Книга Обновление системы - Арсений Котов

в помещении главы румынского SCID, все те же вопросы были даже острее!Ведь он не сделал пока ни единого уточнения. Лишь с явным интересом слушал непонятную, по идее, для него беседу. Выходило, что языком он владеет или Курт чего-то не понимал?

В общем, пришлось поставить себе зарубку и вернутся к продолжающемуся в камере разговору.

А отец Феодор времени не терял, разливаясь соловьем о том, как непросто общаться ему было с «отродьем сатаны» в шкуре его несчастного родственника. И выходило из этого рассказа, что исключительно родственные их связи этому пониманию способствовали! Ну или святая сила!

Поскольку иных разумных причин, почему Зубко решил, что требуется именно вернуть артефакт в обмен на пленников, лично Курт не мог уловить никак. Все их общение, как оказалось, было чисто образным и телепатическим!

Иными словами, стригой бомбардировал сознание Федора потоком смутных картинок и образов, каковые, с его же слов, складывались в абстрактный ряд из отсылок к артефакту, желания его вернуть и ощущения большой беды, если таковое событие не случится!

- …ран я ни на ком не заметил, что же касается Конрада, то я, к сожалению, не видел его среди удерживаемых! А, от того, не могу сказать, уцелел ли он или был разорван этим чудовищем! - подытожил святой отец свое повествование. И, сам того не зная, изрядно прибавил очков доверия к своей истории.

- Что скажешь, Конрад? - подтвердила последнюю мысль Зинич, обратившись к нему. - Был ли ты разорван чудовищем? Мне кажется, звучит довольно правдоподобно. По крайней мере, на вранье его поймать не удалось.

- Звучит! Но я бы хотел услышать вердикт ВМ. Раз уж он настолько успешно разрешил проблему языкового барьера, - не удержался Курт от шпильки. - Кроме того, лично меня, все равно, в его рассказе что-то цепляет! Он себя вообще странно ведет. Святоша этот. С самого начала.

И вся эта муть с родственным пониманием... То он взвивается от одного намека на телепатию, то лечит нас на предмет духовных коммуникаций с «тварью, захватившей тело брата». И это еще лишь самое заметное из нескладного!

Зинич согласно кивнула, косвенно подтвердив, что на этот раз выбор языка не был инициативой Зубко:

- Про Виктора не стоит упоминать, всуе. Выбрали и выбрали язык для общения. Добровольно. Не наш ли друг уверенно говорил, что залезть к нему в голову не выйдет? Интересно, правда, как вышло тогда у стригоя, с этим ментальным обменом? Тут ты прав! Нестыковочка.

И еще! Ты обратил внимание на то, что «его украли так же, как и других?». Он же негатор и буквально пятнадцать минут тому назад с каменной мордой вещал нам о том, что защита его непрошибаема! И тут такой конфуз? Ой ли?

Но, с другой стороны, и этому можно подобрать объяснения! А вот твоя пропажа описана довольно честно. Надо послушать, что скажет наш главный по допросам, соглашусь...

А пока длилось вышеописанное обсуждение, обозначенный «главный по допросам», как оказалось, свою работу законченной не посчитал! И продолжал общение, выведя разговор на неожиданную тему!

Точнее тема-то была вполне разумной, просто Курту это не пришло бы в голову. Не обладал он нужной дотошностью. Хотя, с точки зрения большого и заинтересованного начальства, ее поднять стоило просто в порядке соответствия легенде! Вот ВМ и поднял, заодно, разом разрушив все выстроенные Пастырем бастионы словесных игр.

- В каком разе «как я вижу себе процедуру обмена?», - беспомощно моргая поинтересовался отец Феодор в ответ на прямой вопрос, столь резко поставивший его в тупик.

- Ну, как же вы не поймете, - прогудел Виктор, чуточку подпустив в голос усталости. - Вы мне говорите, что у вас наличествует ментальное понимание с похитителем! Но в вашем рассказе я не услышал ничего, насчет того, как должна произойти эта процедура по мнению стригоя!

Вы говорите, ему нужен артефакт! Хорошо, допустим! Я сказал, допустим! Он у нас есть. Что дальше? Как мы должны его передать и получить в обмен заложников? Я с трудом понимаю, как он мог вам разъяснить этот процесс образно, но, в любом случае, тут явно нужно какое-то решение! Сами подумайте!

Артефакты не столь простая в перевозке вещь! Особенно, когда они не у владельца. И, тем более, мы не можем просто закинуть «Железную Руду» за границу аномалии и ждать у моря погоды!

В конце концов, не исключен обман любого толка! И я даже не обвиняю в нем лично вас. Как ранее сказано, вы можете вполне искренне заблуждаться или находится под контролем! Сами сказали про ментальные практики общения! В общем, нам нужна какая-то строгая и ясная схема обмена, исключающая возможность несогласованных действий обеих сторон!

- Я... я думал, вы просто передадите мне артефакт. Я, как негатор, смогу его взять и передам зверю, а дальше... - Зубко явно поплыл. Видимо в его планах, какими бы они ни были, этот пункт во внимание ранее не принимался вовсе. Сейчас он судорожно пытался отыскать решение, удобное ему. И не мог!

- Помилуйте, любезный, - не стал давать ему спуска почуявший слабину Виктор. - Это даже не смешно! Ваш стригой там прокусит вам шею или проломит голову. Или просто отберет артефакт, если повезет! Это как минимум самое простое и очевидное, что приходит на ум. Вы сами только что сказали, что не смогли ему противиться, когда повстречались лицом к лицу, несмотря все на ваши способности!

Так зачем ему возвращать, в таком случае, наших людей? Ни в коем разе! Подобное безрассудство я не согласую, в любом случае. А даже если бы и согласовал, то найдутся те, кто лишит меня полномочий коллегиальным собором. Я же не царь и не диктатор, в конце концов! В нашей системе вполне современный контроль над всеми руководящими звеньями. Поймите, так у нас разговора не выйдет! Согласится на подобное - это не вернуть заложников, а прибавить к ним еще одного, а то и труп. Мои полномочия тут «все».

- И что же делать? - окончательно утратил понимание перспективы отец Феодор. Крыть ему оказалось нечем. После того, как он лично признался в неспособности справится со своим немертвым братом и факте ограниченности их общения, начинать спор о наличии рисков смотрелось бы слишком глупо. - Что вы тогда предлагаете?

Глаза святоши забегали по камере, видимо в поисках не существующих ответов с потолка, а от его брутальной уверенности, в который раз, не осталось и следа.

- Я