Книга Президент исчез - Рекс Стаут

— Ерунда. Решать, что является мятежом, а что нет, — не ваше дело. Для этого существуют положения устава.

Я больше не стану терять свое время на вас. Если ваши моральные обязательства по отношению к собратьям входят в конфликт с вашим долгом офицера, вы недостойны этого звания. Так вы скажете мне, что услышали на том собрании? Да или нет?

Плечи капитана поникли, но он распрямил их снова:

— Да, сэр!

Каннингем одобрительно кивнул.

— Хорошо, — сказал он и, повернувшись, крикнул: — Полковник Нэш!

Один из офицеров поспешил к генералу.

— Полковник Нэш, — повторил Каннингем, — капитан Фаррел хочет сделать заявление. Пойдите в комнату на той стороне коридора и оформите протокол должным образом. Вы можете также допросить капитана. А вы, капитан, обязаны сообщить все, что вам известно.

— Да, сэр.

Оба офицера отдали честь, повернулись и покинули кабинет. От стола отошел еще один офицер. Каннингем отдал ему папку, взял у него следующую, раскрыл ее и проглядел бумаги.

— Капитан Джеймс Фостер. Кто это?

— Рота «У», сто тринадцатая, переведен из форта Корлисс. Несет службу в Капитолии под командованием полковника Блейна.

— Ах да, — кивнул Каннингем, — пришлите его сюда.

И снова был послан рядовой, и снова он вернулся, на этот раз с капитаном в армейской форме — смуглым, коренастым и заспанным.

— Полковник Блейн находится под арестом, — сообщил Каннингем капитану, — вашим полком сейчас командует полковник Этвуд.

— Да, сэр. Я понял, сэр.

— Что вы делали вчера, начиная с шести часов вечера?

На лице капитана мелькнула и исчезла недовольная гримаса: перед тем как дать ответ, ему пришлось подавить зевоту.

— До девяти вечера я был на дежурстве, — наконец ответил он. — Потом я лег в койку и заснул.

— Что вам известно о деле, которое связано с полковником Елейном? Я имею в виду не слухи, а то, что знаете вы лично.

— Ничего, сэр. Тот солдат, которого вы послали за мной, разбудил меня. О том, что полковник Блейн снят с командования полком, я ничего не знал до тех пор, пока не вошел в это здание.

Тут министр обороны окликнул Каннингема. Генерал буркнул: «Ждите меня здесь», встал и, обойдя группу офицеров, работавшую за столом, направился к министру. Оливер и бригадный генерал, который сидел рядом с ним, дождались, пока Каннингем подойдет поближе, и начали разговор.

— По вопросу об охране Белого дома. Бартлетт говорит, что Хоббс хороший и надежный офицер.

— У меня в этом нет никакого сомнения, — кивнул Каннингем.

— Тогда мы оставляем его на посту?

— Если вам будет угодно. Вы говорили, что есть особые причины, по которым защита Белого дома и Государственного департамента должна осуществляться солдатами, чьи профессиональные качества и верность долгу не вызывают сомнений.

— Именно так. Причины эти… видите ли, они составляют тайну кабинета министров, но, уверяю вас, они существуют.

— Значит, решение принимать мне?

— Да, — кивнул министр.

— Хорошо.

Сказав это, Каннингем повернулся к бригадному генералу и распорядился:

— Отведите полк Хоббса на запасные позиции, а к Белому дому направьте тридцать девятый полк под командованием полковника Райта. Полк Райта должен прибыть туда до того, как Хоббс оставит позиции, скажем, часам к семи утра. — Затем он вновь обратился к министру обороны: — Это все?

— Да, это все.

Каннингем вернулся к своему креслу. Коренастый смуглый капитан ожидал его прихода, и, усаживаясь, генерал случайно посмотрел на него как раз в тот самый момент, когда он, зевнув в очередной раз, поспешно закрывал рот. Капитан покраснел.

— Не знаю, насколько вы хороши как офицер, — сказал ему Каннингем, — но для заговорщика вы чертовски сонны. Отправляйтесь к себе и ложитесь спать. — С этими словами генерал взмахом руки подозвал к себе офицера от стола и протянул ему папку: — Вот возьмите это. Кто там следующий?

Часть пятаяПятница — Представление окончено

Глава 1

Утром в пятницу, примерно часов в восемь, начался дождь. Он обильно, методично и последовательно падал на замершую столицу, на конгресс, на застывший в нерешительности кабинет министров, на оцепеневший где-то на полдороге государственный переворот. Вашингтон, так же как и вся страна, замер в сомнении, озлобленный, переполненный дикими и невероятными слухами, готовый взорваться от любой искры, бессильный против возмутительного преступления, относительно мотивов которого и лиц, совершивших его, так ничего и не прояснилось. Конгресс оказался между двумя противоборствующими и равно убийственными напастями. Угроза исходила как от людей, которые правили страной, так и от тех, кто обеспечивал в ней результаты голосования, поэтому народным избранникам не хватило смелости что-либо предпринять. Они удалились от дел. Деятельность кабинета министров зашла в тупик в силу его полной неспособности решить проблемы, связанные с исчезновением главы исполнительной власти. Утром в пятницу пресса и общество улюлюкали, высмеивая то, чему они с таким энтузиазмом аплодировали за день до этого, а именно: быстрый и решительный рейд крейсеров, имевший целью догнать «Ричард Крэнмер» и произвести на нем досмотр. И переворот зашел в тупик, потому что, как его лидеры к своему гневу и ужасу установили, вице-президент куда-то исчез или кто-то похитил его. Прозвучала одна из очень немногих самых неудачных догадок из всех когда-либо сделанных Д.Л. Ворменом; он предположил, что Моллесон перепугался до невозможности и от испуга сбежал куда подальше. В любом случае их затея могла потерпеть крушение благодаря быстрым и энергичным действиям Оливера и Каннингема, однако дезертирство Моллесона (бедняга! Он никак не заслужил подобной оплеухи от своего старого друга Вормена) расстроило все их планы и довело Дэниела Каллена до состояния безумной ярости.

Шел дождь. Он непрерывно падал из низких свинцовых небес, повисших над зашедшей в тупик страной.

Глава 2

Чику Моффету только раз не повезло в течение всех этих незабываемых, напряженных и бессонных часов, составивших три дня и три ночи, а это не так уж и много. С самого начала ему было известно, что для этого поразительного предприятия потребуются не только изобретательность, дерзость, быстрота мысли и хладнокровие, но также и везение. Он признавал, что у него все это было; однако в пятницу, в десять часов утра, когда Чик шел по коридору Белого дома и увидел в двадцати футах от себя шагавшего ему навстречу начальника Управления секретной службы, он решил, что удача отвернулась от него. Возможности свернуть или каким-то иным образом избежать встречи не было. Чик попытался проскочить мимо, поприветствовав начальника на ходу дежурным кивком.