Книга Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана - Сара Камерон

предшественником. Оба они рано, еще до октября 1917 года, вступили в большевистскую партию, и обоим предстояла одна и та же участь – стать жертвой чисток в партии (Мирзоян был казнен в 1939 году, Голощёкин – в 1941-м). Но были между ними и важные различия. Прежде всего, они принадлежали к разным поколениям. Голощёкин был примерно на двадцать лет старше Мирзояна и стал совершеннолетним в 1890-е годы, когда в России начали разрастаться марксистские кружки. Мирзоян же вырос в совершенно другой ситуации: он родился в 1897 году, а в общественную жизнь вступил после революции 1905 года, которая стала серьезным вызовом самодержавию и привела к мобилизации групп населения, представлявших все цвета политического спектра. Жена Мирзояна, Юлия Тевосян, служила связующим звеном между ним и высшими слоями московского партийного чиновничества (Иван Тевосян, брат Юлии, был руководителем группы заводов треста «Спецсталь», а впоследствии наркомом судостроения СССР, министром черной металлургии и наконец послом в Японии), а в годы пребывания Мирзояна в должности секретаря крайкома она играла важнейшую роль в общественной жизни Алма-Аты, став директором Алма-Атинского института марксизма-ленинизма839.

Положение дел в Казахстане глубоко поразило Мирзояна. Контраст между жизнью в этой республике и там, где Мирзоян работал прежде (Урал, Кавказ), был огромным. Хотя Казахстан закончил первую пятилетку, которая, как заявляли советские руководители, приведет к построению в этом регионе современной социалистической жизни, – с точки зрения Мирзояна, республика погрязла в отсталости. Вскоре после прибытия он написал письмо Кагановичу, в котором сообщал, что Алма-Ата, столица республики и его новый дом, – «паршивенькая деревенька и, конечно, в несколько раз хуже любой северо-кавказской станицы». Он писал, что рабочие ушли из города, поскольку общежития для них были в ужасном состоянии. Из-за спора различных городских ведомств в Алма-Ате нет электричества и с наступлением темноты единственным источником света остаются керосиновые лампы840.

Однако наибольшим потрясением для Мирзояна стало ужасное состояние, в котором находилась республика. Рассказывая Кагановичу о мертвых телах, заполнивших городские улицы, он подвел итог: «Я уезжал из Москвы[,] будучи уверенным в том, что обстановка в Казахстане тяжелая, но то, что я увидел здесь, превысило все мои ожидания»841. Партия не только не смогла модернизировать сельское хозяйство – местные чиновники, к примеру, регулярно жаловались, что обещанные тракторы так и не прибыли, – но даже вынудила население вернуться к более примитивным методам, чем те, что использовались до первой пятилетки. В южных районах Казахстана, где раньше пахали на быках и коровах, колхозники, лишенные скота, теперь вспахивали землю вручную. Этот метод было до ужаса неэффективен: 18–20 человек работали целый день, чтобы засеять всего один гектар. Тем не менее стада скота в республике сократились до такой степени, что, по подсчетам Мирзояна, тысячи гектаров приходилось засеивать вручную842.

Хотя именно при Мирзояне произошло восстановление Казахстана, результаты его деятельности были не столь однозначными, как может показаться из часто некритичной оценки казахстанских историков843. Подобно своему предшественнику, Мирзоян был беспощаден, когда стремился к достижению целей, поставленных партией. Вскоре по прибытии в Казахстан он сообщил в письме к Кагановичу, что республика примет строжайшие меры против организаторов откочевки и против тех, кто ворует зерно или скот. Хотя под мирзояновское описание «врагов» мог подпасть практически любой голодающий беженец в республике, Мирзоян требовал от партии повышенного применения самых суровых мер наказания, включая расстрелы844. Он подверг резкой критике партийных деятелей, которые отправляли ему «слезливые телеграммы», упрашивая прислать побольше продовольственной помощи их областям. В ответ на подобную отчаянную просьбу он мог отказать области в дальнейшей помощи и уволить ее руководителя845.

Некоторые из худших жестокостей голодного времени случились именно при Мирзояне. Ведомства республиканского уровня не приложили особых усилий, чтобы продовольственная помощь действительно достигла голодающих беженцев. Имел место вопиющий инцидент: один уполномоченный положил в карман приказ о выдаче продовольственной помощи находящимся неподалеку беженцам. Не обращая внимания на то, что поблизости умирают от голода сотни людей, он пышно отпраздновал свою свадьбу. За пирами и празднествами прошел целый месяц, прежде чем он вспомнил о приказе, который мог спасти десятки людей от ужасной смерти, и наконец извлек его на свет846. В Восточном Казахстане колхозники убили беженца, сбросив его в двухметровую канаву и поливая холодной водой847. Так на самом последнем этапе голода была упущена возможность уменьшить ужасающие потери от случившегося бедствия.

В ноябре 1932 года был упразднен Оседком: это решение молчаливо признавало размах кризиса беженцев, а также невозможность осуществления прежних планов советской власти по превращению кочевников-казахов в оседлое население. Споры между республиками продолжались, и соседи Казахстана, оказавшиеся в затруднительном положении из-за огромного числа беженцев, обратились в Госплан за продовольственной помощью, после чего союзный центр наконец вмешался. Для решения вопроса откочевщиков была создана новая комиссия на союзном уровне, и возглавить ее предложили самому высокопоставленному казаху в Москве – Турару Рыскулову (Тұрар Рысқұлов), заместителю председателя Совнаркома РСФСР. В самой республике был создан отдельный комитет, взявший на себя обязанности переставшего существовать Оседкома; впрочем, его главной задачей было не поселение кочевников на землю, а управление делами казахских откочевщиков и возвращенцев – тех, кто возвращался в Казахстан.

На заседании комиссии 22 февраля 1933 года Рыскулов принял решение, что первой задачей будет установить численность откочевщиков и их распределение по соседним с Казахстаном республикам. Затем следует обеспечить их работой, в том числе включив в весеннюю посевную кампанию848. Вопреки протестам представителей Западно-Сибирского, Средне-Волжского краев, Киргизии и ряда других регионов, Рыскулов стоял на том, что партия должна не репатриировать беженцев в Казахстан, как прежде, а постараться поселить их в тех областях, куда они бежали. Он поручил каждой области назначить чиновников, которые будут контролировать процесс трудоустройства беженцев-казахов. То небольшое меньшинство беженцев, для которых не удастся найти подходящей работы, поступит в распоряжение Наркомата труда СССР. Для их трудоустройства Рыскулов предложил создать большие колхозы849.

Мирзоян вел кампанию в поддержку изменений в политике партии. Он начал ездить по Казахстану и активно переписываться с коллегами в соседних республиках. В письме к киргизским коллегам, отправленном 12 марта 1933 года, он признал, что смертность в Казахстане является «значительной», и убеждал их не посылать откочевщиков назад в Казахстан850. В тот же день он отправил письмо к партийному руководству Уральска и Петропавловска в Северном Казахстане, сообщая, что возвращение откочевщиков временно прекращено, и инструктируя не принимать беженцев851. В конце месяца, 29 марта, Мирзоян написал Сталину и Молотову в Москву. Призвав ЦК увеличить работу с