Книга Фан-клуб - Ирвин Уоллес

С помощью Шивли Мэлон и Бруннер вынесли ее поникшее тело из задней части вагонетки.

В то время как Шивли, взяв ключи у Йоста, отпирал переднюю дверь хижины, Мэлон с Бруннером подняли ее на крыльцо, внесли в маленькую прихожую и, повернув налево, последовали за Шивли по узкому коридору в хозяйскую спальню.

Шивли толкнул дверь спальни.

— Бросьте ее на кровать, — приказал он, — хочу внести остальные наши вещи в дом. Скоро вернусь и помогу вам привязать ее к кровати.

— Управимся сами, — заметил Мэлон, крепко держа ее за подмышки.

Шивли отступил в сторону, позволяя Мэлону и Бруннеру внести ее в комнату. Когда они проходили мимо, Шивли внимательно оглядел Шэрон.

— Да, — пробормотал он, — это стоило всех усилий. — Он подмигнул Мэлону и, посвистывая, пошел, чтобы вынуть из вагонетки картонную коробку с продуктами, прежде чем Йост запаркует ее под навесом для машин, справа от хижины.

Войдя в хозяйскую спальню, Мэлон поразился ее неожиданными размерами, комфортом и величиной «Небесной постели». Кровать оказалась современной репродукцией огромной медной кровати девятнадцатого века, с высокими столбиками по обе стороны медных брусьев, составлявших ее изголовье. На кровати не было покрывала, только две простые, пышные подушки и розовое шерстяное одеяло на чистых белых простынях лежали на ней.

Осторожно двигаясь, они положили Шэрон Филдс на кровать, сдвинули ее на середину и уложили на спину.

Голова ее покоилась на одной из подушек. Мэлон оглядел ее, уложил струящиеся пряди волос под голову, расстегнул тяжелое ожерелье с подвеской на шее и положил его на прикроватный столик. Затем застегнул среднюю пуговицу на ее кофточке, оказавшуюся расстегнутой. Когда они укладывали ее на кровать, край мягкой замшевой юбки завернулся с одной стороны и открыл маленькую родинку на бедре. Осторожно Мэлон потянул вниз край юбки, и, когда пальцы коснулись ее кожи, ощутил, как теплая волна прокатилась по всему его телу.

Бруннер стоял молча, его увеличенные толстыми стеклами очков глаза непрерывно моргали.

— Мне кажется, ей было бы более удобно без этих сапожек, вы так не думаете?

Мэлон медлил с ответом. Мысль о снятии с нее какой-либо части одежды, в то время как она находится в беспомощном, обморочном состоянии, беспокоила его. С другой стороны, оставлять ее в стесняющей ноги обуви на кровати не казалось ему необходимым.

— Да, полагаю, что мы должны снять их. Вы снимайте левый, а я — правый. Думаю, что на них есть молнии с внутренней стороны.

Через пару минут они, расстегнув молнии, сняли с нее сапожки, и она оказалась лежащей с голыми ногами.

Теперь они столкнулись с необходимостью операции, которую им обоим очень не хотелось выполнять.

Тревожные глаза Бруннера встретились со взглядом Мэлона, и именно бухгалтер упомянул о ней.

— Должны ли мы привязывать ее к кровати? Это… эту часть операции мне совершать даже противнее, чем само похищение. Если мы это сделаем, то это будет выглядеть как настоящее похищение, как будто мы удерживаем ее здесь насильно.

Еще раз Мэлон помедлил с ответом. Но он знал, что следовало сказать.

— Мы должны сделать это, ведь мы согласовали это заранее. Если мы с вами не выполним это, вы же знаете, что те двое все равно проведут эту операцию.

— Полагаю, вы правы.

— У меня в матерчатом чемодане лежит веревка. Пойду отыщу ее. — Мэлон вышел в коридор. Через окно, смотрящее на часть крыльца и грязную площадку перед дубовой рощей, он мог видеть Шивли возле вагонетки, заливающего в бак бензин из канистры и разговаривающего с Йостом, который сидел за рулем.

Мэлон прошел по коридору к передней двери, где лежали их вещи, привезенные сюда с предыдущим рейсом. За грудой пакетов, сумок, чемоданов он увидел свой раздутый матерчатый чемоданчик. Он вытащил его и понес в спальню.

Роясь внутри чемодана, Мэлон нашел два куска тонкой гладкой веревки, которую заранее разрезал на куски. Кроме того, вытащил оттуда две полоски ткани, оторванные от простыни. Он кинул по куску веревки и ткани в руки несчастного Бруннера.

— Давай сделаем это вместе, Лео.

— Не называй больше меня по имени.

— Извини меня, пожалуйста.

Оба взяли по одной ее руке, обернули запястья кусками ткани, затем поверх каждый привязал к руке один конец веревки. Потом, предварительно вытянув руки Шэрон в стороны, они обвязали вокруг кроватных столбиков свободные концы веревок.

— Не слишком туго, — сказал Мэлон. — Веревка не должна быть сильно натянута. Оставим небольшую слабину, чтобы она смогла переменить позу, сдвинуться на несколько дюймов в любую сторону.

— Хорошо, — почти неслышно отозвался Бруннер.

Вскоре операция была окончена, они поменялись местами, каждый проверил работу другого и остался удовлетворенным.

— Знаете ли, — сказал Бруннер, — я думаю, можно смотреть на это и по-другому. Однажды, когда жене делали хирургическую операцию в госпитале, после чего необходимо было вливать жидкости в организм внутривенно, они привязали ее руки к боковым перилам госпитальной кровати. Она металась, крутилась, так что это было сделано для ее же защиты. Это обычная практика в госпиталях.

— Думаю, что и мы можем смотреть на это с такой точки зрения, — согласился Мэлон. — Ведь мы привязали ее к кровати временно, чтобы облегчить ситуацию, пока она не узнает, почему мы сделали то, что сделали, и что мы готовы установить с ней дружеские отношения. Тогда мы сможем освободить ее.

— Может быть, сегодня днем.

— Конечно, — заверил его Мэлон. Он еще раз посмотрел на лежащую без чувств Шэрон. — Не думаю, что до сих пор существует необходимость держать ее слепой и немой.

— Конечно, мы можем снять марлю с ее губ, — подхватил Бруннер. — Даже если она закричит, никто не услышит ее, ведь мы удалены на миллионы миль отовсюду. — Он нагнулся над Шэрон, потянул за кончик марли и очень медленно снял полоску с губ. Ее носовое дыхание, затрудненное этой преградой, сразу же облегчилось.

— А как насчет того, чтобы снять полоску с глаз? — спросил Мэлон.

Прежде чем Бруннер успел ответить, в спальню вошел Шивли в сопровождении Йоста.

— Эй, вы, мальчики, конечно вы были очень заняты, — сказал Шивли. — Вы действительно прикололи ее к кровати.

Йост подошел поближе к кровати.

— Спящая красавица, сказал бы я, если бы когда-нибудь видел нечто подобное, — сказал он приглушенным голосом.

— Мы подумываем, не снять ли повязку с глаз, — сказал Бруннер.

— Не знаю, — сказал Шивли. — А что ты думаешь, Гови?

Йост обдумывал свое мнение.

— Мне на ум приходят мысли о будущем. Если мы продержим ее с закрытыми глазами немного дольше, не останется никаких шансов на то, что она когда-нибудь сможет опознать любого из нас. При том, что ведь мы постарались изменить свою внешность…