Книга Хэллгейт: семья - Ёсими

тогда только-только приехала в Хэллгейт и попросту не знала, чем он известен. Зато заметила, что в баре вокруг него будто образовалась мёртвая зона, а потому подсела сама — назло этому месту с его предрассудками, назло всему проклятому миру.

Если потом она и жалела о чём-то, то лишь об одном: друзьями они после нескольких встреч так и не стали. Просто в один миг всё сошло на нет. Они вежливо кивали друг другу при встрече и расходились в разные стороны. Не так уж и плохо, честно говоря.

— Стэш, — голос Грэма выдернул её из раздумий, точно рыбу, пойманную на крючок, из воды, — как ты?

— Ничего.

— Слышал, та вечеринка для тебя хреново закончилась.

— Не так, как могла бы, — она пожала плечами, стараясь звучать как можно беззаботнее, — мы с шерифом выкрутились.

— Вы с шерифом? — переспросил он. Взгляд серо-голубых глаз, неожиданно оценивающий и жёсткий, скользнул по старой рубашке Алекса, по упрямо поджатым губам. — Занятно.

Алекс даже не дёрнулся. Казалось, он не боялся ни предстоящего вторжения в «Приют», ни того, что они могли там отыскать.

Быть может, и вправду не боялся. Не испугался же заявить о себе перед общиной и прямым текстом обвинить перед Юджиной ведьм в том, что кто-то из них пытался добраться до Дикинсона. Стэши не могла не признать: его отвага восхищала, пусть и доставляла проблемы.

— Не думала, что ты согласишься, — снова повернулась она к Грэму. — Вы с Верховной всё-таки…

— Да, мы связаны узами крови. Но когда это что-то решало в Хэллгейте?

— При Хьюзах? — предположила Джин.

— Может быть. — Грэм поманил их за собой и первым двинулся вперёд. — Кстати, именно они и натолкнули меня на мысль, что моя дорогая кузина что-то скрывает.

Стэши замерла: вот оно.

Вот оно.

— Хьюзы? — услышала она собственный голос точно со стороны. — Но каким образом…

— Мы как-то ужинали, и Юджина упомянула, что чем ближе годовщина смерти Хьюзов, тем больше букетов привозят на их могилы. Она как раз заезжала к Люсьену — сами знаете, это хрупкое перемирие… И я сказал, что тоже недавно оставлял там цветы и удивился: могил четыре, но тени всего три.

Телефон выпал из руки Алекса, но он едва ли обратил на это внимание. У Джин в горле что-то булькнуло и смолкло.

Твою мать. Твою же мать.

— Она тогда разбила чашку, — добавил Грэм с виноватой улыбкой. — Просто выронила. Так сильно руки тряслись… Спросила, уверен ли я в этом на все сто процентов.

— А ты?

Стэши силой выталкивала из себя слог за слогом. Глотка пересохла, будто она находилась на грани смерти от жажды, готовая убить за глоток воды.

— Уверен ли я? Ради бога, Стэш. Если я в чём-то не сомневаюсь, то в этом. Один из Хьюзов жив. Правда, понятия не имею, кто именно — тени не привязаны к могилам, просто витают неподалёку. Разговаривать они не пожелали.

— То есть ты… не видишь лица?

— Только силуэты. Буквально тени. Я не просто так использую это слово.

Она с трудом заставила себя кивнуть, подняла глаза.

— Может, все те слухи про Ронана, — сказала Джин скорее себе, чем кому-либо, — те фотографии…

— Если он вправду жив, наверняка давно покинул город.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, — хмыкнула Стэши, — как минимум потому, что один раз его уже пытались убить. Представь, что поджигаешь дом, надеясь избавиться от всей семьи разом, и вот узнаёшь, что кто-то всё же уцелел. Что ты сделаешь?

— Добью его? — предположила Джин.

— Вот именно.

— А вдруг это не Ронан? — Алекс наконец отмер, подобрал с земли телефон и недовольно цокнул языком: похоже, экран не выдержал падения. — Мэйв или даже Кейтлин.

Они неспешно двинулись дальше. Грэм вёл к «Луизианскому приюту» не прямым путём, по которому до гостиницы мог бы добраться любой житель Хэллгейта, и приходилось петлять между домами.

— Думаю, Кейтлин не скрывалась бы, — сказал он. — Она вдова губернатора, ей были бы положены помощь и защита… Его детям, конечно, тоже, но прикончить их всё-таки проще. Многие бы встали на сторону Кейтлин. А если успеть загнать в угол Ронана или Мэйв до того, как город узнает о них — попробуй докажи, что кто-то вообще выжил при пожаре.

— Кейтлин точно так же можно загнать в угол, — помедлив, возразила Стэши.

— Не факт. Я никогда не встречался с ней лично, но знаю, что она была сильной, отчаянной женщиной. Выберись она из-под обгоревших обломков — первым делом рванула бы к кому-то, кто может вступиться. А дети Хьюзов… Да, им было в районе двадцати. Но что стоит возраст без жизненного опыта?

Запоздало она поразилась, как уверенно и спокойно говорил Грэм — будто уже делился с кем-то предположениями и проговаривал отработанную речь. Вряд ли, конечно, ему и впрямь довелось обсуждать дело Хьюзов. Насколько Стэши помнила, он просто был меланхоличен и отстранён, пока происходящее не касалось его напрямую, а что до остального… Попробуй-ка с детства побегать от призраков, которые видят в тебе отличного собеседника — ещё не о том будешь рассказывать с каменным лицом.

— Я не знала Хьюзов, но не думаю, что они были просто изнеженными губернаторскими детишками, — сказала она негромко. — Нескольких лет в этом месте хватило, чтобы понять: таких оно не терпит.

— Да уж, это точно.

Они с Грэмом поравнялись, и он быстро, украдкой сжал её ладонь и тут же отстранился, точно ничего и не было — жест не то поддержки, не то понимания. Стэши нахмурилась: уж слишком проницательным порой казался этот человек, которого на первый взгляд не интересовало абсолютно ничего.

Мэйв или Ронан. Мэйв или Ронан. Она беззвучно шевелила губами, словно от того, сколько раз повторишь их имена, кто-то из Хьюзов мог оказаться прямо в «Луизианском приюте». Стоит спуститься в подвал — и вот он, наш чудом выживший герой.

— Юджина думает о безопасности куда больше, чем все, кого я знаю, вместе взятые, — рассмеялся вдруг Грэм. — Но, если ничего не изменилось, чёрный ход по-прежнему не запирает. Я приходил пару раз проверить камеры — дверь была открыта…

— Камеры?

— Ага. Ей