Книга Резидент внешней разведки - Сергей Донской

– Мама! – взвизгнула она.

– Выворачивай! – рявкнул Нолин.

Его руки, лежащие поверх заледенелых пальцев Людмилы, снова крутнули руль вправо. Джип плавно сблизился с грузовиком и некоторое время шел впритирку, издавая оглушающий скрежет. Маневр сопровождался неистовой тряской. Мимо пронесся остановившийся на обочине автомобиль, водитель которого завороженно следил за происходящим. В следующую секунду он исчез, а по асфальту запрыгало, кувыркаясь, сорванное крыло «Лендровера».

– Мамочка, мама! – причитала зажмурившаяся Людмила.

– Тормоз, – сказал ей Нолин, осторожно отводя покореженный джип от фургона. – Тормоз нажми.

Клацая зубами, Людмила подчинилась. Джип отстал от пылящего фургона, проехал еще несколько десятков метров и замер. В канаву скатился никелированный колпак от колеса. Нолин взглянул на него и перевел глаза на удаляющийся грузовик. Опасаясь, что его заставят оплачивать страховку, водитель не остановился. Вот и отлично.

Нолин поколдовал над погнутой дверцей и сказал Людмиле:

– Выбирайтесь. Выход теперь только с вашей стороны.

– Что вы наделали, – прошептала она, очутившись на солнцепеке.

– Спас нас от верной гибели, – пожал плечами Нолин. – Еще немного, и от нас бы кровавая лепешка осталась. Фарш в консервной банке.

Мимо проехала красная «Тойота», водитель которой сбросил скорость, чтобы рассмотреть покореженный джип.

Нолин жестом попросил его остановиться.

– Что тут приключилось? – спросил водитель «Тойоты».

Людмила лишь беззвучно пошевелила губами, на которых не осталось помады. Размазавшаяся тушь вокруг глаз делала ее похожей на старую шлюху.

– Небольшая авария, – сказал Нолин по-французски. – Подбросите меня до станции автосервиса?

– Конечно, конечно. – Водитель призывно помахал рукой. – Садитесь.

– «Лендровер» может ехать, – пролепетала Людмила.

– До первого ухаба, – сказал Нолин. – Оставайтесь караулить машину. Я мигом. Вернусь с автотехниками, они отбуксируют нас на стоянку.

Не давая Людмиле возможности опомниться, он потрепал ее по плечу, забрался в «Тойоту» и распорядился:

– Вперед. Я скажу, где меня высадить.

Он точно знал, где это произойдет. На том повороте, о котором рассказала ему Жанна Каморникова. Что касается автосервиса, то у Людмилы есть мобильник. Хотя, вероятнее всего, она первым делом позвонит своим американским друзьям. Но для этого ей необходимо успокоиться, прийти в себя и собраться с мыслями. Судя по интеллектуальным и психическим качествам, опомнится Людмила минут через пять. Следовательно, ЦРУ возобновит слежку примерно по прошествии часа. Если за этот срок дружки Жанны не прикончат Нолина, то американцы, не подозревая о том, спасут его от опасности. В том, что это две разные команды, сомнений не было. Таким образом, Нолину предстояло очутиться между двух огней. Расклад понятен. Вот только что это в итоге даст?

На этом ход размышлений оборвался.

– Напрасно вы оставили даму одну на дороге, – укоризненно произнес водитель «Тойоты», вглядываясь в зеркало заднего обзора. – В Сенегале полно чернокожих, которые почтут за счастье воспользоваться беспомощностью женщины.

– Она тоже будет счастлива, – сказал Нолин. – Это обычная проститутка, к тому же пьяная или обкуренная. Вы меня спасли от незапланированных расходов и какой-нибудь нехорошей болезни.

– О? – восхитился водитель.

Настроение у него заметно улучшилось. Чего нельзя было сказать о его случайном пассажире.

На пути к исцелению

1

Нолин не подозревал, что сегодня утром решалась его судьба. Банщиков тоже не подозревал, что своими показаниями отведет беду от своего врага.

Проснувшись на больничной койке с загипсованной рукой, уложенной на груди, и подвешенной к специальному блоку ногой, Петр Семенович подумал, что московский хлыщ должен ответить за это. Пусть смутно, но Банщиков помнил конец попойки. Нолин ткнул его кулаком в живот, а потом столкнул с лестницы. Подлый негодяй. Воспользовался беспомощным состоянием Банщикова. Или подсыпал в бутылку снотворное?

Негодуя по поводу поступка Нолина, Банщиков не думал о своей собственной роли в этой истории. Его сотрудничество с ЦРУ как бы оставалось за кадром. Но постепенно мысли потекли в другом направлении, и Банщиков стал задавать себе иные вопросы. А не является ли несчастный случай случаем на самом деле счастливым? Не стало ли падение с лестницы уникальным шансом выйти из опасной игры? Не пора ли распрощаться с американцами и с Людмилой заодно? Ведь это она виновата в том, что ее муж превратился в шпиона. Основную работу по вербовке проделала она, а не друг детства Любарский.

Произошло это в уютной домашней обстановке.

Была ночь. Банщиков торчал в Интернете, выуживая из электронной пучины сведения для докторской диссертации, на которую получил заказ. Людмила спала. Саркастически пожелав ему творческих успехов, она удалилась в спальню, а он, наслаждаясь лимонным чайком, тишиной и покоем, устроился за компьютером. Увлекшись работой, он подпрыгнул на стуле и едва не вывихнул шею, оглянувшись назад, в полумрак, откуда возникла рука, положенная на плечо. Примерно так отреагировал бы гоголевский Хома на внезапное прикосновение подкравшейся панночки.

– Ты? – прошептал Банщиков, покрываясь запоздалыми мурашками.

– А ты думал кто? – насмешливо спросила Людмила. – Интернетовская порнозвезда? Может, живые женщины тебя еще хоть сколько-нибудь интересуют? Хочешь сравнить силиконовые сиськи с настоящими?

Она сделала вид, что собирается избавиться от ночной рубашки, а может, и в самом деле вознамерилась сделать это. Ее фигура, равно как и ее натура, допускали провокации любого рода. В приглушенном голубоватом свете монитора она и много лет спустя казалась той, прежней, восемнадцатилетней Людмилой, которая вскружила голову Банщикову сказочной новогодней ночью.

– Хорошая идея, – сипло сказал он.

– Но несвоевременная. – Она увернулась от протянутых рук. – Дети.

Под детьми подразумевались недавно забеременевшая дочь Даша и ее без году неделя супруг, взявший моду расхаживать по дому в пляжных шортах. Сочетание смазливой, почти ангельской мордашки Дениса и его мощных страусиных ног невероятно раздражало Банщикова, хотя он старался ничем не проявлять неприязни к Дашиному избраннику. Показная невозмутимость давалась нелегко. Умом Банщиков понимал неизбежность перемен, но отцовские инстинкты протестовали против наличия посторонних ног в спальне дочери. Не так давно ее комната называлась детской, и Банщиков не успел свыкнуться с тем, что отныне там происходят совсем другие, сугубо взрослые игры.

– Наших деток из пушки не разбудишь, – проворчал он, выковыривая дешевую сигарету из пачки. – Так бы и не вылезали из постели с утра до ночи. Всю жизнь продрыхнут, сомнамбулы.