Книга Маньчжурские стрелки - Богдан Сушинский

Курбатов сел на подготовленный для него стул и выдержал длительную паузу, давая возможность агенту повести встречу, инициатором которой он сам и явился.

— Нам уже многое известно о вас. В Берлине следят за вашим походом еще с того дня, когда вы получили на него добро в разведотделе Квантунской армии.

Конрад явно давал понять, что к данной операции японская и немецкая разведки проявляют общий интерес. И что переход его, Курбатова, под крыло немецкой спецслужбы не будет рассматриваться в Харбине как предательство.

— Кого именно вы представляете?

— Вам нужны имена? Нет, готовы довольствоваться названием организации? — не скрывал своей иронии Конрад.

— Желательно то и другое, — стоял на своем Курбатов.

— Если я скажу, что действую по заданию диверсионной службы РСХА, вам это что-нибудь объяснит?

— Кое-что это объяснит даже мне, азиату из дикой Маньчжурии, — не намерен был прощать ему вызывающе-нагловатый тон Курбатов.

Однако резкость подполковника не произвела на тень Конрада ни малейшего впечатления.

— В настоящее время я действую по личному приказу начальника диверсионного отдела Главного управления имперской безопасности Отто Скорцени. Имя этого человека требует каких-либо дополнительных разъяснений или рекомендаций? — продолжала тень в том же духе.

— Я не стану требовать доказательств того, что вы действуете от его имени. — Конрад снисходительно рассмеялся. Курбатов понял, что не должен был говорить этого, но сказанного не вернешь. — Только потому, что вы представляете Отто Скорцени, вы решили, что с меня достаточно будет разговора с вашей тенью? Такой способ общения считаю оскорбительным.

Конрад самодовольно покряхтел, закинул ногу за ногу и закурил. Наблюдая этот «театр теней», князь едва сдержался, чтобы не сорвать занавеску и не швырнуть ее в лицо германцу. Вполне возможно, что Конрад почувствовал это. Тон его стал мягче и рассудительнее.

— Не забывайте, что мы находимся в Совдепии. При том режиме всеобщего недоверия и подозрительности, при той системе слежки и доносов друг на друга, которые царят здесь, редко кто из активных агентов разведки продерживается хотя бы год. Конечно, случаются исключения, — тотчас же спохватился он, очевидно, не желая запугивать молодого диверсанта. — Мне известны сорвиголовы, сумевшие побывать в этой стране по два-три раза.

— К ним вы причисляете и себя?

— Это мое четвертое посещение России. И в каждый раз — не менее года. Извините, вы сами спровоцировали сие признание. И еще, пусть вас не смущает то обстоятельство, что приходится беседовать с тенью. Я ведь тоже не вижу вашего лица. А значит, в случае провала, не смогу описать следователю НКВД вашу внешность. Хоть какая-то подстраховка.

— Допустим, — недовольно признал Курбатов.

— Тогда вернемся к сути задания, которое предстоит выполнить вашей группе. Насколько мне известно, вы совершаете свое триумфальное шествие, держа курс на Берлин?

— Естественно.

— Столь же естественно предположить, что после выполнения задания, которое вам поручается, встреча в Берлине окажется значительно теплее.

— Не тратьте время на увещевания.

— Задание несколько необычное. К таким акциям мы прибегаем впервые. Вы что-нибудь слышали о методах работы Адмирала, то есть хозяина вашей квартиры?

— В общих чертах. Он использует стремление коммунистической системы к самоистреблению, а точнее, маниакальную подозрительность большевиков.

— Довольно точно сформулировано. Все, кто знал об этом до вас, изъяснялись слишком несмело и описательно.

— Польщен.

— Теперь нам предстоит совершенно иная задача, — не обратил внимания на язвительность собеседника Конрад. — Этих же клиентов Адмирала, которым лагерная жизнь, вся система ГУЛАГа успели деформировать психику, враждебно настроив их по отношению к социалистическому строю, мы с вами теперь будем освобождать, а затем распускать по стране.

— Что-что вы сказали? — предложение было настолько неожиданным, что Курбатов подался к занавеске, ухватился за нее руками… — По-вашему, мы должны нападать на лагеря заключенных?

— В иных лагерях содержится от десяти до пятнадцати тысяч «врагов народа». Представляете, какую деморализующую для режима силу будут представлять эти люди, оказавшись на свободе, которую им придется отстаивать в яростной борьбе за выживание.

Курбатов задумчиво помолчал.

— А что, адская идея.

— Значительную часть из них мы сразу же попытаемся влить в подпольные организации и партизанские отряды. Используя при этом горький опыт, добытый в борьбе с советскими «мстителями» на территории, занятой германцами. Остальные будут метаться по стране, оказывая сопротивление режиму. Заметьте, мы будем нападать в основном на лагеря политзаключенных, а не уголовников. Хотя в каждом из них обязательно содержится какая-то часть уголовников.

Курбатов вновь выдержал паузу. Все, что он только что услышал, требовало спокойного, взвешенного осмысления.

— Ну, предположим… — наконец проворчал он. Метаться по России, нападая на лагеря, которые, насколько ему известно, достаточно хорошо охранялись, как-то не входило ни в его ближайшие планы, ни в сферу его диверсионных амбиций. — Допустим, я приму это предложение. Какими силами мы должны совершать эти акции? Силами моей группы?

— Вопрос по делу, — хлопнул себя руками по коленям Конрад. Это его, сугубо пролетарское, проявление чувств сразу же заставило Курбатова усомниться, что перед ним немец, а тем более — аристократ. Хотя вначале… Поза, тон. — Не волнуйтесь. Ваша группа рассматривается лишь как основа штурмовой команды, которая должна быть создана из заброшенных сюда диверсантов, специально подготовленных для подобных операций. И состоять она будет в основном из прибалтийских немцев, то есть людей, неплохо владеющих русским и знающих воспетую и оплаканную вами русскую душу.

— Как вы, например, — воспользовался моментом Курбатов. Хотя понимал, что перебивать Конрада в эту минуту не стоило.

— Совершенно правы: как я. А еще — на людей, соответственно подготовленных и не способных к предательству, к ностальгическому, я бы сказал, предательству, которому подвержены многие оказавшиеся в Германии и прошедшие там подготовку русские.

Такие группы уже готовы? Они на территории России или могут быть заброшены сюда в ближайшее время?

— Их перебросят самолетами люфтваффе. Но для приема следует подготовить базу, а также связаться с заключенными ближайшего лагеря и подготовить восстание в нем. Действия нужно скоординировать. Диверсанты нападают на охрану, а заключенные в это время поднимают восстание. Часть заключенных, которых удастся спасти, следует сразу же вооружить и лесами переправлять в глубь страны, поближе к Москве. При этом по пути продвижения они будут действовать в том же режиме, в каком действуют сейчас ваши бойцы.