутку? Оставайтесь отобедать, — повторила она.

— Никак не можем. Нас ждут внизу.

— У меня огромная кастрюля супа из индейки.

— Нет, уважаемая Марья Васильевна, только выпьем по бокалу шампанского за дружбу и уйдем. Мы придем с Петушковым на неделе, в среду вечером, Хотите?

В прихожей появился Андрей Андреевич Повалихин, совсем убитый исчезновением дочери и необходимостью съесть молодого ученого.

— Аркадий! Я очень рад, что ты появился. Вчера я тебе наговорил много лишнего. За это время произошло столько событий. Я много передумал. Прости. Поступай, как знаешь, в отношении Варвары. А сейчас у меня есть к тебе очень важный разговор. Пойдем в мой кабинет.

Андрей Андреевич, глубоко погруженный в свои мысли, бесчувственно, как автомат, пожал руку Петушкову, едва ли сознавая его присутствие, и увлек с собой аспиранта.

— Аркадий, — усадил он в кресло молодого человека, — послушай меня внимательно. Не езди сегодня в Архангельское. Больше я тебе ничего не могу сказать. Даже за то, что я тебя предупредил, у меня могут быть большие неприятности, но будь что будет. Заклинаю тебя всеми святыми, всеми силами рая и ада — не езди сегодня в Архангельское.

Андрей Андреевич вдруг воздел к небу руки, сознавая тщетность своих попыток предостеречь этого, ставшего похожим на наследника королевского престола, вчерашнего жениха своей дочери.

— Все погибло, все погибло! Значит, ты поедешь в Архангельское?! Несчастный! Ты сам ищешь себе неприятностей. Вы погубите себя, ты и моя дочь!

Аспирант, уже начавший понимать, что он обречен находиться в центре каких-то мало понятных ему событий, на которые он вынудил себя убийством и, скорее всего, уже самим фактом знакомства с Хрисогоновым, ободряюще улыбнулся начальнику Бокситоэкспорта:

— Андрей Андреевич, вы зря волнуетесь. Я вас и сам рад был бы позвать в Архангельское, чтобы вы своими глазами увидели, что мне ничего не грозит. Правда, поедемте все втроем в Архангельское. Поскольку я больше не жених Вареньке, я хочу остаться ей братом, то есть вашим названым сыном. Вы ничего не имеете против, если я останусь другом вашей дочери?

Недобежкину очень хотелось остаться вблизи злой чудесной девушки.

— Аркадий, ты попал в страшный лабиринт. Ужасно, ужасно, а я думал, что проживу тихую, безмятежную жизнь. У меня такой хороший пост, семья… Я так люблю управлять яхтой.

— Не волнуйтесь, Андрей Андреевич! Может быть, вам еще удастся прокатиться на яхте не только у себя на водохранилище, а и вблизи Корсики и на Мальдивах. Вы же в прекрасной форме, в самом расцвете сил.

Людоед посмотрел на свою жертву и вдруг захотел тотчас, прямо в кабинете, сожрать этого самонадеянного, глупого молодого человека, который сам так и лез к нему в пасть.

— Ну, хорошо! Пойдемте выпьем по бокалу шампанского! — справился со своим внезапным желанием Андрей Андреевич, поняв всю тщетность попыток предостеречь аспиранта.

Ах, как бы хотел Недобежкин, чтобы Варя Повалихина, надев серьги и бант-склаваж на шею, теперь, в черном элегантном платье и в туфлях на высоких каблуках, возвышаясь Афиной Палладой, вдруг появилась перед ними. Представив эту картину, аспирант почувствовал, что какая-то сила ударила его в грудь при мысленном взгляде на образ Вари в его драгоценностях. Ему вдруг сделалось ужасно грустно, что он навсегда потерял эту чудесную девушку. С чего он решил, что она хоть чем-то уступает Завидчей? «Да, уступает, — подытожил он, у той армия поклонников, у той Артур, она королева бальных тайцев, весь Владивосток, весь Тихоокеанский флот повинуются мановению ее мизинца, а у Вари только ее красота, но хватит ли у нее духа, чтобы завоевать хотя бы Балтику, не говоря уже о Тихом океане?..» Недобежкин в этот момент забыл о двадцати шести женихах, которым уже было отказано, и о множестве других, которым эта участь была предрешена.

— Марья Васильевна, Андрей Андреевич, ваша Варенька как богиня зари! — с теплотой в голосе, но несколько легкомысленно, воскликнул Недобежкин. — Я хочу выпить за ее счастье.

— А я желаю Вареньке наконец-то найти настоящего жениха! И пусть это будет человек с нравственным содержанием, с духовным наполнением и с твердыми моральными устоями! — рассыпался Петушков леденцами благих пожеланий, явно намекая родителям прекрасней девушки, что он как раз и есть такой человек.

— Аркадий, сегодня вечером будь очень осторожен. Тебя хотят убить! — шепнул Андрей Андреевич Недобежкину, прощаясь с ним за руку и благодаря его за драгоценности и за розы.