Книга Выдержка - Наталья Андреева

Я вспомнил, что паспорт Сгорбыша у меня. Он оставил его не дома, на работе. Знал, что если я и буду искать негатив, то обязательно зайду в его лабораторию. И оставил мне паспорт. Но не вложил в него квитанцию. Тогда и его убийцы узнали бы все. Название вокзала, номер ячейки. Возможно, что у преступников имеется свой человек в редакции, который все обыскал: студию, лабораторию. Информация же предназначалась только для меня. А рюкзак я получу и без квитанции. Главное знать, где он.

У меня еще оставалась набойка от женской туфли и открытка «С праздником Восьмое Марта!». Возможно, отвлекающий маневр. А может быть, и нет. Сгорбыш был в здравом уме и твердой памяти, когда нанизывал бусы. И когда стащил со стола старшей сестры открытку. Значит, она была ему до зарезу нужна. Храни ее, Лео. Храни. Она тебе завтра пригодится.

Я оставил на столе растерзанные бусы, посчитав, что ничего уже больше из них не вытяну, остальное же бережно сложил обратно в конверт. Как знать? Вдруг и набойка понадобится? Рано расставаться с вещами, которым пока не нашлось применения. Проездной на метро я тоже решил взять с собой.

Настроение у меня было прекрасное. Я готов был лететь на вокзал немедленно, но подумал, что у меня в запасе еще два дня. Успею.

Но с утра — на Павелецкий.

…Ночь прошла спокойно. Никто не ломился в мою дверь, не беспокоил звонками, дыша в телефонную трубку. Но, как только я вышел из дома, сразу почувствовал неладное. Я их не видел. Но знал, что они за мной следят. Я их чувствовал.

Оторваться я не мог. От кого? Никто не следовал за мной по пятам. Я не видел в толпе ни одного знакомого, уже примелькавшегося лица. Видимо, людские ресурсы у них были не ограничены. Меня вели. Но как? Я ничего не понимал! Казалось, сам воздух вокруг насыщен дыханием враждебных мне людей. Меж тем выбора у меня не было. Срок истекал. Поэтому я и ехал на Павелецкий, рассчитывая на чудо. Сгорбыш что-нибудь придумает. Он — молодец. Даже будучи мертвым, он их переиграл. Это значит: меня ждет сюрприз. Все, что мне надо сделать, это довериться ему.

Я оставил машину на платной стоянке. И только у дверей вокзала вспомнил, что опять забыл в «бардачке» пистолет. Что за рассеянность! Я пошел обратно, но, не дойдя до стоянки нескольких метров, остановился и нырнул за киоск. У моей машины стояли двое. Еще двое о чем-то беседовали с охранником. Я видел, как один из моих преследователей передает тому деньги. За то, чтобы остаться у моей машины.

Итак, они сообразили, что я разгадал шифр. Теперь они хотят негатив. Что делать? Выбора у меня по-прежнему нет. И по-прежнему я рассчитываю лишь на чудо и… на Павла Сгорбыша! Я спустился в камеру хранения. Давно уже нет на вокзалах автоматических ячеек. А жаль. Но террористы не дремлют, удобства в данном случае на руку им. Вот почему багаж принимают по паспорту, с соблюдением всех формальностей. С одной стороны, с людьми проще, с другой — сложнее. Они способны на непредсказуемые поступки. Например, не отдать груз при потерянной квитанции просто из вредности. Автоматике на это наплевать. Щелчок — и вещь ваша. Зато люди берут взятки. Это плюс. Автоматике и на это наплевать. Ее нельзя купить. Я же сейчас рассчитывал на человеческую жадность. Начались переговоры.

— Добрый день! — Я засиял лучшей своей улыбкой. Жаль, что передо мной стоял мужчина.

— Ну? — угрюмо спросил он.

— Видите ли, в чем дело…

— Короче.

— У меня случилось несчастье.

— А чего тогда лыбишься?

Он прав: от боли плачут. Я попытался придать лицу выражение скорби:

— Дело в том, что недавно умер мой отец. Он оставил в этой камере хранения рюкзак. Вещь старая, но дорога мне, как память. К сожалению, я потерял квитанцию. Сами понимаете: похороны, поминки. Короче, суета. Но я знаю номер ячейки, — поспешил добавить я, увидев, что он еще больше нахмурился.

— Ну?

— 275.

— Как фамилия?

— Сгорбыш. Павел Сгорбыш.

Он начал листать журнал регистрации. Я комментировал:

— Запись сделана недели три назад. Он оставил рюкзак на хранение в начале месяца. Как я полагаю…

— Помолчи. — И после долгой паузы, во время которой у меня бешено, стучало сердце: — Да, есть такой. Павел Александрович Сгорбыш. Ячейка номер 275.

Попал! Я попал!

— Паспорт? — Он смотрел на меня в упор.

Я достал из кармана паспорт Сгорбыша. Как хорошо, что он у меня есть! Полистав его, сотрудник багажного отделения спросил:

— Твой паспорт?

— Ho… Э-э-а…

— Водительские права?

Я сообразил, что в моем паспорте, равно как и в правах стоит другая фамилия. Я — Леонид Андреевич Петровский. Версия с папой не проходит.

— Видите ли… Я не знал, что нужен еще и мой паспорт!

— Надо знать.

— Вы не могли бы…

Он взял паспорт Сгорбыша, долго смотрел на фотографию в документе, потом на меня. После чего последовал вопрос:

— Умер, говоришь?

— В психиатрической лечебнице. Белая горячка. Такое несчастье!

— Да уж.

— А я, как назло, квитанцию потерял!

— Бывает. Стой тут.

Он вернул мне паспорт и ушел в глубь комнаты, где на полках лежали и стояли сумки, чемоданы, баулы. Я не верил своим глазам. Разве так бывает? Через какое-то время апостол Петр, в руках у которого были ключи от рая, вернулся. Он нес заветный рюкзак.

— На, держи!

Я схватил рюкзак.

— Надо бы все оформить, как положено, — буркнул хранитель ключей. — Он что, и в самом деле умер?

— Да. Конечно. Не беспокойтесь, эта вещь предназначалась для меня.

Я взвесил рюкзак в руке. Он был подозрительно легкий. На первый беглый взгляд абсолютно пустой. Но ведь и негатив ничего не весит. Тайна Сгорбыша была наконец в моих руках.

— Еще бы два дня… — Тяжелый взгляд уперся в меня.

— Знаю, — весело сказал я. — Успел! Надо же: успел! Спасибо тебе, друг! Спасибо!

Теперь он смотрел на меня с недоумением. Я же не стал ждать продолжения и с добычей понесся наверх, к людям. К людям? Какого черта! Там не люди — монстры. Ждут у машины. Давай, Петровский! Ныряй им в пасть! Я замедлил шаги. «Спокойно-спокойно-спокойно…»

Я увидел их в конце зала. Тех двоих, что давали деньги охраннику на стоянке. Другие остались у машины, а эти ищут меня. Идут по залу, рука об руку. Ба! И еще парочка! Этих я еще не знаю. Но, судя по тому, как они переглядываются с парнями, поработавшими на стоянке, — одна команда. Сколько же их! Уже шестеро! Или я путаюсь в лицах? Мне кажется, что они повсюду. Что делать? Они меня тоже заметили, их цепкие взгляды ухватили рюкзак. Они все поняли: негатив у меня. Машинально я положил руку на грудь, туда, где был карман, а в нем конверт. Спокойнее.