Книга Вопрос крови - Иэн Рэнкин

— Случаются вещи и более странные, — вслед за ним повторила она.

— А если так, может, купишь мне выпить? — И он показал ей пустой стакан.

— Ни за что, — сказала она, поднимаясь. Он угрюмо последовал за ней вон из бара. Она остановилась возле машины, чем-то очень заинтересованная. Ребус не увидел вокруг ничего примечательного. Кругом, как и раньше, толпились готы — те же, но без Тири. «Отпетых» видно не было. Группа туристов остановилась, чтобы сфотографироваться.

— В чем дело? — спросил он.

Она кивком указала на машину, припаркованную напротив.

— По-моему, это «лендровер» Дуга Бримсона.

— Ты уверена?

— Я видела его в Тернхаусе.

Она оглядывала Кокберн-стрит, но Бримсона видно не было.

— Машина в худшем состоянии, чем мой «сааб», — заметил Ребус.

— Да, но в гараже у тебя нет «ягуара».

— «Ягуар» и раздолбанный «лендровер»?

— Думаю, они бывают в чем-то похожи: мальчики и их игрушки. — Она опять оглядела улицу. — Странно, где он может быть.

— Может быть, он выслеживает тебя? — предположил Ребус, но увидев выражение ее лица, пожал плечами, словно извиняясь. Она глядела на машину, все больше убеждаясь, что это машина Бримсона. Совпадение, говорила она себе, это просто совпадение, и ничего больше.

Совпадение.

Но тем не менее номер она все-таки записала.

11

В тот вечер она устроилась на диване и попыталась заинтересоваться тем, что показывали по телевизору. Две крикливо одетые ведущие уверяли свою жертву, что ее одежда совершенно не подходит ей. По другому каналу «расчищали завалы» в доме. Что оставляло Шивон выбор между каким-то унылым фильмом, глупым комедийным сериалом и документальной картиной про тростниковых жаб.

Вот она, плата за то, что не удосуживалась заходить в видеомагазины. Ее коллекция видеофильмов была очень небольшой, «отборной», как предпочитала выражаться она. Каждый из этих фильмов она видела раз пять-шесть, если не больше, помнила наизусть диалоги и содержание каждой сцены. Может быть, стоит поставить музыку, отключив звук у видео, и самой додумывать сценарий унылого фильма. Или даже сочинить историю про тростниковых жаб. Она уже пролистала журнал, взяла и отложила книгу, поела хрустящего картофеля и шоколада, купленных на автозаправке. На столе в кухне стояло недоеденное жаркое. Его можно было бы разогреть в микроволновке. Самое печальное, что в доме кончилось вино — остались только пустые бутылки, которые следовало сдать. В буфете стоял джин, но разбавлять его было нечем, кроме как диетической кока-колой, а это уж последнее дело.

Но не надо отчаиваться.

Можно позвонить друзьям, хотя она знает, что не будет сейчас приятной собеседницей. На мобильнике сообщение от ее подруги Каролины — та интересуется, не хочет ли она выпить. Светловолосая, миниатюрная, Каролина всегда привлекает к себе взгляды, когда они вдвоем выходят в свет. Шивон решила пока что не перезванивать. Она слишком устала, и мысли о Порт-Эдгаре не давали покоя. Она приготовила себе кофе и, сделав глоток, только тут сообразила, что вода была некипяченая. Потом она стала рыскать в поисках сахара, пока не вспомнила, что пьет кофе без сахара. Сахар она перестала добавлять в кофе еще в подростковом возрасте.

— Старческое слабоумие… — пробормотала она вслух. — А разговаривать сама с собой — еще один симптом.

Хрустящий картофель и шоколад не входили в рекомендованную ее врачом диету. Соли, жиров и сахара следовало избегать. Пульс сейчас вроде бы не частил, но она чувствовала, что ей надо успокоиться и как-то расслабиться в преддверии ночи. Она поглядела в окно; прижавшись носом к стеклу, понаблюдала за соседями в доме напротив, за проезжавшими автомобилями. На улице было тихо и темно, тротуар залит оранжевым светом фонарей. Ничего подозрительного, внушающего страх.

