Книга Триумф броненосцев. «До последнего вымпела» - Вячеслав Коротин

Жахнула выстрелом и носовая башня.

– Перелет! – «вернулся» в реальность боевой рубки и Черкасов. – Все-таки придется этого Вилката вместо кавалерства отправить гальюны драить…

Однако уже второй выстрел из баковой утихомирил разгневанного лейтенанта – у самого форштевня «Хасидате» вырос здоровенный столб воды, выбросило огнем и дымом – явное попадание. Причем было видно, что попадание не «формальное», вражеский крейсер за пару минут здорово погрузился носом и стал зарываться в волны.

А средний калибр «Пересвета» в пять стволов продолжал курочить корпус японского крейсера. Двадцати минут хватило, чтобы ветеран флота страны Ямато задрал свои винты над волнами. И медленно, но верно заскользил в глубины Японского моря.

– Ну что, к крейсерам идем или к эскадре? – повернулся к командиру Тимирев, когда отгремело очередное «Ура!».

– Выполняем приказ, – ни секунды не сомневался Василий. – Только нужно отстучать Вирену, что больше тринадцати узлов дать не можем и в наличии… Василий Нилович, сколько десятидюймовых осталось?..

– Семнадцать, – не замедлил с ответом Черкасов, в последнее время считавший каждый выстрел главного калибра.

– Японцы отворачивают! – резануло криком сигнальщика.

Офицеры одновременно вскинули бинокли к глазам. Действительно, крейсера Уриу сделали поворот все вдруг и стали удаляться от линии, ведомой «Баяном». Вид у них был достаточно плачевный: горели все, а «Идзуми» имел еще и серьезный крен на правый борт.

– Не уйдут, – уверенно высказал свое мнение старший артиллерист «Пересвета», однако русские крейсера почему-то продолжали оставаться на прежнем курсе, не торопясь броситься в погоню.

– Вы что-нибудь понимаете, господа? – недоуменно посмотрел Черкасов на своих товарищей.

– Думаю, что ларчик просто открывался: Энквист получил тот же приказ, что и мы. Что-то там у наших броненосцев пошло не так…

Глава 35

Того Хейхатиро не без удовлетворения наблюдал за результатами начала сражения: после того как противники схватились всерьез. Боги наконец-то обратили свой взор на сынов страны Ямато – не прошло и получаса, как у борта русского флагмана встал громадный столб воды, из его утробы вырвался огонь, и «Орел» явно потерял управление – его понесло между боевыми кильватерами, и японский строй не преминул отстреляться по подранку полновесным батальным огнем. Русский броненосец едва-едва успел спрятаться за своей линией. А еще через несколько минут из строя вывалился «Пересвет». Такой удачи командующий Объединенным Флотом даже не ожидал. Правда, «Якумо» тоже получил повреждения, заставившие крейсер покинуть строй, но теперь соотношение сил более-менее уравновесилось: «Сикисима» и «Адзумо» против «Бородино» с «Победой» – вполне себе паритет…

Того не хотел думать о том, что его броненосец уже серьезно побит, а «Бородино» «свеж и бодр», что, кроме этих двух пар броненосных кораблей, в сражении принимают участие и другие, что «Орел» с «Пересветом» вполне могут вернуться в строй… Много еще о чем стоило подумать на перспективу, но адмирал сейчас жил и дышал конкретной сложившейся ситуацией. Пока весьма благоприятной. И в самом деле можно было надеяться на то, что у русских расстрелянные стволы, что их команды в полушоковом состоянии от выхода из строя двух броненосцев… На еще один «золотой снаряд» в конце концов.

Зря надеялся. На войне, в конце концов, все по-честному: если ты влепил противнику неимоверно «золотой снаряд» – жди ответного. А то и двух. Получилось – «трех»: сначала отходящий «Орел» всадил в корму «Сикисимы» двенадцатидюймовый гостинец, разрушивший напрочь рулевую машину. Затем «Бородино» отметился двумя попаданиями главного калибра. И если один из снарядов просто расчихвостил катер и смял пару вентиляторов, то от попадания второго отвалилась и скользнула ко дну броневая плита.

И это не учитывая шквала шестидюймовых попаданий… «Сикисиме» срочно потребовался выход из боя. Остальные корабли японской эскадры тоже находились в схожем состоянии.

Требовалось временно разорвать огневой контакт. Дать возможность экипажам хоть наспех заделать пробоины, утереть пот со лба, перевязать раны…

Но резко отвернуть Того не имел возможности: во-первых, как уже упоминалось, вышла из строя рулевая машина «Сикисимы», а во-вторых, при сколь-нибудь решительном изменении курса влево немедленно возникал бы крен на правый борт. А в том месте, где из-за отвалившейся плиты открылись целые ворота в утробу корабля, до уровня воды оставалось едва более полуметра. Пробоину, конечно, заделают хотя бы деревянными щитами, но для этого нужно время. Как воздух необходим перерыв в сражении…

Флагманский броненосец адмирала Того стал отклоняться от противника постепенно, увеличивая дистанцию понемногу. Следующие мателоты послушно двинулись в кильватере «Сикисимы».

Русские также не пытались продемонстрировать «бульдожью хватку» – и выход из строя «Орла» с «Пересветом» произвел соответствующее впечатление, и эскадренная скорость не позволяла преследовать отрывающихся японцев.

К тому же русские вполне были согласны разойтись с противником, имея те результаты боя, что уже можно «прокалькулировать»: четыре бронепалубных крейсера японцев на дне, можно и должно не погнушаться добить «Якумо»… Россия в явном барыше…

Только вот «Орел» теперь висел гирей на всей эскадре – его нужно непременно привести во Владивосток, иначе в мировой прессе пренепременно результаты боя будут отражены как-то вроде: «У русских потоплен флагманский броненосец, у японцев – несколько легких крейсеров…». А может, и просто: «У русских потоплен флагманский броненосец». А про мелочи, типа крейсеров, не упомянут…

Поэтому эскадра не ушла от своего флагмана. «Бородино» заложил «вираж» вокруг раненого «Орла» в ожидании, что выведенный из строя броненосец справится с повреждениями и снова вольется в кильватер.

– Что с судном, Константин Леопольдович? – немедленно осведомился Вирен у командира «Орла», когда броненосец все-таки прошел в промежуток между двумя броненосными отрядами и его обстрел прекратился.

– Прошу прощения, Роберт Николаевич, – неласково взглянул на адмирала Шведе, – но пока знаю ровно столько же, сколько и вы. Дайте десять минут.

Командующий эскадрой и сам понял, что требует от командира корабля невозможного. Однако извиняться посчитал ниже своего адмиральского достоинства и просто молча кивнул, как бы позволяя кавторангу выяснить обстановку и доложить об оной.

– Ваше превосходительство, – до истечения запрошенных на выяснение обстановки минут еще оставалось две-три, но Шведе уже докладывал Вирену то, что успел узнать, – крен на левый борт нарастает, пытаемся справиться контрзатоплениями, но пока не очень успешно. Больше пробоин по ватерлинии нет – броня выдержала. Однако больше девяти узлов хода дать не можем. По артиллерии докладывать?

– Вкратце, – кивнул адмирал.

– Обе двенадцатидюймовые башни в порядке. Средняя шестидюймовая левого борта уничтожена. Остальные вполне боеспособны.