Книга Белая ворона - Лилита Край

струнке, стоят амбалы. Человек двадцать, не меньше!

— Чудик, ну ка подойди, — обратился к ней Рост.

Кира подошла. Выглядит спокойным, даже очень. Ничего страшного и нового в его поведении не видит.

— Болит?

— Не-а! — высказалась с восторгом. Ее до сих пор перло, — я двух вырубила, одного подстрелила! Ну и по морде получила, — показала пальцем на нос, — Во! Видел?!

— Да вижу, и не морда, а лицо, — приподнял легонько ее мордочку за подбородок, — ты у меня умница чудик. Но зачем ты от Макса сбежала?

— Не сбежала, не дождалась, — возразила по детски, — Рост, Виталина у них! Они ее били, а я не смогла остаться в стороне! Пусть они ее нам приведут! Ты же можешь?

— Конечно девочка моя, могу, — притянул к себе, обнял одной рукой, а второй достал пистолет с глушителем, — в ногу значит подстрелила?

— Ну да, вроде, — ответила тихо, прижимаясь сильнее. Теперь она точно в безопасности.

— Тогда не оборачивайся, — Рост нашел взглядом Сопливого и пустил ему пулю в лоб.

— А кто ударил тебя? Посмотри, есть он тут?

Кира услышала выстрел и поворачиваться было страшно. Вот сейчас Рост вел себя странно. Обычно человек в ярости, краснеет например, кричит, угрожает. Вены на лбу лопаются, капилляры в глазах. А Рост, казалось все делает наоборот. Голос холоднее стал, эмоции словно совсем исчезли, в глазах безэмоциональная пустота. Его спокойствие, было чрезмерно спокойным. Увидела того дядьку, которому ногу подстрелила. Лежал на полу с дыркой в голове, а вся толпа настороженно и на удивление молчаливо ждали приговора.

— Да ты кто такой?! — не удержался один из мужичков, который долго смотрел на убитого. Зря он заговорил, — заскулила мысленно Кира, так как труп нового дяди прилег рядом.

— Тут нету тех двоих, что Галюсика утащили, — голос осип, да и нервы сдавали понемногу, — а вот этот, — указала на того, кто пистолет забрал, — сделал больно. Если бы не Макс, утащил бы.

Кира понимала, его ждет та же участь. Но не скажи Росту кто, не удивится если убьет всех. Выстрел, и она снова зажмурилась. Это страшно. Так сильно, что ноги ослабли.

— Пока ждем Грома, — Рост разместился в кресле, усадил Киру себе на колени, — могу послушать ваши возражения.

— А все таки, — осмелился еще один, и Кира сильно зажмурилась. До мушек белых. Сколько еще будет трупов сегодня?! — кто ты? Это не твой город.

— Уверен? — спросил с полным безразличием, при этом смотрел на Киру, — открой глазки Кирюш, на меня смотри чудо маленькое.

Ответа от бандюг не было, но кажется Рост его не ждал. Он целовал свою девочку. Пытался успокоиться и ее успокоить, ведь убивать всех подряд рано. Позже может и сделает это. А вот тот, кто Киру ударил, отправится червей кормить. Все должны знать его правила, и все должны соблюдать их. Он с миром пришел, а они встретили плохо. Не хорошо поступили. Жаль конечно, что Кира это видит. Но он вот такой. Сидели спиной к двери. Поэтому когда дверь со скрипом открылась, Кира вздрогнула.

— Не бойся девочка моя, тебя больше никто не обидит, — прошептал, но голосом совсем незнакомым.

— А тебя мне стоит бояться? — спросила его на ушко.

— Нет конечно, что за глупый вопрос?.

Сухо, словно льдом это “нет конечно” высыпалось. В общем, Кире все равно было страшно. Не понимала чего именно боялась, но очень боялась. Вспомнив слова Демьяна, просто молчала. Не смогла не заметить, как облегченно вздохнули оставшиеся восемнадцать дядей когда неизвестный вошел в кабинет. Может и больше их было. Много в общем. Казалось они стоят и молчат, потому как не знают с кем имеют дело. Боятся за шкуру свою. Ждут, когда команду дадут. И вот наконец послышался бархатный и очень приятный голос того, с кем очевидно планировали разговор.

Глава 22

— Бес, теперь это твой город?

— Ты же знаешь Гром, — начал Рост, при этом взгляда от Киры не сводил, — если я тут, значит мой.

— А если придет тот, кто считает иначе?

— А тебе не кажется, что за этот год, он давно должен был навестить меня. Не знаешь причину его задержки?

— Я понял, — наконец мужчина показался, уселся в свое кресло напротив Киры и Роста. Приятной наружности, не молод но и не стар. Девушка ему лет сорок дала, — чего хочешь? Зачем людей моих убиваешь?

— Гром, а с чего ты так ласков с уродом? Может разберешься как положено! Не подводи доверие! С чего чужим людям позволяешь своих убивать?!

Кира снова зажмурилась, так как этот самый Гром убил протестующего. И этот выстрел, был куда громче того, что делал Рост. Куда она попала вообще? Они тут людей убивают как в мясо стреляют! Черт! Это так дико и ужасно!

— Еще есть сомнения в моей работе? — устало спросил Гром, одновременно обращаясь ко всем и ни к кому. Положил ствол на стол, расслабил галстук.

— Раньше у тебя ребята воспитанней были, — сделал замечание Рост, казалось голосом смерти. Вот услышишь такой и все понятно. Ты труп, — успела размышлять Кира, крепче прижимаясь к мужчине.

— Они мне от Пришлого достались, сложно перевоспитывать. Да и некогда, оставил он мне работенки конечно.

— Напомни Гром, чего не стоит делать твоим псам, чтобы не остыть, — зашипел Демьян, и Рост улыбнулся. Не очень приятная улыбка конечно, — подумала Кира и потянулась за поцелуем. Интуиция подсказывала, что так надо. И была права. Рост целовал ее так нежно, что почти забыла о том, какой беспредел тут происходит. Да и ему требовалось знать и чувствовать, что она не просто рядом. Испугалась конечно, но льнет к нему как к самому безопасному, что есть в ее жизни. Так пусть так и остается.

— Не торговать, не прикасаться к близким, — прохрипел обреченно Гром.

— Ты же помнишь, мы не убиваем просто так, — Демьян с непередаваемым теплом посмотрел на Киру и продолжил, — наркоты нет, рабства тоже, значит ждал что мы придем. Но с насилием в притонах разобраться нужно, Гром, — продолжал он и уселся на край стола. При чем спиной к самому Грому.

Сава выглядел сейчас довольно устрашающе. Кира если бы в туалет до этого не сходила, то Роста точно бы уделала. Адреналин пока помогал. Но принять тот факт, что сейчас в кабинете три трупа лежит, не получалось. И то с каким спокойствием Рост их убил, тоже в голове не укладывалось. Ее мысли были противоречивы, но сейчас не время для обсуждения правильности. Она боялась признаться себе, что такая власть и осознание своей причастности