Книга Снежное забвение - Энн Кливз

белом утреннем свете пар у нее изо рта превратился в облако.

Мужчина явно торопился и теперь уже распознал в Вере представителя власти.

– Я не видел его со вчерашнего утра, – сказал он и убежал, прежде чем она успела еще что-нибудь спросить.

У нее возник соблазн пробраться в дом. Наверняка где-то валяется запасной ключ – под цветочным горшком или половиком. Но если Малкольм лежит дома с похмелья и спит, ее точно поймают на взломе. К тому же дом казался таким тихим и застывшим, что она посчитала его пустым. Наверняка Малкольм уже у себя в мастерской. Она представила, как он сидит в сарае, укутавшись в плащ, и мечтает о любви всей своей жизни. Он бы сделал все для Маргарет Краковски, и теперь Вере казалось, что он вполне мог убить мужа Маргарет или, по крайней мере, помочь ей избавиться от тела. Это была одна из ее рабочих теорий, которую она всю ночь прокручивала в голове. Ей хотелось спокойно отвезти Керра на допрос, только так, чтобы он не испугался. Возможно, нынешние убийства были результатом страха. Поступком человека, загнанного в угол и вынужденного защищаться.

Когда она подошла к мастерской, ворота были заперты на замок. Улица за ее спиной начала оживать, но непохоже, что кто-то посещал тайную обитель Керра. Заиндевевший снег не тротуаре был нетронут. Она начала нервничать. Малкольм представлялся ей потерянным и одиноким человеком, которому нечего терять. Будет скверно, если он решится на самоубийство. Но, опять же, он был в отчаянии и мог попытаться дать отпор. А новые преступления ей были не нужны. Она прикинула варианты действий. Она может получить ордер на обыск его дома и мастерской. Все улики были косвенными, а подозрения основывались только на том, что он ей лгал, но были убиты две женщины, так что затягивать процесс было нельзя. Один звонок Холли – и она его запустит. Но все же она сомневалась. Она понимала, что это иррационально, но она испытывала какие-то товарищеские чувства к Керру. Она знала его с детства. Она хотела успеть побеседовать с ним прежде, чем он станет обвиняемым в убийстве.

Поддавшись инстинкту, она направилась в сторону «Гостевого Дома Харбор». Она увидела, что Джордж Эндерби ест свой завтрак в гостиной на обычном месте у окна. Она забыла, что он решил остаться здесь еще на одну ночь. Он выглянул на улицу, увидел ее, и его лицо исказила тревога. «Куда ни пойду, везде оказываю на людей такой эффект». Она помахала ему и улыбнулась, а потом поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Открыла Кейт Дьюар. Казалось, она только что с кем-то разговаривала и ее рассмешили. Он все еще улыбалась, когда увидела Веру.

– Инспектор? – произнесла она с некоторой настороженностью, но достаточно спокойно. Вера еще не видела ее такой счастливой. А потом она заметила Стюарта Бута, стоящего в тени у Кейт за спиной. Это с ним они разговаривали, когда Вера постучала. Вера догадалась, что Бут не рассказал ей о своих давних отношениях с Маргарет Краковски. Разумно. Она всегда считала, что честность – переоцененная добродетель. Если, конечно, речь не идет о расследовании.

– Ваш сын дома, миссис Дьюар?

А вот теперь Кейт заметно встревожилась.

– А зачем вам Райан? Что он натворил?

– Ничего. – Вера попыталась изобразить успокаивающую улыбку. – Я ищу Малкольма Керра, а он будто испарился. Подумала, может, Райан знает, где он.

– Дети внизу, завтракают. Мы только что закончили.

– Ничего, если я спущусь? Вы можете пойти со мной.

Кухня была самым теплым помещением в доме, и после улицы создавала ощущение парника. Хлоя и Райан сидели за столом. Накрыто было на четверых, причем по всем правилам: молоко в кувшинчиках, джем в розетках. Видимо, столько лет управляя гостевым домом, Кейт не переносила вида сока в картонных коробках и сливочного масла в мятой упаковке. Или она все еще пыталась впечатлить своего возлюбленного. Вера удивилась, что дети вообще не спят в такой час. Разве подростки во время каникул не должны валяться в постели до обеда? Но, возможно, Райан планировал сегодня поработать у Малкольма.

– Инспектор пришла задать тебе несколько вопросов, – как будто с предостережением сказала Кейт.

Райан читал музыкальный журнал и держал в руке тост. Он поднял глаза.

– Что?

– Малкольм Керр. – Вера присела. От тоста пахло восхитительно, и Вера снова почувствовала себя ребенком у Гектора дома. Тосты – одно из немногих блюд, которые ему удавались. – Я была у него дома и в мастерской, но там его не нашла. Есть еще варианты, где он может быть?

– Нет, извините.

– А вы сегодня договаривались с ним поработать? – Вниманием Веры полностью завладел пропитанный сливочным маслом тост, от которого исходил резкий фруктовых запах намазанного толстым слоем джема.

– Да, но позже.

– Нет предположений, где он может быть? – На этот раз она адресовала вопрос и девочке. Она сидела, упершись локтями в стол. Вера поразилась, насколько она выглядит юной, но при этом не по годам серьезной. Озабоченной. Еще один человек, обремененный секретами. Наблюдатель. Через несколько лет она будет не сильно отличаться от Маргарет Краковски со свадебной фотографии.

Райан снова пожал плечами и опустил глаза, уставившись в журнал. Гектор ему бы за такое влепил. «Прояви немного уважения, парень».

Кейт Дьюар строго обратилась к нему:

– Отвечай инспектору, Райан.

Она посмотрела на Веру и закатила глаза, как будто говоря: современные подростки. Как с ними быть?

– Я не знаю, где Малкольм. Правда. – Он посмотрел на нее невинными глазами. Вера подумала, что он может что-то скрывать, выгораживать своего временного работодателя. С парнями такого возраста никогда нельзя понять, что у них в голове.

– Малкольм может быть на пляже, – сказала Хлоя.

Она заговорила впервые за все это время. Она намотала салфетку на палец, так что она теперь выглядела, как толстая рождественская хлопушка.

«Чертово Рождество. В это время года нигде от него не скрыться. Даже в собственных мыслях».

Они все взглянули на Хлою, и она, как будто оправдываясь, продолжила:

– Я видела его там раньше. Он просто гулял.

– Что за пляж? – Вера пыталась говорить максимально непринужденно.

– Норт-Мардл, – ответила Хлоя так, будто это очевидно. – Он паркуется в дюнах, а потом гуляет.

– Райан? – на этот раз тон Веры был жестче. «Почему ты мне этого не сказал? Почему перекинул на сестру?»

– Он ходит прочесывать пляж, – сказал Райан. – Иногда к берегу прибивает дерево с норвежских грузовых судов. Длинные доски можно использовать для сарая. Он выходит пораньше, чтобы собрать самое лучшее.

Вера взглянула на них обоих и кивнула. Что-то творилось в этой семье, было какое-то напряжение между братом и сестрой, которого она не понимала. У нее ни тех, ни других не было. Насколько она знала. То есть никакого представления о том,