Книга Олимпиец - Роман Буревой

Но получил кулаком в лицо и отключился.

* * *

Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на кровати в своей комнатушке в поселке. Рядом никого не было. Он кинулся к двери. Та была закрыта… Неужели Турм их предал и перешел на сторону старосты? И этот чертов Краб! Он в самом деле оказался сильнее любого легионера!

Выходило, что староста их перехитрил! Почему бы и нет? Сумел же Краб три года держать поселок в кулаке! Он запихал пленника в камеру анабиоза, агрегат спрятал в технополисе и привозил немного реагента, чтобы выжить самому и спасти жену и деток. Он отказался от помощи метрополии. Он…

Дверь отворилась. На пороге стоял Сулла:

– Наш медик прибыл с корабля и хочет тебя осмотреть. Боится, что ты вот-вот отдашь концы.

В ячейку тут же протиснулся судовой врач.

– Что случилось? – спросил Марк, пока эскулап прилаживал ему на руку манжету медицинского тестера.

– Староста выстрелил в тебя из парализатора, – сообщил Сулла, – предварительно разоружив Турма. Силен оказался мужик. Этот состав из его ванночки творит чудеса. Правда, после процедуры сила быстро идет на убыль.

– Где теперь Краб?

– Заперт у себя. Население требует его немедленного освобождения. Угрожают взяться за оружие, а нас, злобных агрессоров, перебить.

– У них есть оружие? – усомнился Марк.

– Молчите! – приказал медик.

С минуту он следил за показаниями прибора.

– Все жизненные функции в норме. Но мне не нравится одна вещь…

– Что именно?

– Биологически вам около сорока. Хотя внешне вы не постарели. Разве что волосы…

– Что?

– Много седины.

«Там, в куполе технополиса, когда шлепнулась эта дура сверху… я мог порвать скафандр», – подумал Марк.

– А что Турм? – спросил он у Суллы.

– Погиб.

– Думаю, префект, вам надо срочно воспользоваться агрегатом, привезенным с «Калипсо», – вмешался в разговор медик. – Иначе старение ускорится.

* * *

Покои старосты охраняли легионеры с эсминца.

«Успеем мы покинуть это проклятое место или все умрем здесь? – подумал Марк. – К счастью, я успел отправить на Лаций мои соображения насчет бомбы и генокод Артура ЭПа. Все, что мог, я сделал. Успел… Теперь должны успеть они».

Староста держался молодцом. Как будто он был героем и благодетелем, а не преступником и подлецом. Забавно, но обреченные им на смерть люди тоже считали его героем.

– Мне стоило большого труда сохранить в секрете, что здесь произошло! – начал он тут же заготовленную речь, едва Корвин вошел в его комнату. – Думаете, я просто так не принимал корабли? Я боялся, что эту гадость разнесут по другим планетам, эти треклятые семена смерти. Но и своим людям я не мог сказать, с чем они имеют дело. Иначе началась бы паника. Я сообщил о хронобомбе, изолировал внешний круг и никого не пускал во Второй поселок.

– Вы должны были сообщить на Лаций, что произошло. «Пыль веков» можно нейтрализовать, но не такими доморощенными способами, которыми пользуетесь вы.

– Вы видели его? – спросил Краб.

– Имеете в виду вашего гостя? Вы же его убили. Мы видели только труп, который вы поместили в камеру анабиоза.

– Мерзавец это заслужил. Я не мог давать ему полную регенерацию, иначе мы не смогли бы с ним справиться. Я поддерживал в нем жизнь, но немного не рассчитал… он умер… Уже давно.

– Как раз тогда, когда мы прибыли в поселок! – насмешливо подсказал Корвин.

– Вы не представляете, что сделал этот человек!

– Не волнуйтесь, очень хорошо представляю.

– И что теперь?

– Мы улетаем. Предположительно завтра. Лия, вдова Турма, летит с нами. Тело Артура мы заберем с собой.

Краб не ответил. Он уселся в кресло и принял величественную позу. Почему-то такие люди, как Краб, считают, что величественная поза искупает все грехи.

– Вас будут судить! – предрек Корвин.

– Разберитесь лучше со своими делами на Лации! – Краб постарался стать еще более величественным. – Вашей планете осталось не так много… Не так ли? – И в голосе его послышалось плохо скрытое торжество.

Оказывается, он был не так уж плохо осведомлен. Быть может даже, он знал о том, что уготовано Лацию, уже давно, три года назад, еще в тот день, когда Артур ЭП совершил посадку на Крайней Фуле. Знал, но не воспрепятствовал.

– Вас будут судить! – повторил Марк.

– Очень хорошо! – усмехнулся Краб. – Любой суд меня признает невиновным.

– Я забыл вам сказать, Краб, вас мы забираем с собой тоже.

Марк отступил, пропуская в комнату легионеров.

– В чем меня обвиняют? – завопил Краб.

– В покушении на префекта по особо важным делам и в убийстве легионера Турма. Может быть, вы были не в курсе, но Турм находился на службе Лация.

Краб только скрипнул зубами, когда легионеры его скрутили: сверхсила, полученная в камере регенерации, уже исчезла.

* * *

К отлету готовились срочно, но без суеты. Корвин собрал обитателей поселка и объявил, что все желающие будут вскоре вывезены с Крайней Фулы присланным с Лация кораблем. Кто хочет остаться – останется. Но прежде придется провести полную дезактивацию куполов. Но все это произойдет не раньше чем через полгода. Найдутся ли у Лация средства на это сверхдорогое мероприятие, Корвин не уточнил. Сможет ли Лаций вообще помочь кому-нибудь спустя полгода…

Колонисты Первого поселка выслушали Корвина безучастно. Возмущения по поводу ареста Краба больше никто не высказывал. Желание улететь изъявила только подруга Турма Лия. Но ее и так было решено взять с собой – в награду за оказанную Турмом помощь. Неблагодарность считалась на Лации преступлением, ничуть не меньшим, чем трусость. Поначалу, правда, хотел покинуть колонию местный эскулап, но его упросили остаться, пока не пришлют смену: без единственного медика поселенцам грозила гибель. К тому же Корвин назначил Тита новым старостой колонии. В условиях чрезвычайного положения выборы отменялись. Благодаря агрегату с «Калипсо» у Тита и остальных был шанс дождаться спасательной экспедиции.

Старосту отправили на эсминец специальным рейсом челнока и заперли в отдельной каюте, ключ от которой имелся только у капитана да еще у Корвина. Староста то надменно молчал, то принимался проклинать «наглых агрессоров».

– Его стоило отвезти нагишом во Второй поселок и там бросить, – сказала Лия Корвину. – Вы бы видели, сколько детей умерло в нашем куполе, пока этот тип плескался в своей ванне.

– Правители редко думают об умирающих детях, – ответил Марк. – Если население не заставляет власть имущих о них подумать. Вы все отдали на милость Крабу, даже жизни своих детей.