Книга Тайна черного ящика - Михаил Серегин

У меня голова слегка кругом пошла от такой фантастики. У Анохина – героин! Впрочем, он уже отказался от этого тайника и будет валить теперь вину на кого угодно, и, прежде всего, – на Менделеева или на меня! Влипли мы с генералом крепко!

Но Менделеев удивил меня еще больше следующей своей фразой:

– Когда меня начали допрашивать и принялись настойчиво выпытывать о том, что в этом черном ящике, я, еще не зная, о чем речь, просто интуитивно сказал, что все, что там находится, принадлежит мне!

– Зачем? – вырвалось у меня.

– А вот затем! – усмехнулся он. – Из дальнейших вопросов стало ясно, что речь идет о наркотиках. Это же Восток, Николаева! Здесь все цену героину знают: и седобородые старцы, и сопливые мальчишки. А большинство мужчин, по крайней мере, не считают большим преступлением ни принимать наркотики, ни покупать, ни продавать их. А уж тем более – бизнес на них делать! Они принялись выпытывать у меня, много ли такого груза было у меня в самолете, который потерпел катастрофу. Не надо было иметь много ума, чтобы ответить на этот вопрос. Я и ответил первое, что в голову пришло. «Триста килограммов!» – говорю. У них аж рты раскрылись настежь, а языки вывалились, как у собак, и слюна закапала! Представляешь, какие это деньги – триста килограммов героина! Да на них можно самого аятоллу поменять в их засраном Иране!

– Ну вы и авантюрист, Николай Яковлевич! – покрутила я головой.

Он даже обиделся.

– А ты знаешь, что нас ни в одних документах, ни в одних сводках у них не числится? – воскликнул он. – Ты знаешь, что они тут же на моих глазах рапорт о нашем задержании уничтожили? И пока они надеются с моей помощью добраться до этого героина, мы – в безопасности. Да и нога у меня подзарастет, пока они будут с нами возиться. Как только они распрощаются с надеждой выманить из меня сведения о героине, то просто отвезут нас подальше в море и утопят, как котят. Я в гипсе очень даже хорошо пойду ко дну! Им, на крайний случай, и одного килограмма героина хватит. Тоже навар не хилый, между прочим!! Им-то он, считай, с неба свалился, вернее – из-под воды к ним вынырнул вместе с нами…

– И когда они поймут, что вы их обманываете? – спросила я. – Что будет тогда? Опять – как котят в море? Или, может быть, другим каким способом? Как щенков, например, или как… Кто у них тут водится? Как верблюжат, например? Или еще проще – бритвой по горлу – и в колодец? Так вот просто и со вкусом, как говорил один мой знакомый…

Но мой напор пропал даром. Менделеева не так-то легко было сбить с выбранной им линии поведения. Он и сам был мастером словесных баталий и четко отличал обычные психологические наезды от толковых аргументов.

– Ты что, правда была знакома с Евгением Леоновым? – спросил он с таким искренним интересом, что я даже пожалела о своей дурацкой привычке называть литературных и киношных персонажей своими «знакомыми», я-то имела в виду вовсе не Леонова, а его героя…

– Я сказала, что это я была с ним знакома, – неуклюже вывернулась я из дурацкого положения. – Я же не говорила, что он тоже был со мной знаком!

Менделеев сразу смягчил тон, показывая, что увидел мой промах и обыграл его, но на этом – все, военные действия прекратили. Я облегченно вздохнула.

– А я и не собираюсь им отдавать эти триста килограммов героина, которых не существует в действительности, – сообщил он мне заговорщицким тоном. – Хватит с них и одного. А пока мы будем долго торговаться о цене. Я, конечно, не один знаю, где самолет. Но им известно, что я – генерал МЧС, и они понимают, что без моей помощи они героин не получат, даже если им и удастся самим поднять самолет, лежащий в нейтральных водах… А пока мы будем торговаться, я, конечно, успею что-нибудь придумать и встать на ноги. Я же не зря выбил для тебя восточную одежду и отправил на женскую половину. Ты должна найти возможность выбраться отсюда и передать Чугункову, что я – в Иране.

«Какая самоуверенная личность! – подумала я. – "Я успею!.. Я – в Иране!" Словно он один здесь! А я – слуга его, что ли?»

Я почувствовала, что пора и мне проявить активность на полную катушку.

– Не стоит ломать голову! – сказала я Менделееву. – Я уже знаю, как отсюда уйти, нужно только уточнить некоторые детали…

Но договорить мне не дал Анохин. Он неожиданно вскочил на кровати и, перекрикивая завывания восточного певца, заорал нам:

– Вы только посмотрите, что эти гады пишут!

Он размахивал газетой, и не было сомнения, что слово «гады» относится к журналистам.

Менделеев, опираясь на палку, подошел к нему и выхватил английскую газету из его рук.

– Вот! Вот смотрите! – суетился он, тыча в газету пальцем. Я плохо английский знаю, но это и до меня дошло! Это же просто черт знает что такое!

Менделеев нашел, наконец, сообщение, о котором говорил Анохин, и начал переводить.

– «Агентство Би-би-си сообщает, – прочитал он, – что от советских официальных кругов стали известны новые подробности о катастрофе, случившейся в Каспийском море с самолетом гражданской авиации России "Ан-24". Все 56 пассажиров, находящиеся на его борту, погибли…»

– Сколько? – воскликнула я. – По списку же пассажиров – двадцать!

– Тут ясно сказано, – усмехнулся Менделеев. – Пятьдесят шесть. Черным по белому!

– Да там и не поместилось бы столько! Половина салона грузом была занята! – выкрикнул Анохин, явно противореча здравому смыслу, ведь груза можно было взять и меньше, а пассажиров – больше.

– Дальше что написано? – спросила я.

– А дальше – еще интереснее, – усмехнулся Менделеев и стал читать дальше.

– «Как стало известно нашему корреспонденту, Федеральная служба безопасности России рассматривает версию о том, что катастрофа самолета была устроена высшими чиновниками из Министерства чрезвычайных ситуаций с целью продемонстрировать безупречность работы их ведомства и доказать необходимость увеличения бюджетного финансирования их министерства. Это, по версии ФСБ, должна была быть "образцовая" катастрофа, к ней МЧС готовилось заранее и накапливало силы спасателей в заранее запланированном районе. ФСБ утверждает, что его сотрудники располагают черным ящиком с самолета, в котором содержатся записи, изобличающие МЧС в заранее запланированном теракте. Пассажиры, несомненно, все были бы спасены, и история никак не выплыла бы наружу, если бы начавшийся внезапно шторм не смешал все планы заговорщиков. Сильная штормовая волна перевернула спасательное судно "Посейдон", и победный спектакль, подготовленный МЧС для миллионов россиян, обернулся настоящей трагедией. В пользу распространенной ФСБ версии говорит и тот факт, что Министр МЧС на вопросы корреспондентов отвечать отказывается. Начальник секретной службы, которая существует в МЧС, скрывается в районе Каспийского моря, а находившийся в момент катастрофы в том же районе, по данным, полученным неофициальным путем, генерал-майор Менделеев, которого ФСБ называет непосредственным организатором и автором сценария провалившегося "спектакля", скрылся в неизвестном направлении. Поиски затонувшего самолета ведутся международной группой спасателей, в которой силы российского МЧС находятся лишь в качестве наблюдателей. Такое решение принято Правительством России, которое на ближайшем своем заседании должно заслушать отчет Министра о положении в МЧС. С запросом по аналогичному вопросу обратился спикер Государственной думы России Геннадий Селезнев. Джон Харви, спецкорр Би-би-си, Москва».