Ей вспомнилось, как давным-давно, когда она еще пила кофе с сахаром, у нее был период, когда она боялась темноты. Было ей тогда лет тринадцать-четырнадцать, слишком поздно, чтобы признаться в этом родителям. Она тратила карманные деньги на батарейки для фонарика, который не гасила всю ночь, держа его при себе в постели, и, замирая от страха, слушала, не дышит ли рядом кто-то посторонний. Когда несколько раз родители заставали ее так, они думали, что она просто зачиталась допоздна. Она все не могла решить тогда, что лучше: держать дверь открытой, чтобы при необходимости юркнуть в нее побыстрее, или же запирать ее от нежданных гостей. Каждый день она дважды или трижды заглядывала под кровать, хотя места там было мало и вряд ли кто-нибудь мог уместиться. Под кроватью она держала свои диски. Кошмары, однако, ее не мучили. Когда в конце концов она засыпала, сон ее был глубокий и здоровый. И приступов паники она также не испытывала. Постепенно она забыла, что ее так пугало. Фонарик вернулся на свое место в ящик, а карманные деньги вместо батареек она стала тратить на косметику.

Теперь она уже не помнила, что явилось первым: ее интерес к мальчикам или их интерес к ней.

— Древняя история, девочка моя, — сказала она сейчас себе.

Подозрительных мужчин на улице не было, но не было и рыцарей без страха и упрека, как, впрочем, и других. Она прошла к обеденному столу, где лежали ее записи по делу в Порт-Эдгаре. Лежали они бессистемно — все, что удалось записать в первый день. Протоколы, результаты вскрытия, заключения судебных экспертов, фотографии жертв и места действия. Она разглядывала сейчас два лица — Дерека и Энтони Джарвиса. Оба были красивы, с тонкими чертами. В чуть припухших глазах Джарвиса сквозил ум. Реншоу выглядел не столь уверенным в себе. Возможно, тут играло роль классовое различие. Сказывалось происхождение Джарвиса. Она подумала, что Аллен Реншоу, наверное, гордился дружбой своего сына с сыном судьи. В конце концов, разве не за тем отправляют детей в привилегированные школы, чтобы они обучались там с мальчиками из хороших семей, заводили знакомства, которые впоследствии могли бы оказаться полезными? Она знала офицеров у них в отделе, из кожи вон лезших, чтобы отправить детей в школы, о которых сами они в свое время и мечтать не могли. Все оно — классовое различие… Мысли ее перекинулись на Ли Хердмана. Он был в армии, служил в ОЛП… где им командовали офицеры, учившиеся в привилегированных школах, говорившие на хорошем английском. Неужели все так просто? Мог ли его поступок быть спровоцированным всего лишь острой завистью к элите? Никаких загадок… Вспомнив эти слова, она расхохоталась. Если загадок нет, чего она так беспокоится, так надрывается? Почему не может оставить все как есть и расслабиться?

— Черт побери это все, — произнесла она, садясь за стол, раздвигая бумаги и придвигая к себе ноутбук Дерека Реншоу. Она подключила его к своему телефону. Там оставались еще сообщения — прослушать их все не хватило бы и полночи — и непроверенные файлы. Она знала, что успокоит ее. На то она и работа. Решив в пользу кофе без кофеина, она проследила, чтобы на этот раз чайник был вскипячен. Потом отнесла горячую кружку в гостиную. Набрала пароль «Майлс», но новые сообщения оказались сущей чепухой — не зная о его смерти, Дереку пытались всучить страховку или виагру. Было несколько сообщений от лиц, недоумевавших, почему он исчез с форума и не выходит на связь. Она передвинула курсор на верх экрана и нажала «Избранное». На экране возник список адресов, регулярно посещавшихся Дереком. Там были порталы и форумы наряду с обычными в таких случаях Би-би-си, справочной Дживса. Но один адрес привлек ее внимание, и она, щелкнув мышкой, вошла туда. Соединение заняло считаные секунды.